Режиссер Эмир Кустурица: Чтобы быть счастливым, нужно идти на жертвы

Столицу вновь посетил сербский режиссер Эмир Кустурица, чтобы презентовать свою автобиографическую книгу «Мятежный ангел». Сейчас он работает над фильмами по произведениям русских писателей: классиков и современников. Корреспондент «Вечерней Москвы» встретилась с Эмиром Кустурицей, который с удовольствием ответил на вопросы на чистом русском языке.

Накануне своего 70-летия сербский режиссер Эмир Кустурица решил приехать в Россию. Он продолжает работу над новыми творческими проектами, которые неразрывно связаны с нашей страной и культурой. Эмир Кустурица также рассказал «Вечерней Москве», за что он полюбил Москву и всю Россию в целом.

«Времени всегда много»

— Эмир, о своей автобиографической книге «Мятежный ангел» вы говорили, что читатели будут находиться в пространстве вашей работы. Что это значит?

— Считаю, что жизнь человека достаточно быстротечна, однако при этом мы располагаем значительным количеством времени. Это становится очевидным, когда мы оборачиваемся назад и оцениваем пережитые моменты — их было немало. То, как мы проведем свою жизнь до самого конца, по сути, представляет собой искусство. Один из актеров, работающих в ряде моих фильмов, в том числе в «Андеграунде», Мики Манойлович, как-то сказал мне: «Ты постоянно пишешь, у тебя уже целое множество книг. Как ты это делаешь?» Я ответил: «Потому что у меня полно времени». И у меня действительно его много. Я мыслю, я хочу чувствовать. Я постоянно читаю журналы и записываю свои реакции на то, что там написано. Так же было и у Федора Достоевского. Он говорил: «Самые лучшие события уже произошли». Так что объективно наша жизнь очень коротка, но субъективно она может быть очень долгой.

— Что значит отсутствие времени?

— В жизни мы часто не успеваем что-то сделать. Поэтому важно читать и уделять время качественному кино. Когда мы погружаемся в хороший фильм, происходит наша трансформация. Как сказал писатель Петер Хандке, времени действительно недостаточно, но если рассматривать это через призму субъективного восприятия, его может быть предостаточно.

— Как вы поняли, что сейчас самое время написать свою книгу?

— Я полагаю, что возраст, в котором я сейчас нахожусь (69 лет. — «ВМ»), — наилучший период для художественного самовыражения и творчества. Если человек активно воспринимает события, происходящие в мире, я считаю, что ему следует об этом говорить. Например, он может создать фильм или написать книгу. Это наиболее адекватный ответ на серьезные мировые проблемы. Я посвятил новую книгу своему другу Петеру Хандке, у которого была парадоксальная жизненная ситуация. Он имел позитивное отношение к Сербии, писал на нашем языке, но за это его незаслуженно ненавидели, и он испытал жестокие последствия — его выгнали из театра во Франции. Однако, как бы то ни было, я считаю, что получению Нобелевской премии в конечном счете способствовали его смелость и настойчивость, поскольку он долго работал и создал множество замечательных произведений. Я думаю, что это очень важное событие, потому что Хандке — верующий человек и ходит в православный храм. Он верит в Бога и думает как Ницше. Это забавно, но это правда.

— В аннотации к книге сказано, что в Петере Хандке вы видите идеал творца. Повлиял ли он как-то на ваше мировосприятие? Может, научил чему-то?

— В 1999 году, когда НАТО наносило авиаудары по Сербии, он создал свои путевые заметки под названием «Зимняя поездка по Дунаю, Саве, Мораве и Дрине, или Справедливость для Сербии». Наша страна расположена на важной транспортной артерии, соединяющей Запад и Восток, и в результате этого мы оказываемся под угрозой. НАТО разрушило наш дом, и Хандке с его произведениями стал для нас выдающимся писателем. Он глубоко понимал нашу нацию, его мать была словенкой, а отец — немцем. Интересно, что его книги сложно отнести к какому-либо конкретному жанру. Наша дружба началась, наверное, потому, что я очень чудной и он такой же.

— Название «Мятежный ангел» — это о свободе?

— В детстве я запускал в небо крышку от кастрюли, думая, что так проявляется свобода. А сейчас это уже ощущается иначе. Мир поменялся. Мы живем в то время, когда в небе летают дроны. Теперь для меня свобода — это очень личная вещь. Это возможность контролировать свою судьбу. Многие говорят, что свобода — это когда у тебя много денег, но это неправильно. Невозможно купить все. Однажды я встречался с президентом Уругвая и спросил у него «Что бы ты сделал, если бы у тебя было два миллиарда», — и он ответил: «Я не хочу этого, потому что я буду только и делать, что думать о том, что с моими деньгами». Ведь если ты богатый, ты поднимаешься на другую высоту, где воздух уже не такой чистый. Там недостаточно кислорода и жизнь не такая хорошая, как у меня.

