Вадим Андреев: "Приходилось сниматься в плохом кино"
Новый, седьмой сезон сериала «Балабол» — иронического детектива, который зрители с нетерпением ждут каждую осень, — стартует в сентябре на телеканале НТВ.
Одну из главных ролей — подполковника полиции Николая Грибанова — в проекте исполняет Вадим Андреев.
«Вечерняя Москва» побеседовала с артистом.
— Вадим Юрьевич, вы в «Балаболе» уже седьмой сезон. Не устали? Один и тот же персонаж столько лет.
— На площадке работаем однообразно. В первые шесть сезонов у нас был американский режиссер, теперь новый предводитель — Михаил Галин. Жизнь кипит. А с Костей Юшкевичем (исполнитель роли главного героя Сани Балабина. — «Вечерняя Москва») мы уже подсостарились чуток в процессе, стали хорошими друзьями — и спектакль сейчас играем вместе, «У каждого свои недостатки» — по английской пьесе, гастролируем иногда.
— А как относитесь к современному экспериментальному театру, к постановкам Константина Богомолова, например?
— Никак. Кому-то нравится, но я не понимаю, кому могут нравиться все эти эксперименты. Мне всегда актеров жалко, которые вынуждены в этом участвовать. Хотя кому-то этот театр близок. Но я человек немолодой, 65 лет, слава богу, поэтому я за традиционный театр: хочу видеть хорошую актерскую игру, декорации, хороший материал. Но я не считаю, что нужно современный театр запрещать, никому свои представления не навязываю. Раз люди платят деньги и идут смотреть, значит, им нравится. Театр — вещь живая. В свое время ведь и «Таганку» не принимали.
— Вы много снимались в позднесоветском и в постсоветском кино. Но в 1990-е наступил период «замешательства» в кино. Как вы себя тогда ощущали?
— Я какое-то время еще работал в Московском экспериментальном театре «Детектив», но потом сам ушел, просто надоело. До 1993 года я снимался. В то время не то чтобы денег не было. Были. Но снимали кино люди — не те, которые умеют это делать, а те, кто находил деньги. А великие режиссеры просто не способны были бегать, спонсоров искать — они часто сидели без работы. И мне, и многим актерам приходилось сниматься во всем этом кино, которое никакого отношения к режиссуре не имело. Но у меня было озвучание фильмов, в отличие от многих моих коллег, которые бедствовали, я материально жил нормально.
— Дубляж — яркая страница вашей биографии. Вашим голосом говорят Брюс Уиллис, Пьер Ришар. Может, помните первого персонажа, которого вам довелось озвучивать?
— После ВГИКа я работал на Киностудии Горького, озвучивал много. Сначала — эпизоды, потом — главные роли в венгерских, чехословацких фильмах. Еще в советское время моим голосом говорили Пьер Ришар, Микки Рурк. А в 1990-е был такой канал ТВ-6, у него было много фильмов голливудской классики 1930-х, 1940-х 1950-х годов — мы и их озвучивали. Ну и конечно, латиноамериканские мыльные оперы.
— Вы озвучивали кого-то из первых любовников в мексиканских сериалах.
— Я озвучивал десятки персонажей. Это была «поточная работа»: закадровый текст. Мы вчетвером — два актера и две актрисы — говорили за всех героев сразу. В общем, выживали, зарабатывали. Но никакой творческой радости это, конечно, не приносило. Тогда я и надорвался. Уже лет 10 не занимаюсь озвучанием. Иногда звонят, но отказываюсь. У меня аллергия на это занятие после мыльных опер.
— Потом в России появились наши, оригинальные сериалы.
— Я был счастлив, когда меня пригласили в «Трое против всех», «Ундина», «Ундина-2», «Кармелита». Сериалы имели бешеный успех у зрителей, люди истосковались по отечественным зрелищам. Да, часто это были мыльные оперы по заграничным калькам, но мы работали с радостью. Выработка была адская — снимали по серии в день, — но это была хорошая школа. Очень память развивает: два раза прочитал текст — и выучил.
