"Война и мир" на экранах Би-би-си: первые отклики

Александр Кан обозреватель Русской службы Би-би-си по вопросам культуры Телевидение Би-би-си начало показ созданного им совместно с американской Weinstein Company телевизионного фильма "Война и мир". И хотя в эфир пока вышла лишь одна серия из шести, новая версия великого романа Толстого вызвала самое оживленное обсуждение. Кто читал "Войну и мир"? Никто из британских и американских актеров, снявшихся в новой шестисерийной телеэкранизации "Войны и мира", не читал роман Толстого до начала работы над фильмом. Некоторые не осилили 1200-страничную эпопею даже в процессе продолжавшихся – ни много ни мало – два года съемок. Довольно трудно сегодня оценить, насколько факт этот является шокирующим. "Война и мир" при всей своей универсальной, глобальной славе давно уже перешла в ряд литературных шедевров (гомеровские поэмы, "Дон-Кихот", даже Шекспир), содержание которых большинству современных людей известно скорее по кино и театральным переложениям, чем по самому тексту. Возмущаться и негодовать по этому поводу можно сколько угодно, ситуация от этого мало изменится. Тем важнее появление этих самых экранизаций. Да, образное богатство и красота оригинального текста, скорее всего, окажутся утерянными, но останется проблематика, а если повезет с режиссером и актерами, то появится еще и новое визуальное измерение. В любом случае ознакомиться с содержанием известного им зачастую только по названию шедевра получают возможность миллионы людей. Сложнее со "знатоками". Ведь авторам экранизаций – пусть и ориентируются они на широкого и по большей части неосведомленного зрителя – приходится сталкиваться и с публикой осведомленной. А ей свойственна пристрастность, а то и придирчивость, желание и стремление сравнивать новый фильм не только с литературным оригиналом, но и с чередой предыдущих экранизаций. Тем более публике русскоязычной, которой в сегодняшней Британии немало, и которая активно обсуждает новую премьеру. Авторы Несколько слов о ее авторах. Адаптацию огромного толстовского романа для телеэкрана сделал 79-летний Эндрю Дэвис, на счету которого уже целый ряд известных и популярных, пользовавшихся успехом и у критики, и у зрителей сериалов: "Ярмарка тщеславия", "Холодный дом", "Гордость и предубеждение", не говоря уже о "Карточном домике". Послужной список 35-летнего режиссера Тома Харпера куда скромнее: несколько гораздо менее известных телесериалов, ужастик "Женщина в Черном" и веселая фантазия "Добывайки". Несмотря на неизбежное в таком случае предубеждение, сам я первую серию фильма смотрел с неожиданным для себя интересом и удовольствием. Ни разу – как это нередко бывает во время просмотра западных экранизаций русской классики (из относительно недавних примеров можно вспомнить "Онегина" Марты Файнс с ее братом Рэйфом в главной роли или "Анну Каренину" Джо Райта с Кирой Найтли) - не покоробило от ощущения исторической или художественной неправды, того, что мы называем емким термином "клюква". Роскошь Санкт-Петербурга Ощущению правды немало способствовала подлинная Россия в кадре. "Для меня не было сомнений в том, что мы должны были снимать в Петербурге. В некоторых эпизодах заменить подлинную Россию невозможно, - говорит продюсер фильма Джулия Стэннард. – Мы получили доступ к Екатерининскому дворцу, русскому аналогу Букингемского дворца. Ради нас перекрывали движение на улицах, для города не менее важных, чем для Лондона Трафальгарская площадь. Поддержка, которую нам предоставили, была просто невероятной". "Что за роскошь увидеть в фильме реальный Санкт-Петербург! – восклицает в восторге автор рецензии в Daily Telegraph Серена Дэвис. - Зимний дворец – главный герой любой сцены, в которой он появляется. Режиссер Том Харпер любит тени и снег и снимает и то, и другое просто великолепно. Ну, а если он впал в соблазн замедленных съемок в батальных сценах, то кто не впал бы?" Москву в фильме "играет" Старый город в Вильнюсе, подходящие аристократические усадьбы были найдены в Латвии, а батальные сцены снимались под Новгородом. Газета Daily Mail отмечает роскошь костюмов и