Имена и времена

Тем не менее, он устоял, когда менялись идеологические знамёна и экономический строй, когда распускали другие оркестры. О том, как это было, мы говорили с директором коллектива Владимиром БЕЛЯКОВЫМ. В конце сентября Ульяновский государственный академический симфонический оркестр «Губернаторский» открывает новый сезон. Со столичным апломбом - Владимир Борисович, концертный зал Мемориала создавали специально для симфонического оркестра, причём как лучший. Всё получилось? - Чтобы построить так, как планировали архитекторы, наверное, не хватило времени, а, может быть, и денег. Сцену сделали немного меньше. Оркестровую яму - очень узкой и глубокой. Там сложно расположиться. Были постановки, когда часть оркестра сидела в оркестровой яме, а виолончели и контрабасы - наверху, как два памятника справа и слева. - В первом составе коллектива были только выпускники столичных консерваторий. Чем мог привлечь их наш город? -​ Оркестр, действительно, формировался из выпускников московской и ленинградской консерваторий. Рассказывали, что у директора филармонии был кожаный портфель, в котором он носил ключи от квартир. Жильем обеспечивали сразу и всех: артистам отдали две пятиэтажки, дома 32 и 34, на улице Пушкарёва. И, конечно, музыкантов привлекали хорошие творческие перспективы. Первый дирижер Эдуард Афанасьевич Серов стажировался у легендарного Мравинского. Он приехал работать в Ульяновск, когда ему не было тридцати лет. И все музыканты были такими же молодыми. При Серове оркестр получил стабильность, профессионализм, а в итоге - звание лауреата всесоюзного конкурса. Для молодого коллектива это было большим достижением, ведь в то время хороших оркестров было очень много. - Вспоминают, что Большой зал Ленинского мемориала был заполнен до отказа... У Эдуарда Афанасьевича был контакт не только с музыкантами, но и с любителями музыки. Насколько я знаю, в зрительном зале всегда сидело много слушателей, с которыми он был знаком лично - инженеры, врачи, преподаватели... В начале семидесятых годов всё развивалось параллельно. К нам приезжали работать специалисты из других городов. С первых дней существования оркестр пользовался большой популярностью публики. До сих пор на наши концерты приходят зрители, которые начинали еще при Серове. - Музыканты из первого состава остались в оркестре? - Наши старейшие музыканты – контрабасисты Владислав Павлович Ветошкин, концертмейстер контрабаса, и Нина Николаевна Фомичева. У меня сохранилась афишка концерта ульяновского симфонического оркестра, который состоялся 14 марта 1969 года, и там есть имя Николая Михайловича Новичкова, нынешнего руководителя джаз-ансамбля «Академик-Бэнд». Остальные «старички» работают с начала 70-х годов. Сейчас их в оркестре 20 человек, не больше. Кто в зрительном зале - В истории оркестра был массовый отток музыкантов? = В начале 80-х годов в Киеве создавали духовой государственный оркестр, искали 80 духовиков, и многие наши музыканты уехали туда работать. Это случилось в период, когда Серов уже уехал, а Алексеев еще не приехал. Николаю Геннадьевичу было сложно начинать: к тому времени, как он был назначен главным дирижёром, оркестр был не укомплектован. Но он привёз с собой великолепных музыкантов, виолончелист до сих пор работает у нас. = Каким был период главного дирижёра Алексеева? - При Алексееве оркестр стал академическим. Он жёстко работал над качеством, проводил групповые репетиции, принимал партии прямо в кабинете и делал много ярких постановок. Помню, мы играли произведение для симфонического оркестра «Пегий пес, бегущий краем моря» ленинградского композитора Александра Смелкова, с которым Алексеев учился в консерватории. На подиуме за оркестром стояли три барабанщика с малыми барабанами в черных очках. У них была очень интересная сольная партия. Вот этим можно публику привлекать! - А как менялся зрительный зал за минувшие десятилетия? От чего больше зависит посещаемость концертных залов? От творческих успехов (или неуспехов) коллектива или от социальных, экономических