Дмитрий Харатьян: «Я люблю кино, я живу кино – это моя жизнь»
Дмитрий Харатьян – звезда отечественного театра и кино, на счету которого больше сотни самых разных ролей. Он провел на экране уже полвека и, кажется, знает об отечественном кинематографе больше, чем кто бы то ни было. Убедиться в этом поможет и новый проект телеканала «МИР»! В командной викторине «ИГРА В КИНО. ЧЕМПИОНАТ МИРА» народный артист России выступит в роли ведущего. О том, как он согласился на этот «эксперимент» и какие фильмы в его карьере оказались самыми запоминающимися, главный «гардемарин» страны рассказал в нашем интервью.
Дмитрий, сразу прямой вопрос: почему вы согласились стать ведущим викторины «Игра в кино. Чемпионат Мира» на телеканале «МИР»?
— Я – человек кино, с детства занимаюсь кинематографом – с 15 лет. В следующем году будет 50 лет, как я переступил порог «Мосфильма». Все, что связано с кино, для меня свято, дорого и важно. Когда я получил приглашение участвовать в телевикторине «Игра в кино. Чемпионат Мира» от телеканала «МИР», конечно же, я откликнулся! Именно по причине того, что я люблю кино, я живу кино – это моя жизнь. И мне любопытно попробовать себя в качестве ведущего этой интересной игры.
Впервые на экране вы появились в фильме «Розыгрыш» в роли музыканта Игоря Грушко, при этом всенародную любовь вам позже принес персонаж Алеши Корсака в «Гардемаринах». Какое из этих перевоплощений вы считаете наиболее знаковым?
— И то, и другое. Игорь Грушко – парень с гитарой, герой с экрана. Я проснулся знаменитым 11 января 1977 года, когда фильм вышел в широкий прокат и стал лидером кинопроката. И я на себе испытал, что это такое – проснуться знаменитым: это тяжелое бремя и испытание. Я был еще подростком, мне не было и 17 лет, обычным школьником обычной средней школы №9 города Красногорска. И, конечно же, это точка отсчета, начало начал.
Мой создатель – Владимир Валентинович Меньшов, мой первый учитель, мой первый режиссер. Я благодарен ему бесконечно и каждый день вспоминаю его светлое имя. Он подарил мне судьбу. Мой родной отец подарил мне жизнь, а второй отец в кино подарил мне судьбу в профессии.
«Гардемарины» для меня тоже знаковый фильм. С этой ролью я живу с 1986 года, и эта история продолжается. Совсем недавно вышло два фильма – четвертый и пятый – «Гардемарины 1787»: «Мир» и «Война».
Каково спустя столько лет было вновь фехтовать морским кортиком и скакать навстречу приключениям?
— Это замечательные ощущения, которые живы во мне, несмотря на изменения, на возраст Алеши Корсака. Они стали взрослыми, эти гардемарины. Но эти ощущения остаются, и не только в памяти, а уже и на экране. Мы деремся на кортиках, скачем, плаваем – и все это живо. Пока еще есть силы и возможности этим заниматься.
В продолжении кинохита вы буквально столкнулись с Михаилом Боярским, который в роли Шевалье де Брильи пытался вас проткнуть шпагой, а вы его… задушить. Кто круче: гардемарины или мушкетеры?
— «Гардемарины» – это наша российская отечественная культура. Когда был написан роман «Трое из навигацкой школы», ассоциативно Нина Соротокина, а потом и Светлана Дружинина, наверное, имели в виду трех мушкетеров – как прототип того, что происходило с нашими ребятами. Тоже трое, тоже дружба, тоже любовь к Отечеству, защита Родины, вера, честь, достоинство, любовь, искренние чувства. Все это было и у мушкетеров Дюма во Франции. А девиз гардемаринов – это вообще девиз русского офицерства: «Жизнь – Родине, честь – никому, сердце – женщине». Это главное, что роднит гардемаринов и мушкетеров.
Первыми были «Мушкетеры», если мы говорим про историю. Я же и в «Мушкетерах» снимался в продолжении, играл Короля Людовика Четырнадцатого и Филиппа Марчиали – его брата, «Железную маску». Так что мы с Михаилом Боярским пересекались и в «Гардемаринах», и в «Мушкетерах». Там он был моим подчиненным – Д´Артаньяном, а здесь он наш первый враг – де Брильи. Но в жизни, конечно, мы друзья.
Вы были любимчиком у Леонида Гайдая, снялись в двух его последних фильмах. Как это было? Помните свои первые впечатления от режиссера?