интерьеров, которым "может позавидовать даже самый расточительный русский олигарх". Актеры, роли и сопоставления Среди актеров наибольшую симпатию – во всяком случае по первой серии фильма – вызывает играющий Пьера Безухова 31-летний американский актер Пол Дано ("Маленькая мисс Счастье", "Руби Спаркс", "12 лет рабства", "Любовь и милосердие"). Сразу вспоминается, что игравший 20-летнего Пьера 45-летний Сергей Бондарчук был явно староват для этой роли. Что не отменяет достоинств снятой в середине 60-х годов четырехсерийной киноэпопеи Бондарчука. Знакомая практически каждому, кто жил или рос в Советском Союзе, эта картина – эталон киноверсии толстовского романа. А сам Бондарчук, Вячеслав Тихонов (Андрей Болконский) и Людмила Савельева (Наташа Ростова) – эталоны толстовских героев. И именно тот старый советский фильм станет, наряду, конечно же, с самим романом, мерилом качества и точкой отсчета для оценок русской аудиторией и прессой новой версии Би-би-си, когда (если?) она выйдет на российский экран. Впрочем, картина Бондарчука получила и высшее международное признание – в 1969 году она была удостоена "Оскара" как лучший фильм на иностранном языке. На Западе, правда, больше известны другие экранизации: голливудская версия Кинга Видора 1956 года с Одри Хепберн в роли Наташи Ростовой и Генри Фондой в роли Безухова, 20-серийная экранизация Би-би-си 1972 года с Энтони Хопкинсом в роли Безухова, 4-серийная франко-бельгийско-российская телеверсия 2007 года или даже малопочтительная пародия "Любовь и смерть" Вуди Аллена. Обозреватель Daily Telegraph Серена Дэвис признает, что основную драматическую нагрузку в первой серии фильма несут на себе актеры, исполняющие роли трех главных героев: Пол Дано, Лили Джеймс (Наташа Ростова) и Джеймс Нортон (Андрей Болконский). Тем не менее особо теплые слова она нашла для актеров старшего поколения, играющих пусть и эпизодические, но столь важные для драматургии картины роли: Джиллиан Андерсон (Анна Павловна Шерер), Стивен Ри (князь Василий Курагин), Джим Броудбент (Николай Болконский), Брайан Кокс (Кутузов). Слишком много секса? Усиленно раздуваемые слухи о чрезмерной "сексуализации" новой телеверсии пока, по первой серии, кажутся явно преувеличенными. Да, во сне Пьер Безухов видит соблазнительно обнаженную Элен, игриво призывающую его: "Прикоснись ко мне!", но, по сегодняшним меркам, эта сцена выглядит вполне невинно. В преддверии выхода фильма бурные обсуждения вызвала сцена "инцеста" между Анатолем и Элен Курагиными – в романе до Пьера доходит лишь слух о такой греховной связи, и авторов фильма упрекали в нарочитой и излишней "клубничке". На самом деле "клубничка" довольно скромная – мы видим не секс, а всего лишь ласку, пусть и откровенно сексуальную. В защиту пресловутой "сексуализации" фильма решительно выступила газета Daily Mail. "Пуристы, - пишет ее кинокритик, - обвиняют авторов фильма в том, что введенных ими в фильм сексуальных сцен в романе Толстого не было. Они просто не знают, о чем говорят. "Война и мир" настолько сексуально откровенна, насколько это было допустимо в русской литературе XIX века". "Герои Толстого занимаются сексом в голове, - продолжает обозреватель газеты. - Пьера мучает страсть к куртизанкам. Наташа и ее кузина Соня замирают от любого прикосновения к мужчине. Ну а по сравнению с Элен Мадонна и вовсе - девственница из своей песни Like a Virgin". "Естественно, такого рода страсти не могли быть вынесены в текст. Мастерство Толстого как раз и состоит в том, что он заставляет читателя переживать эмоции героев, не описывая физический акт как таковой", - делает вывод критик. Россия или Англия "Нам нужна революция в стране" – приводит слова Пьера Безухова из фильма рецензент Guardian Стюарт Джеффри. И тут же язвительно добавляет: не меньше, чем британскому телевидению. Он не устоял от соблазна притянуть к рецензии на телефильм современные проблемы британского общества. "Нам нужно освободиться от затянутой в корсет костюмной драмы, от дешевого соблазна сексуальных сцен наполеоновской эпохи. Однако быстро это не произойдет, и правительство должно дать сценаристу "Войны