"Злость и пошлость появились — все были рады": Илья Скляров — о своих "Опасных связях"

Исполнитель роли Виконта де Вальмона, артист Омского музыкального театра раскрыл секрет, как ему удаётся одним взглядом сражать дам на сцене.

Musical Universe представляет новые стандарты постановки мюзикла в России в мультимедийном прочтении проекта "Опасные связи" (18+) Театральной компании Глеба Матвейчука и Омского государственного Музыкального театра при поддержке телеканала "Продвижение", "Радио Сибирь" и портала "Омск Здесь".

На кастинге в мюзикл, который проходил прошлой осенью, артисты Музыкального театра исполняли не характерные для них произведения, как это часто бывает на прослушиваниях, а арии персонажей, на которых пробовались.

Накануне премьеры мюзикла Глеба Матвейчука корреспондент "Омск Здесь" пообщалась с одним из исполнителей роли Виконта де Вальмона (главного сердцееда Парижа 18 века) - актёром Ильёй Скляровым. Он является солистом Омского музыкального театра с 2020 года.

- Илья, репетиции с оркестром у солистов начались за неделю до премьеры. Как прошла спевка?

- Мы долго готовились к встрече с оркестром, поэтому к темпам фонограмм хорошо прикипели. Наш дирижёр Сергей Воробьёв делает всё возможное, чтобы всем было комфортно, поэтому сегодня мы с оркестром уже почти одно целое. Но на выходных и в начале недели всем пришлось попотеть. С живым оркестром вокал "Опасных связей" зазвучал особенно мощно, а моё финальное "Адажио" крайне проникновенно.

- Есть ли отличия во взаимодействии артистов с оркестром во время мюзикла и, например, во время исполнения оперы?

- Когда мы играем наш классический репертуар - оперы или оперетты, то всегда находимся в зрительном контакте с дирижёром. В мюзикле так делать, к сожалению, не удаётся. У меня есть номер, когда я нахожусь к оркестру спиной и мне нужно вступить, не видя и не слыша его. У нашей сцены есть особенность: звук оркестра направлен в зал и артисты его слышат не в полном объёме. Если бы мне нужно было вступить хотя бы в середине произведения, когда музыка уже движется и ты её всё же слышишь, это было бы довольно легко, но в самом начале - не так просто. Тут уже с надеждой про себя считаешь: "Раз-два-три, раз-два-три - вступаем"! Поэтому в нашем мюзикле у артистов связь с дирижёром больше ментальная, чем реальная.

- Как вы себя чувствуете в материале Вальмона? Комфортно?

- Нет (улыбается). Я по жизни скромняга. Мне часто говорят: "Слишком добрый ты у нас сердцеед". Приходится инстинктивно искать свою животную, звериную сущность, которая есть абсолютно в каждом, и пробовать разные яркие пристройки к женским персонажам. Да, спустя время злость и пошлость появились - постановщики были рады. Но переносить в жизнь сценический опыт я не планирую (смеётся), невеста точно не обрадуется.

- А как насчёт вокальной части?

- Лично мне ближе ария "Испытание". Она красивая и интересная. Мы разговаривали о ней с Глебом Матвейчуком и пришли к тому, что это своего рода номер в духе Джекилла и Хайда. В куплетах проявляется одна сторона Вальмона, в припевах - совсем противоположная. Пока я искал новые краски для исполнения, то понял, что репертуар Вальмона - что-то среднее между "Королём и Шутом" и Queen.

- Вам это на руку?

- Конечно, как и многие академические исполнители, рок я люблю с детства. Особенная страсть была в юности. Я тогда учился в консерватории, у меня был молодой педагог - около 30 лет, и днём мы занимались оперными вещами - пели "Евгения Онегина", в обед уже обсуждали новинки "Би-2", а вечером вместе ходили и отрывались на рок-концерте.

- Во втором акте "Опасных связей" есть сцена дуэли. Вы впервые взяли шпагу в руки?

- Можно сказать, да. В классическом репертуаре, который мы с вами уже сегодня упомянули, мы не то что бы сражаемся - в операх мы элегантно двигаемся со шпагами. Там у нас задействовано красивое фехтование: прикоснулись - разошлись, прикоснулись - разошлись. В "Опасных связях" ситуация активнее - задачи тоже совсем другие появляются. Во-первых, мне нельзя зашибить маленького Дансени, который постоянно передо мной бегает во время этой сцены. Он, кстати, меня и вызвал на дуэль. Почему? Узнаете в театре. Во-вторых, нужно не убить балет. Есть момент, когда я на эмоциях изо всех сил должен отбросить оружие, но там же балет и не один человек. Поэтому на лице эмоция, а за руку приходится думать: "Илья, спокойно отпустили, никого не зашибили".

- Физически сложно было?

- Ноги сильно забивались. На корпус идёт большая нагрузка, для фехтования нужна особая походка, поэтому с руками куда проще было.

- Наблюдала за вашими репетициями и заметила необычную деталь: с самого начала и по сей день вы ходите на каждую репетицию в сапогах. Почему?

- Мне проще находить образ, начиная с походки. Я дружу с пошивочными цехами, всегда спрашиваю: "Что по эскизам? Сапоги? Сандалии? Туфли? Кроссовки? Что?!". Походку сложнее всего найти и переучить. Поэтому да, мой персонаж начинается с обуви.

- Илья, в чём заключается ваша главная задача до премьеры?

- Как ни странно - не заболеть! С нынешней погодой развалиться на части очень просто, поэтому сейчас главное - держаться, а количество репетиций нам задаёт тонус (улыбается). Да и хорошо на самом деле, что их много - мы не теряем внутренний нерв. Если злимся не по части роли, то на усталость. Надеюсь, эмоции не замылятся, и на премьере вы увидите не скелет спектакля - рисунки движений, а сочную "мясную" картину. Будем ждать всех! Приходите, "делайте свои ставки" и вступайте с нами в "опасную игру".

Эту фразу все ждут уже давно, а я пишу с особым азартом: "Опасные связи" случатся на сцене Музыкального театра уже завтра! Всё, что мы рассказываем вам о грядущем мюзикле, сможем увидеть своими глазами и ощутить силу и мощь проникновенной музыки Глеба Матвейчука на омской сцене!

Премьера состоится 18 и 19 марта. Следующие показы пройдут 5 и 6 апреля.