«Наши дети не росли за кулисами»

Нынешний год для Ирины Муравьевой – юбилейный. В свои 70 лет актриса по-прежнему блистает на сцене Малого театра. А вот появлением на экране и новыми киноработами она зрителей радует нечасто. И журналистов своим вниманием не балует.

Мечтала стать учительницей

– У меня было счастливое московское детство, – вспоминает Ирина Муравьева. – Мама не работала – нас со старшей сестрой воспитывала. Папа работал недалеко от дома, поэтому каждый день в половине второго дня мы обедали все вместе. И не дай бог нам с сестрой опоздать к этому времени! Нас тогда наказывали. Ругали даже за четверки в школе, требовали только отличных отметок. По дворам мы не гуляли, допоздна в гостях не засиживались.

Все свое детство она мечтала стать вовсе не актрисой, а учительницей. Любимая ее игра – заниматься с куклами, обучать их. Уже оканчивая десятый класс, Ирина попросила родителей купить ей еще одну куклу, последнюю. Так не хотелось расставаться ей с детством. В старших классах школы Ирина увлеклась литературой, читала запоем книги, пьесы. А также много ходила по московским театрам. Первые наиболее сильные впечатления – от спектаклей Театра на Таганке и Театра имени Вахтангова. Постепенно в ней возникло желание стать актрисой, о чем она сообщила родителям. Одна знакомая семьи Муравьевых работала кассиром в Вахтанговском театре. Она и предложила маме Ирины показать девочку актеру и педагогу Щукинского училища Владимиру Шлезингеру. Мол, если одобрит талант девочки, тогда пусть поступает. Но Владимир Георгиевич от такого совета воздержался и порекомендовал Ирине забыть о своей мечте. Все равно Муравьева в тот год поступала в театральные институты Москвы, но нигде не поступила. Хотя, например, в Щукинском училище она дошла аж до третьего тура.

– Надеясь в душе, что сейчас меня увидят и все-таки пригласят учиться, я пришла снова в училище, – говорит Ирина Вадимовна. – Мечтала: вот сейчас кто-нибудь из великих меня заметит и непременно скажет: ошибка вышла, вас приняли! Но увидела тогда только Наташу Гундареву, которая выбежала из аудитории с возгласом: «Приняли! Только сказали – похудеть нужно». Думаю: ей всего-то надо похудеть, а мне... Кстати, Наташа Гундарева была уже тогда для меня звездой. Я видела ее в спектаклях Дворца пионеров.

© sobesednik

В молодости

В Детском театре играла мальчиков

На следующий год она все-таки поступила, но не в театральный вуз, а в театральную студию при Центральном детском театре.

– Ира уже училась в студии, когда я пришел к ним сразу на второй курс, – вспоминает артист Михаил Жигалов. – На нее нельзя было не обратить внимания: озорная курносая девчонка, рыженькая, голубоглазая. Такая мальчишеская фигура была у нее: узкие бедра и широкие плечи, она же потом в Детском театре много мальчишек переиграла. Что было удивительно, при внешности такой веселой обезьянки в ней чувствовалось серьезное, чуть ли не драматическое нутро. Мальчишки у нас конечно же влюблялись в нее, она с первого взгляда могла показаться «своей в доску», такой чуть ли не кокетливой. Но когда кто-то перегибал палку, позволял что-то себе лишнее в общении, она быстро ставила одним словом этого шутника на место. Прекрасное было время: мы дневали и ночевали в студии – так были увлечены общим делом. Выходили тогда уже на сцену Детского театра в массовке. За это нам платили по рублю, у некоторых были и небольшие роли в спектаклях, за это уже по три рубля платили. В студии у Иры было прозвище Бамбула. Она читала нам детский стишок: «Один силач Бамбула поднял четыре стула, скамейку и кровать, а спичку не поднять». При этом так смешно изображала этого Бамбулу. Вот к ней это прозвище и пристало. После студии мы вместе с ней остались работать в Детском театре. В начале 1970-х в театр пришел режиссер Леонид Эйдлин. Я уже и не помню, как развивались их отношения, как Лёня ухаживал за Ирой. С ней Эйдлин поставил несколько спектаклей, прежде чем они поженились. Конечно, тогда трудно было что-то предположить, как сложится ее жизнь, но мы точно знали, что Муравьева станет хорошей, известной артистко­й.