и мира" Эндрю Дэвису титул сэра, точно так же как его дали режиссеру "Аббатства Даунтон" Джулиану Феллоузу за помощь британцам в преодолении суровых лет экономического кризиса", - пишет критик. Сев на любимого конька, рецензент уже не может остановиться: "И в самом деле, в этом фильме есть все, что должно помочь нам пережить зиму без позывов поднять бунт и обезглавить во имя общественного блага министра финансов Джорджа Осборна". С нескрываемым сарказмом он перечисляет все кажущиеся ему штампами элементы картины: "Аристократический разгул с малоубедительными проститутками? Есть! Широкая палитра малознакомых нам персонажей, в отношениях которых мы будем разбираться долгими зимними вечерами? Есть! Мужественный герой (Джеймс Нортон-Андрей Болконский) с запавшими щеками, выпирающим бугром под плотно обтягивающими бриджами и интригующим желанием смерти? Есть! Героиня (Лили Джеймс-Наташа Ростова), возбужденно прощающаяся с уходящими на войну офицерами в красивой форме? Есть! Вздымающиеся женские бюсты? Мелькающие обнаженные клинки? Заманчивые перспективы продажи сериала за границу? Есть, есть, есть!" Главная проблема новой экранизации, по мнению обозревателя Guardian, состоит в том, что она слишком английская. "Надо было услышать глубокие голоса русского церковного хора и увидеть выстроенные компьютерной графикой парусники на Неве, чтобы я вспомнил, что действие "Войны и мира" происходит не в георгианской Англии, а в царской России", - пишет он. Но, несмотря на весь свой сарказм, к концу рецензии критик Guardian все же признается: "Но, как бы то ни было, я уже подсел и буду с нетерпением ждать новых серий". Не преминул поупражняться в сарказме относительно "британскости" фильма и обозреватель Sunday Times Луи Уайз: все свое интервью с исполнителем роли Андрея Болконского Джеймсом Нортоном он выстроил на параллели между Болконским и его британским эквивалентом мистером Дарси из романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение". "Наш русский Дарси, - пишет он, - как и все остальное в фильме, настолько же русский, как крикет, но зато наверняка станет еще одним классным предметом нашего культурного экспорта". Ну а упоминавшаяся уже рецензентка Daily Telegraph Серена Дэвис, хотя тоже не избегает дежурного реверанса в сторону реальных британских проблем, к выводу приходит более чем благожелательному: "Это фильм благородной идеи и великолепно сделанный: прекрасное начало нового года. Освободившуюся после окончания "Аббатства Даунтон" воскресную нишу заполнила программа, требующая от нас, чтобы мы думали: об обществе, об идеалах, об истории" – пишет она в завершение своей рецензии. "Война и мир" и зомби Как и любое перенесение на экран классического литературного произведения, телеверсия "Войны и мира" неизбежно вызвала критику за отступления от оригинала. Ответу на подобного рода критику посвятил свою специальную статью обозреватель Evening Standard Сэм Лит. "Рабское следование литературному источнику, скорее всего, гарантирует вам один результат – как самобытное произведение искусства ваша версия будет мертва", - убежден он. "Фильм Дэвиса, как и любая кино- или телеэкранизация – есть культурная апроприация, признание в любви, проявление Эдипового комплекса и критическое высказывание. Он нисколько не преуменьшает каноническое значение "Войны и мира", он лишь обогащает роман. Текст Толстого никуда от нас не уйдет". "Успех или неуспех версии Эндрю Дэвиса, - продолжает Сэм Лит, - будет зависеть от буквального следования Толстому не в большей степени, чем успех Шекспира зависел от скрупулезного воспроизведения фактов из исторических хроник Холиншеда. Судить о нем мы будем по тому, насколько живым будет выглядеть фильм и его герои на телеэкране, получим ли мы, зрители, от него удовольствие, и сумеет ли он передать дух и стиль мира Толстого". "Ну а небольшая сцена инцеста – это на самом деле пустяк. Подождите, что еще станут говорить поклонники Джейн Остин, когда на экраны выйдет еще один фильм с участием Лили Джеймс – "Гордость и предубеждение и зомби" – с иронией заключает свою статью обозреватель Evening Standard.