Жерар Депардье: «Я не должен был родиться!»

Предлагаем вам избранные места из хроники Жерара Депардье, опубликованной в «Роман-журнале». Наш автор Наташа Ламье познакомит вас с человеком, которого вы никогда прежде не знали.

НЕНАВИСТЬ И ЗАЩИТНЫЙ СЛОЙ ЖИРА

За роль Сирано де Бержерака Депардье вполне мог получить высшую кинонаграду и взойти на доселе непокоренный иностранцами олимп. Не тут-то было. Голливуд - фабрика не только грез, но и отвратительных интриг…

Американские журналисты вытащили на свет божий интервью десятилетней давности и, как водится, выдернули слова из контекста, все переврав. Он никогда ничего не скрывал: ни своего жуткого детства, ни бурной и совсем небезгрешной юности - и потому не ожидал эффекта разорвавшейся бомбы. С ужасом Депардье открывал утренние газеты. Американские феминистки выходили на улицы, его трясло от бессилия и несправедливости…

Когда-то в начале карьеры ему предложили очень откровенную роль в «Последней женщине». Надо было остаться голым не только телом, но и обнажить переживания, показать мужскую и человеческую слабость. Чтобы защитить себя, он растолстел. Набрал с десяток килограммов, не очень-то заметных при его ста восьмидесяти сантиметрах роста, и слой жира стал защитной стеной, сохраняющей его собственное «я». Он делал потом это много раз, выращивая барьер между собой и жестоким миром, прячась в большое тело, как в скорлупу. Актер замечал: в сложные периоды жизни он начинал много есть, и его тело увеличивалось, принимая на себя удары общественной критики, насмешек, обмана, а ему приходилось учиться жить в нем, смиряясь с побочными эффектами - одышкой, болью в коленях, несварением и сложностями с завязыванием шнурков…

ПОДАРОК

...Мать, срывающая зло вечной нужды на детях, - он ее помнил или беременной, или кормящей. Пьяный отец, так и не освоивший грамоту. С детьми и женой Деде общался междометиями: «Э! Ты! Ну! Вишь как!» - и на повышенных тонах. При первой возможности норовил исчезнуть из дома и не появляться как можно дольше. Встречаясь, родители скандалили, орали друг на друга. Мать причитала, кляла судьбу, плакала: «Кому нужна такая жизнь?» Жерар родился третьим, между Рождеством и Новым годом. Никому не нужный «подарок». Много лет спустя Лилетта рассказала сыну, как тыкала в себя спицами, пытаясь прорвать пузырь. Думала, когда выйдут воды, ребенок задохнется. Не получилось. Мальчишка родился и стал расти вместе со старшим братом и сестрой, предоставленный самому себе. Очень чувствительный, невероятно стеснительный и бесконечно любопытный. Однажды выяснилось, что он заикается, и, будучи поднятым на смех, ребенок замолчал…

В младших классах школы до Жерара стало поне­многу доходить: не все живут, как они. В их квартире нет ванны и приходится мыться в тазу на полу в кухне, зимой трясясь от холода, то и дело получая подзатыльники за пролитую воду. А у других ванна была с горячей водой, ароматными гелями на полочках, зубной пастой. Жерар мешал родителям и точно это знал. Им досаждали и его чувствительность, и необходимость решать детские проблемы. Часто ночью мальчику снились кошмары, и он просыпался с криком в холодном поту.

Иногда каникулы он проводил с бабулей в пригороде Парижа. Та мыла туалеты в аэропорту Орли и всегда брала внука с собой. Сидя на ведрах и глядя, как она ловко орудует шваброй, Жерар слушал объявления по громкой связи и представлял себе другие города и страны.

Когда ему исполнилось семь, он сам принимал роды у матери - денег на акушерку не было. Один за другим родились еще трое детей, и жизнь семьи превратилась в ад. Из малообеспеченной она стала неблагополучной. Мать убивалась на кухне, отец пил и почти не бывал дома. Соседи помогали кто чем мог - одеждой, едой, советом. Жерар стремился как можно меньше времени проводить в семье и очень быстро нашел дворовую компанию, где ему растолковали, как нужно жить. Оказалось, самое главное - это деньги, если их нет - ты никто. Он был с этим абсолютно согласен. Меньше всего ему хотелось быть похожим на своего отца, уставшего, бедного, пьяного, неграмотного жестянщика.

Однажды его сцапали полицейские, и он попал в тюрьму. Сидя в наручниках в ожидании тюремного психолога, он не надеялся ни на что хорошее. «У тебя руки скульптора. Хорошие руки», - услышал Жерар и потерял дар речи. У него? Разве он не последний негодяй на планете?

- Как это - скульптора? Надо уметь лепить, рисовать, а я не умею.

- Никто сначала не умеет. Этому учат…

Три недели в тюрьме Депардье гонял в голове одну и ту же мысль: он-то думал, ему уготована судьба отца. Но, оказывается, можно чему-то научиться и стать, например, скульптором. Жерар вышел на свободу, и жизнь понеслась своим чередом. Снова та же компания, воровство, драки, но он уже знал - с этой дороги можно свернуть.

ИЗМЕНЫ

Жерар начал изменять жене почти сразу после рождения Гийома. Когда он был влюблен, Элизабет казалась ему недостижимой звездой: красива, умна, образованна! Он считал себя везунчиком - она его выбрала, значит, он супер! - и полностью доверял ее мнению. А потом другие женщины стали обращать на него внимание. И это были не дешевые уличные потаскухи - у них было все в порядке с чувством собственного достоинства. Каждый секс с женщиной с высокой самооценкой поднимал и его самого в собственных глазах.

Элизабет узнавала об изменах и очень страдала. Она стирала его футболки с запахом чужих духов. Год за годом Депардье своими изменами стирал ее личность, таяла ее уверенность в себе как в женщине, а проблемы с детьми унижали ее как мать. Значит, и здесь она не достигла успеха, и тут она нехороша. Из самоуверенной красотки, мечтающей о карьере театральной актрисы, она превращалась в уставшую домохозяйку, женщину, которую никто не хочет. Развод был неизбежен, и оба оттягивали это событие, не в силах задуматься о нем всерьез…

9 марта 1991 года прошла церемония награждения «Сезар». «Сирано де Бержерак», выдвинутый на тринадцать номинаций, получил десять. Лучшая мужская роль - Жерар Депардье. Кто бы сомневался! Две недели спустя отгремел и «Оскар». Из пяти номинаций фильм получил одну - за лучшие костюмы. Утешительный приз, овсяное печенье вместо торта. Депардье преследовало чувство гадливости от вопиющей несправедливости. Плевать на всех. Возможно, благодаря провалу «Сирано» люди обратят внимание на ангажированных кино­академиков. Давно пора…

Фото: Агентство «Москва»/А. Никеричев.