Первой ее ролью в Детском театре стала деревенская баба из массовки в одной сказке. Потом Муравьева играла и мальчиков – Шура в спектакле «Сомбреро», Федя («год 2001-й»), и даже птиц – Ворона («Снежная королева»).

– Нет, меня это не расстраивало, я всегда знала, что в этом театре задержусь ненадолго, что вырасту для взрослого театра, – говорит об этом периоде актриса. – Выходила на поклон зрителю и шептала про себя: дети, когда вырастете, вы должны меня помнить.

«Наши дети не росли за кулисами»

В 1973 году Ирина Вадимовна вышла замуж за режиссера Леонида Эйдлина. (Супруги прожили более 40 лет. В 2014 году муж актрисы умер. – Ред.) Через два года после свадьбы у них родился первый сын – Даниил. Назвали его в честь отца Эйдлина. Затем второй сын – Евгений.

© sobesednik

Свадьба с Леонидом Эйдлиным (1973 г.)

– Я счастлива от того, что наши дети не росли за кулисами, – говорит Муравьева. – Из-за денег мы не могли позволить себе нанимать им нянек, поэтому сидели с ними дома с мужем по очереди. Порой отказывались от каких-то предложений в кино, если нужно было уезжать из города. Для своих сыновей я прежде всего мама, а не актриса. Прихожу домой, и мне никто не аплодирует, все ждут, когда накормлю ужином. Я не заставляла детей ходить на мои театральные премьеры, не говорила им: «Сегодня у вашей мамы спектакль. Идем и мучаемся».

Мечты актрисы о взрослом театре сбылись. После Детского ее пригласили работать в Театр имени Моссовета.

– Первой большой и серьезной работой для Иры в нашем театре стал спектакль «Братья Карамазовы», – рассказывает актер Евгений Стеблов. – Я играл Алёшу, она – Грушеньку. Ира как-то сразу нашла общий язык со всеми в театре, ко всем относилась с большим уважением. Были моменты, когда во время спектакля она устраивала мне подвохи, подшучивала надо мной. Например, играем сцену, когда Грушенька – Муравьева читает серьезный, трагический монолог, со слезами, с таким надрывом. Так была выстроена мизансцена, что бросается Грушенька ко мне в ноги. И вот Ира каждый раз, бросаясь, умудрялась незаметно для зрителя залезть рукой под брючину и дернуть за волосики на моей ноге. И все это не прерывая монолога и слез.

Учила Раису Рязанову готовить пирожное «Картошка»

Одной из первых больших работ в кино для актрисы стала роль Сюзанны в фильме «Чисто английское убийство». Но по-настоящему она прославилась после выхода на экраны кинокартины «Москва слезам не верит», где Муравьева сыграла Людмилу. Изначально на эту роль режиссер Владимир Меньшов планировал других актрис. Например, кинопробы он делал с Татьяной Сидоренко из Театра на Таганке, предлагал роль и Анастасии Вертинской. Но пробы с Сидоренко не понравились, а Вертинская отказалась. Случайно Владимир Валентинович увидел телеспектакль, где одну из ролей играла Муравьева. Решили попробовать ее.

© sobesednik

«Москва слезам не верит» (1979)

– Пробовали нас с Верой Алентовой и Раисой Рязановой несколько раз и все никак не утверждали, – рассказывает Муравьева. – Потом уже узнала, что должны были играть другие артисты. Они отказались. А я была молодой актрисой, благодарной судьбе за каждую роль, соглашалась тогда почти на все, что мне предлагали.

Настолько органично актрисы сыграли подруг на экране, что многие зрители до сих пор уверены, что и в жизни они так же крепко дружат.

– Нет, мы не дружим, – говорит Ирина Вадимовна. – Конечно, во время съемок общались плотно. Помню, Раису Рязанову учила готовить пирожное «Картошка». Но после работы у каждого началась своя жизнь, семьи, съемки, театры. Сегодня редко встречаемся, только случайно.

Кстати, по признанию самой актрисы, сама себе в этом фильме она не понравилась. Когда увидела свою Людмилу на премьере в Доме кино, расплакалась: «Неужели та хамка и грубая женщина – это я?!» С тех пор сама себя видеть на экране актриса не любит. Говорит, что в жизни она совсем не похожа на своих героинь: мягче, спокойнее и покладистее.

– Считаю, что женское счастье – в послушании, – признается Муравьева. – Это же такое удовольствие: за кем-то идти, кого-то слушаться. Мне никогда не хотелось куда-то ехать, чего-то добиваться. Я не лидер, а ведомая.