— А помните момент, когда вы поняли, что российское кинопроизводство «встает с колен»?
— Это был 1998 год. Замечательный сценарист и режиссер Рауф Кубаев пригласил меня на роль второго плана в фильме «Белый танец». Это было хорошее кино, полный метр. У меня была яркая роль, но потом я год опять не снимался. Но Кубаев придумал новую мыльную историю — и снова меня позвал.
— Куда должно развиваться наше кино?
Не надо ничего изобретать, а возвращаться к старому доброму кино, где независимо от жанра — это комедия, детектив, мелодрама или драма — на первый план выходят глубокие человеческие отношения. Когда не можешь оторваться от игры актеров. Посмотрите на нашу «Войну и мир». Когда-то этот фильм ругали, а теперь смотришь с удовольствием. К этому бы вернуться.
— Прекрасно советское социальное кино — с положительными героями, с благородными чувствами. Может, такое сейчас нужно?
— Наверно, но молодежь бы уже не пошла на такое кино, им надо, чтобы было насыщенное действие, они уже привыкли. Другое они смотреть вряд ли будут. Книжки они уже не читают практически. Но я не берусь судить, что им надо. Хотя бывают очень интересные проекты. Вот недавно на одной из платформ в интернете вышел детективный сериал «Кошка» Карена Оганесяна — замечательный, глубокий, интересный фильм. На платформах сейчас идет большой прорыв. Причем в разных жанрах.
Сюжет
Бравый провинциальный опер, «одинокий волк» Саня Балабин (Константин Юшкевич) распутывает безнадежные, на взгляд его коллег, преступления. Он уверен, что все может и умеет сам, но зачастую попадает в безвыходные ситуации, когда спасти его могут только друзья.
ДОСЬЕ
Вадим Андреев родился 30 марта 1958 года в Москве. С 1975 года работал в Московском театре кукол, сначала — монтировщиком, потом актером. Окончив в 1979 году ВГИК (курс Льва Кулиджанова и Татьяны Лиозновой), стал актером Киностудии имени Горького. В кино дебютировал главными ролями в фильмах «Баламут» (1978) и «У матросов нет вопросов» (1980).
Коротко о главном
— У вас 355 работ в кино. Вас часто можно увидеть на телеэкране. Сейчас много снимаетесь?
— Да нет, иногда по три-четыре месяца простои бывают. Новых работ не так много. А то, что вы видите по телевизору, — это все повторы. Сегодня ты всем нужен, а завтра продюсеры и режиссеры посмотрят и скажут: «О, этот на всех каналах, не надо его, надоел уже!» — и все, снимать перестанут. Причем я снялся в 140 фильмах, а никаких званий не имею, даже заслуженного артиста, но лично для меня важнее то, что люди узнают меня на улице и говорят много теплых слов, признание зрителей — высшая по хвала.
— В Голливуде артисты бастуют. Над ними нависла опасность вообще не сниматься: один раз сыграл в фильме, а потом твой образ может генерировать нейросеть. Как вам такое?
— Когда-то Голливуд славился блестящими актерами, создавал интересные истории. А современные голливудские фильмы я смотреть не могу. Это как компьютерная игра. Но, возможно, и нас когда-то станут «мультиплицировать».
— От чего зависит успех в карьере артиста?
— От многих обстоятельств, в том числе от везения.
— Будем, значит, ходить в театр?
— Да, в театры люди ходят. В театре подъем, аншлаги. Люди тянутся к живому искусству. А что там с кино, меня, если честно, меньше волнует.
— А много ли молодежи сейчас можно увидеть в зрительном зале театра?
— Какая-то часть молодежи среди зрителей есть. Но это очень небольшой процент. Хотя моя 10-летняя внучка Соня смотрела три спектакля — комедии с моим участием. Она смеялась, была в восторге. Значит, надо водить детей в театр. Но этим необходимо родителям озаботиться, как меня родители в детстве водили в театр, чтобы от улицы отвлечь.
