Кинематограф шаговой доступности

Российский успех в программе Cinefondation 68-й Каннский международный кинофестиваль объявил лауреатов короткометражного конкурса Cinefondation: третье место заняла картина Марии Гуськовой «Возвращение Эркина». Накануне Мария Гуськова вместе с другим участником этой же программы, автором фильма «14 шагов» Максимом Шавкиным, дала пресс-конференцию в Российском павильоне, где стратегическими партнерами компании РОСКИНО выступали ОАО «Аэрофлот» и Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко. Не столь удачливый конкурент Марии Гуськовой за право показать свой следующий полнометражный фильм в Канне (а таков даже более полезный, чем деньги, приз конкурса Cinefondation), Максим Шавкин представил свою 37-минутную дипломную работу «14 шагов», сделанную в Московской школе нового кино и уже удостоенную приза в короткометражном конкурсе прошлого Московского кинофестиваля. У своего учителя Дмитрия Мамулии режиссер Шавкин перенял стремление к загадочности и полунамекам, так что даже нумерология названия остается туманной. Но это не от невнятности режиссерского подхода, а, как сказал Максим Шавкин, от желания избежать фальши: «Я решил рассказать историю несколько нестандартным для российского кино способом. В жизни ничего не проговаривается напрямую, поэтому и в моем фильме практически нет прямого проговаривания, все становится понятно через косвенные детали, нюансы, пластические приемы». Фальши в «14 шагах», какой мы ее знаем по жанровому кино, действительно особо нет, но и насчет «нестандартности способа» тоже возникают некие сомнения, и если прошерстить российские, да и зарубежные киношколы, можно нарыть достаточное количество дипломных и курсовых историй, рассказанных именно таким языком жестов, крупных планов и длинных проходов. Действие «14 шагов» сводится к бытовому жизнеописанию некой деловитой девушки (Ксения Зуева), из обрывков разговоров которой можно понять, что она студентка, а судя по тому, что в начале она ворует белье и кофточку из примерочной кабинки, материальное ее положение оставляет желать лучшего. Некий саспенс возникает, когда героиню начинает преследовать зловещий молодой человек, но дело кончается банальным половым актом, хотя автор вроде бы и пытается застать зрителя врасплох внезапностью совокупления персонажей на полу общаги. Сейчас Максим Шавкин вынашивает идею следующего фильма, тоже с числительным в рабочем названии «11» и с такой же неопределенной концепцией: как рассказал режиссер, на первом этапе создания картины 11 документалистов отправятся в разные регионы России, где займутся «сбором материала, документальными съемками и кастингом». Затем на основе полученного материала будет создан сценарий игрового фильма, в котором снимутся не профессиональные актеры, а отобранные документалистами люди. Между тем примерно аналогичный замысел, только с более четкой исходной позицией и идеей, как раз и осуществила лауреатка Cinefondation Мария Гуськова, для которой 28-минутное «Возвращение Эркина» стало дипломной работой на Высших курсах сценаристов и режиссеров (мастерская Ираклия Квирикадзе и Андрея Добровольского). Вдохновлялась Мария Гуськова историей из жизни: «Как-то раз знакомый рассказал мне о своем отце, который сидит в тюрьме за непреднамеренное убийство. Срок отбывания наказания заканчивался, и у отца были шансы выйти условно-досрочно. Меня эта история затронула: я начала о ней думать, развивать. Я отправилась в Киргизию, где сидел отец знакомого, прожила там три месяца, и на основании собранного материала написала сценарий». По «Возвращению Эркина», правда, не совсем понятно, насколько остро был необходим для этой истории именно киргизский колорит, хотя азиатская экзотика, безусловно, добавляет привлекательности любому артхаусному проекту в глазах европейских отборщиков, да и адреналина съемочной группе, жаловавшейся на проблемы с киргизами, недолюбливающими узбеков, о которых идет речь в фильме. Главный герой (довольно симпатичный, а главное, хорошо танцующий непрофессиональный актер Кахрамонжон Мамасалиев) выходит из тюрьмы после 12 лет отсидки и пытается интегрироваться в мирную жизнь в своем селе, где за прошедшие годы он успел стать чужим — сыновья уехали в Россию на заработки, теща просит не беспокоить ее дочь, соседи шутят: «загорел, как на курорте», а также впроброс обсуждают причину посадки Эркина, видимо, нечаянно убившего какого-то малодостойного сожаления человека: «Он сам виноват, я бы тоже убил». Отдельной изобразительной виньеткой становятся горы хлопка, которые герой задумчиво ворошит на работе, в порядке метафорического барахтанья в рутине повседневности, мягко, но настойчиво отторгающей Эркина как инородное тело. В общем, на экране разворачивается такая же неторопливая и не слишком захватывающая пошаговая фиксация повседневного быта, как и в «14 шагах», но преимущество «Возвращения Эркина» в том, что тут хотя бы понятна реальная психологическая проблема героя и содержание его страданий, что не смогло не отметить жюри конкурса Cinefondation под руководством мавританского режиссера Абдеррахмана Сиссако, вгиковского выпускника 1980-х, видимо, испытавшего некую ностальгию по бесхитростному студенческому артхаусу советского разлива. Лидия Маслова