Марлен Хуциев: Оттепель – дело серьезное

Один из старейших и наиболее престижных фестивалей мира редко чествует российских режиссеров. Последним по времени был Александр Сокуров. Хуциев принадлежит более старшему поколению, чей талант сформировался во времена «железного занавеса». Тем ценнее то, что о нем вспомнили, его наградили. - Как вы отреагировали, узнав, что вам вручат «Почетного леопарда»? - Конечно, обрадовался! Это ведь не просто фестиваль, а Локарно, где я бывал, где мне нравится. В начале перестройки здесь показали авторский вариант «Заставы Ильича». Так я впервые сюда попал. Потом даже в жюри был. Мне очень здесь хорошо. Правда, в этом году такая жара! - Вы держитесь молодцом. - Я же южный человек. Умею переносить жару. Но это все-таки чересчур. - Вы делали великолепное советское кино в лучшем значении этого слова: «Весна на Заречной улице», «Два Федора». Как произошел этот переход от советского кино к кино абсолютно европейского уровня? Был же железный занавес, информации не было. Я вот недавно пересматривал «Июльский дождь». Это кино одной группы крови с Антониони, с лучшим, что снимали в 1960-е. - Я ничего не заимствовал. И даю вам слово, к Антониони это не имеет никакого отношения. Я его уже позже посмотрел. К неореалистам - имеет, но они сами говорили, что вышли из советского кино... Просто были какие-то внутренние соображения, ощущения. У меня же большие паузы всегда между картинами. Пока я созрею. «Июльский дождь» родился во время съемок «Весны на Заречной улице». «Бесконечность» - во время «Заставы Ильича». «Послесловие» - случайно открыл журнал, прочел маленький рассказ... «Июльский дождь» - вообще очень простая картина. Знаете как возник эпизод у моря? Мы с моим соавтором Анатолием Гребневым, когда писали сценарий, подумали: что-то у нас все действие происходит в Москве. А как же съемочная группа? Надо же чем-то людей привлекать! Может, поехать куда-нибудь? Вот так и родилась эта сцена. - Вам много мешали в советское время? - Снимать не мешали. Но гнобили, например, за то, что у меня был большой перерасход на «Заставе Ильича». Я опоздал на месяц сдать картину. Но я снял две серии за этот срок! Фурцева приняла ее замечательно. И деньги выделила на завершение. Но один наш великий режиссер написал на меня донос. Кто — говорить не буду. - Из зависти? - Да. На студии очень много говорили об этом фильме, пока он снимался... Иногда какие-то сцены требовали убрать. Вырезали, например, одну очень важную сцену из «Июльского дождя». Там есть эпизод, когда героиня ходит по избирателям. И попадает к человеку, который оказывается сумасшедшим работником «органов». - Проблемы с «органами» у вас были? - Меня пригласили туда однажды. Чтобы я съездил в Париж и попробовал уговорить писателя Виктора Некрасова вернуться. Я сказал: «Вряд ли это получится, надо знать этого человека». И почему я? Есть люди, которые к нему гораздо ближе. Я встречался потом с Некрасовым, но без чьего-либо ведома. - Ваше творчество охватывает фактически весь ХХ век. В незавершенном новом фильме «Невечерняя» вы показываете встречу Чехова и Толстого, в «Бесконечности» есть 1914 год, Отечественная война проходит красной нитью почти через все ваши фильмы. Наконец, в «Послесловии» - современная жизнь конца ХХ века. - Я не задумывался над этим. Ну да, получается так. У истории есть своя логика. Ничего случайного не бывает. Советская власть была наследием революции. Причем не Октябрьской, а Февральской. Россию погубила именно Февральская революция. А точнее, ее погубила Первая мировая война, в которую России не надо было влезать. И тогда бы ничего, что потом было, не произошло. - Одна из самых знаменитых сцен в советском кино — разговор сына с убитым отцом в «Заставе Ильича». Она родилась из внутреннего диалога с вашим отцом, репрессированном в 1937 году? - Да. Отец не вернулся. Я думаю, его сразу расстреляли. Он занимал высокую должность, был заместителем наркома внешней и внутренней торговли. Помню его очень хорошо, он был удивительный человек. - А как вы относитесь к разговорам о том, что Сталин был эффективный менеджер? - Сталин был сыном своего времени. По-другому вряд ли могло бы быть. Он был революционер и исповедовал эти кровавые законы. Это сложный разговор. У него действительно были враги. Были горячие головы из времен гражданской войны, со всеми замашками того времени. В Кремль тогда ходили с оружием, с саблями, с маузерами! Был ли он эффективным менеджером - да, во многих отношениях был. Победой в войне мы очень многим обязаны ему. Хотя вначале, конечно, он довольно много просрал, но потом пришел в себя... Я не могу его судить. Если судить, то по законам того времени, исходя из фактов того времени. Сейчас нам легко. Но мы и современность судить не можем! Я имею массу претензий к сегодняшнему дню. Но единственное, чему я рад, - что у нас нет майдана. Что в России ситуация стабильная. Хотя, я вам скажу, что когда-то в Москве подъезды не закрывались. Я мог ничего не опасаясь гулять ночью. Шел однажды на Пасху из Новодевичьего монастыря на проспект Мира через всю Москву. Сейчас это невозможно. Меня вот ограбили однажды в подъезде, отобрали бумажник и телефон, угрожали ножом... - Вы само воплощение поколения «оттепели». А одноименный сериал Валерия Тодоровского вы смотрели? - Это ужасно. Съемочная группа там чем занимается? Они же там только трахаются бесконечно! Все было, да, и трахались. Но снимали же кино! И главное было это, а не то. Валера был тогда мальчиком, он не знал ничего этого. Оттепель – дело серьезное. Там, правда, хорошо играет второго оператора актриса... - Яна Сексте. - Вот она – да, она оттуда. Все остальное — нет. ЛИЧНОЕ ДЕЛО Марлен Хуциев родился в Тифлисе 4 октября 1925 года. Отец, Мартын Леванович Хуциев (Хуцишвили), коммунист с дореволюционным стажем, погиб в годы репрессий. В 1952 году окончил режиссёрский факультет ВГИКа. Прославился фильмом «Застава Ильича», вышедшим в 1965 году под названием «Мне два́дцать лет» и ставшим одним из символов эпохи «оттепели». С 1978 по 2009 год преподавал во ВГИКе. В настоящее время работает над фильмом «Невечерняя». 5 лучших фильмов Хуциева: «Весна на Заречной улице» «Два Федора» «Застава Ильича» «Июльский дождь» «Бесконечность»