Кристиан Бэйл: Я худею или толстею, даже если этого не требует режиссер

«Игра на понижение» повествует о нескольких реальных пройдохах из мира финансов, интуиция и аналитические способности которых позволили им не только спрогнозировать ипотечный коллапс и последовавший затем экономический кризис 2008 года, но и даже нажиться на оном. Героический актер-хамелеон Бэйл, то худеющий до полного истощения, то толстеющий до полного омерзения, - едва ли не единственный из занятых в этой картине больших звезд, кому удалось сделать своего героя запоминающимся. Его слегка сдвинутый по фазе математик со стеклянным глазом, качающий пресс под хард-рок у себя в офисе и предпочитающий костюмам и галстукам драные шорты, - еще один достойный типаж в галерее образов Бэйла, аккурат где-то посередине между «американским психопатом» и Бэтменом. - Как вы «выращиваете» своих персонажей? - Я никогда не примеряю своих персонажей на себя и наоборот. Всегда начинаю с мелочей, но, как и многие, достаточно маниакально к ним отношусь. Начинаю изучать интересуюший меня предмет, стараюсь его понять в каких-то мелких проявлениях. Довожу себя до состояния наваждения, постоянно воображая и воображая себе свой персонаж. Довожу себя до состояния, когда все наработанное превращается в привычку. Когда наваждение сделало свое дело, постепенно начинаешь чувствовать себя более расслабленным и естественным. Мне уже не нужно даже задумываться обо всем этом, можно открыться и выйти из кокона — к большему числу людей, к каким-то более сложным задачам. Я много слушаю музыки в процессе подготовки - десятки разных групп. Некоторые фильмы для меня в большей степени музыка и литература, чем кино. В них всегда есть возможность открытых интерпретаций. - В таких, как, например, «Рыцарь кубков» Терренса Малика. - Я не в первый раз работал с Маликом, снимался у него в «Новом мире» - на том фильме еще был сценарий, хотя и тогда он любил от него отходить и уже было понятно, куда дело идет. Он говорил, что хочет снять фильм, в котором не будет сценария — мы будем двигаться по наитию, с большей свободой, придумывая себе своих персонажей. Конечно, у него, скорее всего, есть какая-то идея, но он рад, когда она видоизменяется по ходу съемок. Из того материала, что мы сняли, он мог сделать множество непохожих друг на друга фильмов. Поэтому просмотр «Рыцаря кубков» стал для меня большим сюрпризом, я и не знал что меня ждет. Этот режиссер — отличный истребитель актерского эго. Бывает играешь сцену, думаешь, как здорово ты ее сыграл, а потом видишь, что камера была в это время направлена в противоположную сторону, и ты все это для себя делал. - Вы один из немногих актеров, способных к радикальным физическим трансформациям. Почему и как вы это делаете? - Я редко перехожу из проекта в проект. Я готовлюсь к роли, меняюсь для нее, если это нужно. Кстати, иногда режиссер меня об этом даже не просит — я меняюсь сам, без его ведома. И он потом жалуется, что не хотел от меня этого. Бывали такие случаи, но я убеждал режиссеров, они соглашались и мы ладили. Не буду приводить примеры. Я делаю это когда мне кажется, что это будет правильно. Для меня все это не проблема. Нет, это может быть сложно. И все равно не проблема. Это то, что я, считаю, сам обязан делать. Это то, как я вижу свою работу. - Что привлекло вас в Бэтмене? Я могу понять, что привлекло Хита Леджера в Джокере, но Бэтмен... - Кто бы ни захотел сыграть такого потрясающего маньяка и анархиста как Джокер? Если бы я не играл Бэтмена, то и сам с удовольствием его сыграл. А заинтересовало меня в Бэтмене как раз то, что я совершенно не представлял себя в этой роли. Он никогда нисколько меня не интересовал. Мы встретились с Крисом Ноланом и обменялись нашими мыслями об этом герое. Он полностью согласился с моей точкой зрения: человек, одевающийся летучей мышью, - это абсурд. Триллер на этом строить нельзя, это комедия. Но