«В Европе ценят вашу культуру»

— Вы посещаете Россию уже не первый раз. С чем связана ваша любовь к нашей стране?

— Когда я был маленьким, мой отец часто рассказывал мне о России, потом, уже будучи подростком, я стал читать много русских авторов. Я думаю, что Россия — это тот символ, о котором говорил еще австрийский поэт Райнер Мария Рильке, когда сказал, что «Россия граничит с Богом». Это правда.

— Вы очень много говорите о русской литературе. Чем она вас привлекает?

— Тем же, чем и вся Россия. Смотрите, Москва — это огромный метрополис, город, который из огромных страданий за столетия смог достичь больших успехов. Всего этого не было в Западной Европе. Русские никогда не были под западным влиянием. Хотя Екатерина Великая была немкой. Но она сделала очень много для страны, чтобы избавить ее от турок. Я считаю, что в Европе ценят вашу культуру. Не могу вспомнить много хороших немецких писателей, но могу бесконечно перечислять русских. Когда я нахожусь в Москве, я ощущаю огромный простор, который символизирует великую страну, которая граничит с Богом.

— Вам предлагали возглавить Театр Российской армии, но вы отказались. Почему?

— Когда бывший министр обороны Сергей Шойгу предложил мне стать директором Театра Российской армии, мне эта идея показалась великолепной, не только из-за великого названия, но еще и благодаря тому, что там самая огромная сцена. Она могла бы подойти для реконструкции некоторых моих фильмов. В конечном счете мне все-таки пришлось отклонить это предложение, потому что я увидел, что очень много москвичей относятся к этому негативно. Был большой резонанс. Я читал такие высказывания, как: «Что он может там сделать?» «Почему именно он?» То же говорили и мои коллеги режиссеры. Но я думаю, что я смогу поставить там несколько своих работ, например «Летят журавли», «Андеграунд», «Черная кошка, белый кот». Но когда это будет, я не знаю. Такие постановки — это дорого.

«Кинонаграды как спортивные медали»

— Вы один из немногих, кому удалось дважды получить «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах. Как думаете, какой посыл надо вложить в кинокартину, чтобы она смогла завоевать награду?

— Это как получить медаль на спортивных соревнованиях. Если у тебя сильный фильм, то художники, которые сидят в жюри, по достоинству оценят его. Когда я получал награду за свой фильм «Андеграунд» — это был конец прошлого века. Чтобы вы понимали — это огромная разница с тем, что происходит сейчас. Взять к примеру ситуацию на Ближнем Востоке. Франция сейчас противодействует Ирану. И вряд ли представители этой страны примут участие в следующем Каннском фестивале. Со мной тоже была забавная история. Один журналист в газете Le Monde написал о том, что ему не понравился фильм «Андеграунд», что это похоже на сербский националистический рок-н-ролл и он не понимает, за что именно мне дали «Пальмовую ветвь». Правда, потом выяснилось, что он не смотрел этот фильм. Но и после просмотра его мнение не изменилось.

— В ваших фильмах поднимаются социальные и политические вопросы. Как вам удается балансировать между искусством и социальной повесткой?

— Для меня важно, чтобы герой был в курсе того, что происходит на социальном поле. Если персонаж не будет интересоваться этим и поднимать экзистенциальные вопросы, то сюжет не будет хорошим. Сейчас я хочу снять трагикомедию, которая расскажет о том, как можно интерпретировать Достоевского.

— Вы говорите о предстоящих съемках «Преступления и наказания»?

— Да. Достоевский важен для меня потому, что я начал читать его книги в раннем возрасте. В его произведениях, как в музыке, есть все. Он описывал те проблемы человечества, которые я видел своими глазами. Снять фильм по мотивам его произведений я мечтал 25 лет. Я пытался сделать это и во Франции, и в Италии, и в Сербии. Но только в России это стало возможным. Но сейчас это будет трагикомедия под названием «Как я не снял «Преступление и наказание»». В июне-августе следующего года начнутся съемки. Он будет на русском языке, в нем я покажу Россию такой, какой я ее вижу.

— Скоро ли нам ожидать картину на экранах?

— Точно не скажу. Я всегда долго снимаю свои фильмы, потому что знаю, что у меня есть время. Хотя объективно, наверное, его нет.

— Бывало ли такое, что вы хотели переписать свои книги или переснять свои фильмы?

