Заслуженная артистка России Ольга Кабо больше 20 лет служит в Театре Моссовета и снимается в фильмах самых разных жанров, успешно совмещая работу на сцене и роли в кино. В интервью «Газете.Ru» Кабо рассказала о своих профессиональных амбициях и главных критериях сценария, объяснила, чем работа на сцене театра отличается от съемок в кино, а также назвала причины, по которым не боится возраста.
— Ольга, в июне мы с вами встречались в Чите на Забайкальском Международном кинофестивале, где вы с Ниной Шацкой готовились представить забайкальцам свой литературно-музыкальный спектакль «Пятое время года. Любовь». Как все прошло?
— Мы посетили с концертом Газимурский завод, что на правом берегу реки Газимур. Летели туда на маленьком самолетике, летели низко — и с высоты любовались невероятными озерами и пейзажами. А потом мы с Ниной Шацкой отправились дальше, в Нерчинский Завод — это маленькое село в Восточной Сибири, где мы сыграли наш литературно-музыкальный спектакль «Пятое время года. Любовь». Если бы вы знали, как нас принимали! Уже около дворца культуры нас с Ниной Шацкой встретили хлебом-солью и забайкальским песнопением! А во время нашего выступления в зале образовалась такая тишина, что, кажется, было слышно, как бьются сердца… А после спектакля к нам подходили зрители — делились впечатлениями и говорили добрые слова… Уезжали мы с Ниной оттуда в цветах и подарках, согретые любовью.
— Предположу, что в Забайкалье не так часто приезжают звезды театра и кино…
— Да, в эти далекие места редко приезжают столичные артисты. Забайкальский фестиваль — всегда очень душевный. Его создатели, Виктор Михайлович Шкулев и Александр Яковлевич Михайлов, делают все, чтобы гости и зрители чувствовали заботу и внимание, а творческая жизнь била ключом.
— График у вас был насыщенный, удалось посмотреть картины, которые были представлены на фестивале?
— Увы. Я сапожница без сапог, просто было много работы: успела провести церемонию открытия и сыграть два спектакля. Но я наверстаю — посмотрю эти фильмы в кинотеатре или онлайн.
— Сегодня наши кинотеатры остались без мировых премьер. Как вы считаете, смогут ли наши кинематографисты компенсировать их отсутствие новыми российскими картинами?
— Все у нашего кинематографа будет хорошо! Главное, чтобы в кинопроизведениях была душа. У нашего кино есть свой почерк, нам не стоит гнаться за Западом, пытаться скопировать или повторить. Нужно быть не вторичными, а самоценными!
— Как думаете, каких фильмов сегодня ждут российские зрители? И каких картин не хватает лично вам?
— Лично мне не хватает добрых, светлых, мудрых фильмов. Сегодня на экранах много поверхностного и примитивного. Не понимаю юмора ниже плинтуса, не хочу, чтобы меня приземляли, хочу вдохновения и открытий!
— Вы следите за киноновинками? Какие фильмы и сериалы, вышедшие за последний год, вы для себя отметили?
— В кино хожу редко… Да и событий, будоражащих душу, тоже очень мало, увы… С сыном люблю смотреть наши сказки. Какие замечательные и яркие картины мы делаем для детей! «По щучьему веленью», например, или все «Богатыри». Получаем удовольствие от общения друг с другом и потом еще долго обсуждаем увиденное.
— Вы начинали свой путь в кино совсем юной девушкой. Изменились ли ваши собственные цели в кинематографе? И каковы сегодня ваши амбиции?
— Действительно, когда мне было 15 лет, кино — как стрела Амура — вонзилось в мою жизнь. С этого момента и до сих пор моя любовь к профессии только крепнет. Это был верный выбор и взаимная любовь. Конечно, с опытом я стала больше выбирать, чаще отказываться, но предчувствие новой работы или новый сценарий на почте всегда бодрят и придают мне уверенности. Мои амбиции на сегодняшний день — ожидание серьезной роли, в которой я смогу раскрыть в себе неведомые глубины и неожиданные эмоции…
— Вы снимаетесь в фильмах самых разных жанров: детективах, драмах, комедиях… Какие роли для вас особенно интересны — и у кого из российских режиссеров вы хотели бы сняться?
— Чем меньше моя героиня похожа на меня, тем интересней мне «лепить» образ. Так интересно фантазировать иного персонажа, творить свою Галатею. Что касается режиссеров, мне очень везло по жизни. Я училась у Сергея Бондарчука, работала с Игорем Таланкиным, Львом Кулиджановым, Ежи Хоффманом, Аллой Суриковой… Это плеяда великих режиссеров. Мне было у кого учиться, и эти уроки не прошли даром. А из сегодняшних моих любимцев — Оксана Байрак, с которой мы сделали семь фильмов и мечтаем встретиться вновь, Иван Шурховецкий — дерзкий, мудрый, легкий, очень любящий артистов. Мы познакомились с ним на проекте «Ловец снов». Он захватывал нас лавиной идей, предложений и необычных решений сцен. Таким режиссерам я всегда готова признаваться в любви и преданности.
— Что для вас главное в сценарии? И как часто вы отказываетесь от ролей?
