Войти в почту

Гений второго ряда

Умер Этторе Скола Некролог Во вторник в римской больнице на 85-м году жизни умер режиссер Этторе Скола, эмблематическая фигура итальянского кино 1970-х годов и министр культуры в теневом кабинете, сформированном Компартией Италии в 1989 году. Несколько лет назад Скола ушел из профессии так, как не уходил никто: "на полуслове", вдруг прервав работу над фильмом с Жераром Депардье: "Не хочу быть этакой старой дамой, которая красит губы и носит высокие каблуки, чтобы быть своей среди молодых". Для расставания с режиссурой, переставшей приносить радость и блаженное чувство парения, были не только возрастные причины: по словам Сколы, кино утратило былую свободу, диктатура рынка уничтожила свободу творчества. В Италии режиссеры такие же звезды, как актеры, и Скола был звездой золотого века итальянского кино, длившегося с середины 1940-х до середины 1950-х. Одновременно работало столько гениев и "просто" выдающихся мастеров, что многие из тех, кто в любой другой стране числился бы в первой пятерке режиссеров, в тени Висконти и прочих Антониони относились как бы ко второму ряду: Скола, несмотря на международный триумф, был одним из них. Несмотря на то что он -- сначала как сценарист, а потом и как режиссер -- приложил руку к расцвету комедии по-итальянски, по своему режиссерскому и человеческому темпераменту уроженец южной области Кампания был не совсем итальянцем. Едва ли не официальный режиссер Компартии, для которой он снял эталонную полудокументальную драму "Тревико--Турин" (1973) о мигрантах с юга на заводах "Фиат" и несколько фильмов о праздниках газеты "Унита", политические страсти на экран он не выплескивал. Даже "свинцовые" 1970-е годы уличной гражданской войны никак не отразились в его фильмах. Более интеллигент, чем интеллектуал, он вообще не позволял разгуляться экранным страстям. Исключением были разве что "Отвратительные, грязные, злые" (1976), отвратительный, грязный и злой фильм о семейке дегенератов с римской помойки. Но в этот фильм, ошибочно обласканный фестивалями за свою "итальянистость", Скола как раз вложил неприятие национальных киностереотипов: от неореализма до комедий о жизнерадостных босяках и мрачного упоения городскими подонками в духе Пазолини. Никто, как он, не воплотил в европейском кино тему тихой гибели иллюзий, незаметного предательства интеллигенцией идеалов юности, тоски среднего возраста. Об этом его лучшие фильмы "Мы так любили друг друга" (1974) и "Терраса" (1979). Их герои, в 1945 году готовые сражаться за Итальянскую советскую республику, стали в той или иной степени буржуа или культурной номенклатурой, но живут лишь воспоминаниями о партизанской юности, золотых днях неореализма и призраках любви. И в эпохе Муссолини его интересовал не пафос борьбы, не морок террора, а та же неизбывная человеческая печаль о несбывшемся. Один из лучших фильмов о фашизме и неслучившейся любви одновременно -- "Особенный день" (1977). Судьбоносное событие -- встреча Гитлера с Муссолини в мае 1938 года -- лишь назойливый фон для встречи двух одиноких душ: домохозяйки, производящей одного за другим детей для мужа, самодовольного мачо-чернорубашечника, и репрессированного интеллигента-гомосексуалиста -- изгоя в квадрате. Из-за режиссерской сдержанности Сколы, внимания к психологическим нюансам, нежелания срываться на крик и пускать пыль в глаза его при всем уважении не считали формальным новатором. Между тем мало кто из формалистов справился бы с задачей, которую поставил перед собой Скола в фильме "Бал" (1983), этой изысканной кинодрагоценности. Бессловесный спектакль, рассказавший историю Франции с 1936 по 1968 год через смену шлягеров, под которые танцевали посетители демократических танцулек, он экранизировал так, что неистребимая, казалось бы, театральность исчезла без следа: осталась лишь магия кино. Так же виртуозно Скола переплел в "Мы так любили друг друга" судьбы героев с историей итальянского кино, так же неотвратимо, как они, расстававшегося с неореалистическими иллюзиями. Их судьба была и его судьбой, его судьба -- судьбой итальянского кинематографа: недаром свой прощальный фильм он посвятил Феллини, с которым сейчас болтает и выпивает где-то на облаках. Михаил Трофименков