Как Всеволод Санаев стал главным милиционером советского кино?
«Главный милиционер советского кино» – так в позднем СССР называли актера Всеволода Санаева. Он снялся в нескольких популярных фильмах о работе советских силовиков. Сначала он сыграл майора Сазонова в фильме «Это случилось в милиции». В следующей картине его новый герой – полковник Зорин. Три фильма о нем стали знаковыми в 1970-е годы. Спокойный, основательный, настоящий профессионал, Зорин настолько полюбился кинозрителям, что в МВД решили наградить актера, создавшего этот экранный образ. Так Санаев был удостоен звания «заслуженный работник МВД». В следующие несколько лет, как только на киностудии «Мосфильм» собирались снимать картину о милиции, любимого актера приглашали на съемки одним из первых.
Смотрите в пятницу, 1 ноября, на телеканале «МИР» трилогию о полковнике Зорине: «Возвращение «Святого Луки» в 19:30, «Черный принц» в 21:30 и «Версия полковника Зорина» в 23:30.
Рассказываем о жизни Всеволода Санаева и о том, как он воплотил на экране самые запоминающиеся образы милиционеров.
Родом из тульских оружейников и гармонщиков
Всеволод Санаев прожил большую жизнь: родился еще в царской России, в 1912 году, а ушел всего за четыре года до конца XX века. Его детские годы прошли на рабочей окраине Тулы. Там, рядом с оружейным заводом и кладбищем, стоял небольшой каменный домик, в котором жила семья Санаевых. В ней почти каждый год рождалось по малышу. Всего их было 12, правда, не все братья и сестры будущего актера выжили – в то время детская смертность была обычным делом.
«Семья была патриархальной, – рассказывала в одном из своих интервью дочь актера Елена Санаева (знаменитая Лиса-Алиса и вдова Ролана Быкова). – Мать занималась детьми, отец работал. Папа обращался к родителям на «вы». Так было принято в их семье. Дедушка – потомственный оружейник, работал на патронном заводе. Потом он перешел на гармонную фабрику и был настройщиком. А папе моему, поскольку он не очень хорошо учился, дедушка сказал: «Ладно, Ломоносова из тебя не выйдет, давай – иди работай». И отец пошел работать половинщиком на гармонную фабрику. Лет шестнадцать ему было. Половинщик – это тот, кто собирает гармонь».
Всеволод Санаев мог так и остаться работать на фабрике. Вырасти до мастера, возможно – до настройщика гармоней, как отец. Но тут в город приехал с гастролями легендарный МХАТ и парень буквально заболел театром. «Было такое ощущение, что я стою у открытого окна дома и подглядываю чужую жизнь», – вспоминал он. А вскоре знакомый рабочий завода позвал его на репетицию драмкружка.
«Культуры маловато», или Путь в профессию
«Папа пошел в драмкружок, где ему сказали: «Культуры в тебе маловато», – рассказывала Елена Санаева. – Папа попросил: «Не выгоняйте меня, я буду все делать». Его оставили. Он изображал шум за сценой, работал осветителем. Потом ему доверили небольшую роль. В этом драмкружке был один опытный актер. Он сказал: «Сева, у тебя такая большая тяга, тебе надо учиться». Папа объявил родителям, что хочет стать артистом и поедет в Москву. Те решили, что он просто не хочет работать. Папа взял немного денег, огурцы, помидоры, буханку хлеба и поехал в совершенно незнакомый город. На первых порах ему пришлось ночевать на вокзале. Выяснилось, что он не может учиться на артиста: у него всего семь классов образования. Тогда он пошел на рабфак. А после рабфака – в театральное училище, где преподавал блестящий актер Николай Плотников из вахтанговского театра».
Он то и стал «крестным» Вячеслава Санаева в профессии. Когда парень окончил училище, Плотников похлопотал за него в приемной комиссии ГИТИСа.
На выпускной спектакль приехал из Тулы его отец. Посмотрел и сказал матери: «Не волнуйся, Севка у нас в порядке». Молодого Санаева и еще трех выпускников того года взяли во МХАТ, во вспомогательный состав. Так в 1937 году сбылась его мечта: он стал артистом того самого легендарного МХАТа, постановка которого так потрясла его воображение в юности.
Человек-якорь: почему актеру так удавались образы стариков?
На большом экране актер появился перед самой войной, и сразу в легендарном фильме «Волга-Волга». В фильме он сыграл сразу две роли – лесоруба и музыканта на теплоходе. Причем для второй роли ему пришлось сниматься в эпизоде с падением в воду, хотя уже начались первые заморозки и вода в реке была ледяной. Целых восемь дублей он падал за борт, а в результате сцена, ради которой он так жертвовал собой, так и не вошла в фильм. Зато после премьеры ленты режиссеры наперебой стали приглашать Всеволода Санаева сниматься.
Когда началась война, Всеволод Санаев был на съемках в Борисоглебске. Он переживал, что не может оказаться на передовой, но своим искусством как мог служил Родине.
«Отец во время войны работал в прифронтовом театре, – рассказывала Елена Санаева, – после спектаклей к ним подходили бойцы и говорили: «Нам дали такой заряд сил и мужества, что теперь мы готовы сражаться до последнего вздоха».
После войны Всеволод Санаев опять много снимался. Он играл старшин, агрономов, парторгов. В этом ряду «правильных героев» совершенно неожиданно появился вдруг колоритный анархист Сиплый из «Оптимистической трагедии». После этой роли критики заговорили о втором рождении актера Санаева.
Роль Сиплого расширила его актерский диапазон, но народную любовь ему принес все же образ умудренного жизнью старика. В этом качестве его открыл режиссер Василий Шукшин. Актер сыграл у Шукшина в трех фильмах: «Печки-лавочки», «Ваш сын и брат», «Странные люди». В двух из них вместе с отцом снялась его дочь Елена. Позже она говорила: «Отец такой органичный, с ним так легко в кадре».
В 1970-е годы Всеволод Санаев стал «главным милиционером советского кино». Роль мудрого, рассудительного, чуть ироничного милицейского полковника Зорина в детективной трилогии о милиции принесла ему всесоюзную известность и любовь.
За свою жизнь Всеволод Санаев снялся более чем в семидесяти картинах. Критики на протяжении всей его творческой карьеры отмечали подлинность образов и достоверность игры актера. Все его герои выглядели на экране естественно и правдиво. Да и сам он был очень настоящим.
У него на руке была татуировка, сделанная еще в молодости, – якорь. Перед спектаклем или съемками он густо замазывал ее гримом. «Теперь мне думается, что она была очень символичной, – говорит Елена Санаева. – Ведь отец и был человек-якорь – надежный, золотой человек».