— Первое впечатление от Гайдая было такое, что я не понял, что это он. У меня были совершенно другие представления о том, каким он должен быть: фонтанирующий анекдотами, афоризмами, человек с юмором, бурлеск. Меня подвели к кабинету, сказали: «Вот, заходи». Я захожу, сидит пожилой дедушка, с таким вот носиком, с маленькими глазками из-под очков, въедливый, вредный старичок и начинает:
— Как Вас зовут?
— Дмитрий, меня зовут Дима.
— А по отчеству?
— Дмитрий Вадимович, Вы прочитали сценарий?
— Прочитал.
— Вам понравилась роль?
— Не понравилась.
— Как не понравилась?!
— Мне неинтересно. Это тот же Шурик, только в современном изложении.
Первый фильм, в который он меня пригласил, это «Частный детектив, или Операция «Кооперация»». И вот мы говорим-говорим. Я думаю: «Что он ко мне пристал?» Я решил, что это второй режиссер. И вдруг в какой-то момент понимаю, что, наверное, это все-таки не второй режиссер, а Гайдай. Он потом вспоминал:
«Мне так понравилась ваша наглость и раскрепощенность».
И в какой-то момент он спросил, почему не понравился сценарий? Я сказал, что мне вторая роль нравится: одноклассник Димы Пузырева – директор кооперативного туалета. Его, кстати, Рома Мадянов сыграл. А Гайдай ответил:
«Вы не могли бы попробоваться сразу на две роли?»
Я сначала был утвержден на роль директора кооперативного туалета, а потом мне звонят и говорят:
«С Вами Леонид Иович хочет поговорить».
Он говорит:
«Дмитрий Вадимович, все-таки от судьбы не уйдешь. Мы утвердили на главную роль артиста, но он не смог сниматься. Может, Вы рассмотрите роль Димы Пузырева?».
Я говорю:
«Ну ладно, рассмотрю».
Я уже смирился: думаю – судьба.
Два раза я был утвержден. Первый раз на роль директора, а не на главную. А второй раз предполагалось, что это будет продолжение «На Дерибасовской хорошая погода, или на Брайтон-Бич опять идут дожди», то есть герой должен быть тот же – частный детектив Дима Пузырев, только он уже вырос, и решает более масштабные вопросы.
Они писали сценарий… и прямо в Новый год я звоню Леониду Иовичу: я знаю, что они пишут сценарий и я буду там играть, я знаю, что это моя роль. Я говорю:
«Леонид Иович, поздравляю с Новым годом, я надеюсь, что Новый год принесет нам работу совместную».
И вдруг он мне говорит:
«Дмитрий Вадимович, я, наверное, вас расстрою, мы писали-писали сценарий, а оказалось, что это совершенно другой персонаж – суперагент КГБ».
И вот проходит несколько месяцев, меня приглашают на «Мосфильм» и Гайдай говорит:
«Я плохо разбираюсь в молодых артистах, может, подскажете, кто может сыграть».
И показывает мне трех артистов. Я говорю:
«Вот этот».
А к тому времени я сценарий уже прочитал. Он говорит:
«Я тоже склоняюсь больше к нему (это Александр Кузнецов), и, наверное, его утвержу».
Его утвердили на эту роль, и через неделю звонок:
«Леонид Иович Вас приглашает».
Я приезжаю. Та же история:
«К сожалению, мы не сработались. Мы подумали со сценаристами – Аркадием Ининым и Юрием Воловичем, почему один артист не может сыграть две разные роли…».
Я говорю:
«А раньше вам это не приходило в голову? Мне на Новый год сказали, что это не моя роль».
Такие у меня воспоминания.
– Какой самый запоминающийся момент на этих съемках?
Наверное, связан он с Дональдом Трампом. Мы снимали в казино «Тадж- Махал» в Атлантик-Сити. Тогда он не был президентом. И он, нарушая первый и главный закон бизнеса, разрешил снимать в этом казино бесплатно, но попросил через своего помощника, чтобы Гайдай снял его в небольшом эпизоде. На что Леонид Иович Гайдай сказал:
«В моем фильме снимаются народные артисты Советского Союза – Андрей Мягков, Леонид Куравлев, Армен Джигарханян, а кто такой Дональд? Он что, артист? Почему он должен сниматься?»
Не снял он его. Поступил, я думаю, недальновидно, а то бы мы порвали мировой прокат. И, главное, никто же не смотрит обычно до конца титры (я сам такой). А вот в титрах есть благодарность. Когда будете еще раз пересматривать этот фильм, досмотрите до конца титры. Там есть благодарность Дональду Трампу.