если сделать из Бэтмена человека, страдающего раздвоением личности, то это уже другое дело! Бэтмен использует одну из своих личин для выражения той демонической ярости, которая его одолевает, и таким образом облегчает свою жизнь. Внутри человека по имени Брюс Уэйн живет чудовище, имя которому - Бэтмен! - В такой трактовке Бэтмен не особо отличается от вашего персонажа в «Американском психопате». Да и фамилия у этого героя-маньяка соответствующая – Бэйтмен. - Да, между ними много общего! Отличие только одно: у Бэтмена есть душа, а у Бэйтмена – нету. Это абсолютно бездушный человек, ни к чему не привязанный, не имеющий связи с реальностью. - Одна из первых ваших актерских работ – фильм «Мио, мой Мио», снятый на студии Горького. - Это было такое странное приключение. Мне было лет 10 -11. Кажется, это был мой дебют в кино. У Спилберга я снялся только года через два. Меня отняли у родителей и привезли в Москву, потом в Ялту. Именно тогда я впервые почувствовал себя независимым, взрослым парнем. То, что сейчас я как дома чувствую себя в любой точке мира, имеет корнями именно тот ранний опыт, приобретенный мною в России. Не так просто ребенку остаться одному без семьи в такой далекой стране и справиться с этим. Но психологическими испытаниями трудности не ограничивались. Во время моего пребывания в России, у вас бабахнул Чернобыль. Неплохо, правда? Сейчас это даже смешно вспоминать: мы прервали съемки в Ялте всего на две недели, как будто этого было достаточно, чтобы радиация рассеялась. Помню, как перед обедом мы проверяли еду счетчиком Гейгера. И воду в бассейне тоже. И все равно я вспоминаю те съемки с большой теплотой. Режиссером был Владимир Грамматиков, в группе были русские, шведы, англичане. Забавное, ни на что не похожее было время... - Что для вас Голливуд? Почему вы не живете в Лос-Анджелесе? - Когда я оказался там в первый раз, я просто обалдел. Я никогда не видел таких людей и не знал, что можно жить так, как они. Во всех этих дворцах и пляжных домах. Садиться за руль, выкурив пару косяков, и въезжать в другие машины. Сначала меня все это потрясло, а потом я просто понял, что все это не для меня. Я чувствовал, что это неправильно. Всякий, кто оказывается в кинобизнесе, имеет похожие наблюдения — просто каждый по-разному решает подходит это лично ему или нет... Пустота свойственна ведь не только обитателям Голливуда. Просто здесь все более экстравагантно и на виду. Когда к чему-то стремишься, а потом достигаешь этого — всегда возникает вопрос: а что дальше? И все, что ты себе представлял, не вполне сбылось — просто потому что ты остался собой! Суперменом ты не стал, ты — это ты, и проблемы у тебя все те же. Вокруг тебя этого могут не знать, но ты-то сам знаешь. Я вспоминаю себя подростком и чувствую, что остался таким же — несмотря на все, чему я научился и через что прошел за эти годы. - Что вам вообще нравится в кино? - То, что я могу его ненавидеть. Нравятся эти американские горки. А еще отношения, которые складываются с людьми, которые работают вместе с тобой. Когда подбираются правильные люди - это очень удовлетворяет. Ну и еще риск. Никогда не знаешь чем все кончится. Неважно сколько талантливых людей принимают участие в том или ином проекте, никогда не известно что будет на выходе. - А что больше всего не любите? - Понимать, что работаешь с имитаторами. ЛИЧНОЕ ДЕЛО Кристиан Бэйл родился 30 января 1974 года в Уэльсе, Англия. Дебютировал на лондонской сцене в одном спектакле с Роуэном Аткинсоном – мистером Бином. Был выбран Спилбергом на роль в «Империи солнца» из 4 тысяч детей. Образованию в Королевской театральной академии предпочел работу в кино. Роль в «Американском психопате» отстоял в неравной борьбе с Леонардо ДиКаприо. Справедливо считается одним из лучших актеров современности. 5 лучших фильмов Бэйла: «Американский психопат» «Машинист» «Бэтмен: начало» «Темный рыцарь» «Престиж»