потрясений? - От многих факторов. Но в первую очередь всё-таки от программ. Мы играли «Иоланту» в трудные времена, но мест в зале не хватало, люди сидели на ступеньках. Зал был переполнен, когда Борис Борейко поставил у нас силами филармонии одноактную оперетту «Директор театра». Люди требовали, чтобы мы повторили концерт. Публика приходит разная, и так было всегда. Есть постоянные зрители, а есть те, кому надо просто участвовать в громком событии. Неважно, что это — концерт симфонической музыки с участием звезды или шоу пингвинов. Есть и всегда были зрители, которые уходят со второго отделения. И в этом нет ничего особенного, потому что отдохнуть, расслабиться, ни о чём не думая, можно под популярную музыку. А слушать симфоническую музыку — это все равно, что читать книгу хорошего писателя, которая заставляет думать. Уже доказано, что симфоническая музыка сильнее любого другого искусства воздействует на душу человека. Её можно не понимать, но на неё нельзя не откликаться. Соло на фаготе - Научиться понимать серьёзную музыку может каждый или всё-таки избранные? - Каждый, кто способен накапливать музыкальную информацию. Ведь это первый раз не понятно. Но со временем человек начинает узнавать музыкальные фразы, которые слышал раньше, и получать от этого удовольствие. Можно начать с более легкой и понятной музыки и постепенно двигаться дальше. Есть музыка очень сложная, которую даже дирижёрам сложно понять. Алексеев, например, прежде чем сыграть Стравинского, лет десять проработал в симфоническом оркестре. К серьезной музыке надо постепенно подходить. - С какой музыки вы бы посоветовали начать? - С «Шахерезады» Римского-Корсакова, например. Там каждый инструмент — живой персонаж. Шахерезада, молодая, красивая, нежная, рассказывает сказку Шахрияру, понимая, что ее жизнь может сейчас оборваться. И как виртуозно скрипка рисует этот образ. В зале сразу все замирают. А грозный царь Шахрияр — это тромбоны, туба... -​ А какое настроение можно передать с помощью фагота, на котором вы играете? -​ Это очень интересный инструмент, он может передать любое настроение, но сарказм — блестяще. Фагот очень любили Чайковский и Шостакович. Практически во всех симфониях Шостаковича есть развернутое соло фагота. Сложный народ? - Владимир Борисович, правда, что музыканты сложный народ? Каково вам на протяжении многих лет оставаться директором оркестра? -​ Музыканты непростой народ, потому что они очень много работают. Только учатся, как минимум, десять лет. И это без учета музыкальной школы. Каждый концерт — это два часа невероятного эмоционального напряжения. Мне несложно работать директором оркестра, потому что у меня есть большой опыт, хорошая интуиция и я сам музыкант. -​ Получается, что история оркестра делится на этапы, каждый из которых связан с работой конкретного дирижёра. Каким стало последнее десятилетие? - Шесть лет главным дирижером оркестра был Сергей Владимирович Ферулёв. При нем оркестр получил звание Губернаторского и первый грант, благодаря которому у всех музыкантов процентов на тридцать увеличилась зарплата. Это важно. Четвертый год коллективом руководит Олег Евгеньевич Зверев. За это время мы приобрели великолепных музыкантов. Укомплектовать оркестр сейчас сложно, потому что последние годы квартиры музыкантам не дают. Кроме того, у них есть возможность уезжать за рубеж и в другие города, где организуют новые коллективы. Тем не менее, только при Серове, то есть в самом начале, наш оркестр был укомплектован настолько полно, как сейчас. Многое зависит от личных связей дирижёра. Сейчас к оркестру приезжают представители мировой исполнительской школы. У фестиваля «МИР. ЭПОХА. ИМЕНА... » появилось новое дыхание. Уже стало традицией открывать его оперными постановками. -​ Что нас ждет в предстоящем концертном сезоне? -​ Сезон, как всегда, будет очень насыщенным, интересным. На открытии прозвучат произведения русских композиторов - Чайковского и Рахманинова. И в новом сезоне мы открываем концертную площадку Филармония-2 в новом городе, в ДК «Руслан».