© sobesednik

С сыновьями Евгением и Даниилом

Будучи коренной москвичкой, прославилась ролями провинциалок

Фильм «Карнавал» прибавил популярности Муравьевой. После выхода этого фильма на киноэкраны зрители уже не сомневались: актриса так хорошо играет провинциалок потому, что сама из провинции. Ирина Вадимовна – коренная москвичка – удивляется: «Ну не знаю, почему меня выбирали на эти роли?! На себе я не испытала ничего, что переживали мои героини!»

Специально для роли Нины Соломатиной актриса научилась кататься на роликах. В то время ее Театр имени Моссовета гастролировал в Киеве, и режиссеру Татьяне Лиозновой пришлось посылать туда специалиста, который учил актрису стоять на роликах. Через многочисленные синяки и ссадины Муравьева научилась кататься. Подстраивая под график актрисы, там же снимали и некоторые сцены фильма.

– Когда мы с Анатолием Эйрамджаном писали сценарий, то изначально представляли в главной роли Ирину Муравьеву, – рассказывает режиссер Геральд Бежанов. – Надю Клюеву наделяли характером этой актрисы, ее поведением. Параллельно шли переговоры с Ириной. Уговаривали ее долго, она тогда уже была известной артисткой, а за моими плечами было только два фильма. В конце концов, когда сценарий был готов, я уже получил согласие от нее. Потом не пожалел об этом ни разу, и, думаю, она тоже не пожалела. Было удивительно видеть, как Муравьева приходила на съемки с выученным текстом, вплоть до каждой запятой. В отличие от некоторых других артистов. На съемочной площадке у меня возникали конфликты и с Таней Васильевой, и с Александром Абдуловым, но с Ириной у нас было полное взаимопонимание. Она сама удивлялась и возмущалась, когда другие артисты вели себя, мягко скажем, неподобающе, спорили, халтурили на съемках. Этого мы оба не любим. Специально для нашего фильма она и Володя Носик научились играть в настольный теннис. Мы наняли им тренера, и они каждый день занимались. Носик даже палец на ноге сломал – так усердно тренировался. Весь съемочный период потом в гипсе проходил.

«Только вера помогает нам выжить» 

– Я уже работал в Малом, когда в нашу труппу пришла Ирина, – вспоминает артист Валерий Баринов. – Мне кажется, приняли ее в коллективе хорошо, по крайней мере никаких интриг или плохих разговоров на этот счет я не слышал. Знаете, как говорят: «Театр без интриг – мертвый театр». Но вот в отношении Муравьевой я что-то подобное не припомню. Ее тут же ввели в спектакль «Вишневый сад» на роль Раневской. Признаюсь, я поначалу был очень удивлен такому назначению. Мне казалось, что Ирина больше подходит на роль Шарлотты – острохарактерная, яркая. Но когда увидел ее в этой роли, был потрясен. Она не стала из себя что-то изображать, корежить кого-то, она была естественна. Азартна, насколько это возможно в такой пьесе, как «Вишневый сад». Думаю, Раневская стала первой победой актрисы в Малом театре.

© sobesednik

С Юрием Соломиным в спектакле Малого театра «Филумена Мартурано»

На сцене этого театра актриса играет до сих пор. А вот предложения о съемках в кино и сериалах принимает с осторожностью.

– В перестроечное время в кино пришло много непрофессионалов, – вздыхает Муравьева, – такие мальчики и девочки, которые даже не знают, что у нашего кино есть великое прошлое, что были прекрасные режиссеры и актеры. Эти необразованные юноши думают, что вот уж они-то сделают этакое! Только вряд ли они создадут шедевры.

В прессе то и дело появлялись статьи о том, что после серьезного заболевания актриса пришла к вере в Бога. Сама Ирина Вадимовна разговоры об этом не любит, считает, что вера – это глубоко личное, это внутри. Она ходит в храм, строго соблюдает все церковные посты.

– Меня крестили еще в детстве, сразу после войны, в Новодевичьем монастыре, – говорит Муравьева. – Знаете, когда папа уходил на фронт, ему его мама, моя бабушка, зашила в подкладку гимнастерки молитву «Живые помощи». И папа вернулся с фронта без единого ранения. Только вера помогает нам выжить... И рада бы душа в рай, да грехи не пускают. Грехи мешают жить, а простить их себе я не могу.