— Если бы я хотел переписать книги, возможно, сделал бы это. Но переснять фильмы невозможно. Если говорить о киносъемках, то я скажу, что это самая тяжелая работа в мире. Свои некоторые фильмы я снимал около года. Если вы услышите, что в Голливуде скажут: «Да нет, съемки прошли быстро и весело», — не верьте. Это очень сложная работа. Надо сделать образ, секвенцию. Ты должен снять не только то, что находится перед глазами, но еще и то, что ты не видишь. Сейчас большинство фильмов, которые снимают, нельзя назвать настоящими работами — это проекты, а не художественный фильм в том смысле, в котором он должен быть.

«Хотел бы взять за основу повесть Толстого»

— На встрече с Владимиром Путиным весной вы говорили о том, что хотели бы завершить свою карьеру триптихом по мотивам Федора Достоевского, Льва Толстого и Николая Гоголя. Что именно вы планируете?

— Да, по Достоевскому я сниму тот фильм, о котором говорил выше. Дальше я хотел бы взять за основу повесть Льва Николаевича Толстого «Казаки». К Николаю Васильевичу Гоголю я обращусь, чтобы снять интересную историю: «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Мне понравилась эта зарисовка. Я думаю, что эта война, которая идет сейчас на Украине, она как раз похожа на ту ситуацию, которую описывает Гоголь.

«Сила, через которую проходит душа»

— Ваши книги приносят вам счастье или это делают ваши фильмы?

— Счастье — близко к тому, что говорил Достоевский. Это не состояние души, но возможность получить что-то в моменте. Если я выпускаю фильм и он завоюет награду, я буду счастлив, но если этого не случится, я не буду расстраиваться. В моем новом фильме «Как я не снял «Преступление и наказание» очень много тяжелых моментов, но в конце концов герои придут к личному счастью. Чтобы ты в конечном счете был счастлив, тебе надо идти на жертвы.

— В своей книге вы пишите, что когда вы раньше принимали решения, то чувства всегда были первостепенны. Разум играл второстепенную роль. Сейчас эта ситуация изменилась?

— Всегда, когда мы думаем, что дело только в разуме — это не так. Если бы мы принимали решения только с помощью нашего разума, то мы были бы уже такими же, как роботы. У нас не было бы человечества, не было бы искусства и того мира, в котором мы живем.

— Для вас Бог имеет большое значение? Вы очень много упоминаете его в своей книге.

— Конечно. Для меня очень важны те писатели, которые пишут о Боге. При этом невозможно научно доказать, что Бога нет. Когда Никола Тесла проводил свои эксперименты, он доказал, что есть некая сила, через которую проходит душа. Сейчас это называется «эфир».

— В Театре на Таганке идет спектакль Юрия Муравицкого по вашему фильму «Черная кошка, белый кот». Как вы относитесь к этой постановке?

— Я знаю, что я давал права на постановку моего спектакля московскому театру, но при этом, к сожалению, еще не успел его посетить. Очень надеюсь, что работа получилась хорошая и мне когда-то удастся на нее взглянуть.

— Планируете ли вы все еще экранизацию романа «Лавр» Евгения Водолазкина?

— Мы пока отложили съемки, но думаю, что хотел бы, чтобы Водолазкин был между съемками Достоевского, Толстого и Гоголя. Тем более Евгений Водолазкин уже написал сценарий.

ТОП-5

Фильмы, завоевавшие особую любовь

• Время цыган (1988) — в этом фильме Кустурица обращается к этническим меньшинствам. Это первый в истории фильм, снятый на цыганском языке.
• Аризонская мечта (1993) — своеобразная история об отношениях двух подростков. Это первый англоязычный проект Кустурицы. В Америке фильм провалился в прокате, так как публике не понравилась история о разрушенных мечтах.
• Андеграунд (1995) — фильм о том, как во время Второй мировой войны в Белграде подпольщики-антифашисты организовали фабрику по производству оружия.
• Черная кошка, белый кот (1998) — история о двух цыганских баронах, которые сколотили свое состояние на темных делишках.
• Жизнь как чудо (2004) — история о любви инженера и певицы.

Досье

Эмир Кустурица — знаменитый сербский режиссер, сценарист и музыкант, родившийся 24 ноября 1954 года в Сараево. Он стал известен благодаря своим уникальным фильмам, которые часто сочетают элементы магического реализма и народной культуры, отражая богатую историю и традиции своей родины. Кустурица прославился такими работами, как «Аризонская мечта» и «Жизнь как чудо», «Андеграунд», «Черная кошка, белый кот», за которые получил множество наград, включая «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале. Кроме своей работы в кинематографе, Кустурица активно занимается рок-музыкой и является основателем группы The No Smoking Orchestra. Его творчество часто содержит политическую и социальную критику, что делает его работы актуальными для широкого круга зрителей. Он также известен своим нестандартным подходом к киноискусству.