— С персонажем должно что-то происходить, на глазах у зрителей он должен меняться. Между началом истории и финалом проходит целая жизнь, за полтора часа могут пролететь годы, и те, кто по ту сторону экрана, должны ощущать это время. Как говорила Алиса Фрейндлих, если у роли есть судьба — нужно играть, если нет — нужно отказываться. Я совершенно согласна с Алисой Бруновной.
— Помимо работы в кино, вы много лет служите в театре. Как считаете, в чем главная задача современного театра?
— Театр — самое живое искусство. Здесь нет суфлеров, здесь невозможно играть под «плюс». Все, что происходит с артистом на сцене, — уникально и больше никогда не повторится. Артист должен быть предельно честным, чтобы зрители его услышали, чтобы пошли за ним в удивительное путешествие в вымышленный мир, оторвавшись от быта и суеты.
— Вы играете и в спектаклях по классическим произведениям, и в современных постановках. Что для вас интереснее как для актрисы? И какие постановки лучше принимает современный зритель?
— Я счастливая актриса: в моем арсенале очень разные роли и постановки. Я играю жертвенную Маргариту в романе Булгакова «Мастер и Маргарита», коварную маркизу де Мертей в «Опасных связях» Шодерло де Лакло, жаждущую любви Мэри Тредуэлл в «Морском путешествии 1933 года» по мотивам фильма Стэнли Крамера «Корабль дураков», неугомонную главу семьи Габи в «Восьми любящих женщинах», заботливую Надежду в «Неотправленных письмах» по одноименному роману Олега Роя. Также у меня много поэтических спектаклей, в которых я читаю произведения Пушкина, Лермонтова, Ахматовой, Цветаевой, Пастернака, Северянина…
— Что для вас поэтические спектакли?
— В поэзии ищу ответы на свои вопросы, в ней черпаю вдохновение, упиваюсь музыкальностью стихов и заряжаюсь ритмом рифмы. Наверное, именно литературные проекты занимают мое свободное время — я учу, составляю композиции, с удовольствием знакомлюсь с новыми авторами.
— Сегодня многие актеры совмещают работу в театре со съемками в кино и сериалах. И вы в их числе. Лично для вас — что сложнее?
— Разные средства выразительности. В театре нужно энергетически заполнить огромное пространство сцены и охватить весь зрительный зал. Это широкие жесты, голосовой посыл, это связь с партнерами. Цитируя Станиславского, это «жизнь человеческого духа», когда ты забываешь о себе и будто переселяешься в шкуру своего персонажа. Лишь после закрытия занавеса ты расстаешься с ролью, смываешь грим и возвращаешься к самому себе. В кино живешь фрагментами, небольшими кадрами и сценами. Кино — это «монтаж аттракционов», как сказал Эйзенштейн. Это пазл, состоящий из множества снятых эпизодов. Конечно, главный человек в кино — режиссер, который за монтажным столом складывает историю. Но актер отвечает за то, чтобы зритель не чувствовал монтажных стыков и чтобы не прерывалась мелодика рассказа. Выйдя из кадра в определенном эмоциональном состоянии, нужно войти в следующий на том же уровне накала настроения, даже если этот следующий кадр будет сниматься через месяц.
— Вот выходит ваш новый фильм или спектакль. Как вы реагируете на критику? Чье мнение в этом плане для вас важно? Важна ли для вас обратная связь от зрителя?
— Мой главный критик — моя мама, она же — мой любимый зритель. Когда мама в зале — это всегда ответственность: не разочаровать, убедить, удивить. Но если я знаю, что на спектакле мама, мне ничего не страшно, она одаривает меня силой и уверенностью, у меня все получится. Обожаю аншлаги в театре: когда «в одно лицо людей сливаются черты прекрасных ваших лиц», как в стихах Ахмадулиной. После поднятия занавеса — тишина, темнота и дыхание, а в конце — аплодисменты и свет.
— Как вы восстанавливаетесь после трудного съемочного дня? Что для вас идеальный выходной?
— Для меня главное — хорошенько выспаться. Обожаю возвращаться домой со съемок или гастролей, я знаю, что меня здесь ждут. Дом — это мой мир, где нет посторонних зрителей, где живут мои родные люди, где встречают мои ароматы и моя тишина, здесь мне не нужно играть, здесь можно быть самой собой. Идеальный выходной — встать без будильника, никуда не спешить, не смотреть на часы и позволить себе не иметь планов.
— Как вам удается поддерживать молодость и красоту? Как вы относитесь к современным процедурам красоты и пластике? Никогда не было желания поддаться трендам и сделать себе скулы, как у Джоли, или губы, как у популярных блогеров?
— Я живу в гармонии с собой. Возраста не боюсь. Конечно, стараюсь ухаживать за собой, посещаю косметолога, но пока довольствуюсь лишь эстетической медициной. Для меня важно сохранить мое лицо: я должна быть узнаваема моими зрителями и поклонниками, а мои дети по моей мимике, да и по морщинкам должны понимать, в каком я настроении. Ведь наши морщины — это атлас жизни, и любое оперативное вмешательство или чрезмерное употребление филлерами, на мой взгляд, стирают историю жизни и делают человека безликим и неинтересным.
— Что вы на сегодняшний день можете назвать своим самым большим достижением в жизни?
— Конечно, мои дети! Дочь Татьяна и сын Виктор! Мои самые любимые творения!