Берлин рассказал, из какого сора растут гении
Смотреть фильм "Гений" я шел с особыми ожиданиями: это дебют в кинематографе одного из крупнейших театральных режиссеров Великобритании Майкла Грэндэйджа, который, судя по всему, решил повторить блистательный путь своего коллеги Сэма Мендеса. Грэндэйдж - многократный лауреат высших театральных премий Лоуренса Оливье и Тони, в его сценических командах всегда актеры первого ряда. Так что пригласить в свою картину таких звезд, как Джуд Лоу, Колин Ферт и Николь Кидман, ему не составило большого труда - он и так с ними постоянно работает и достиг полного взаимопонимания. С кинематографом Грэндэйдж до сих пор имел дело только однажды - когда в историческом фильме 1994 года "Безумие короля Георга" сыграл бессловесную роль человека, которому ампутируют ногу. Он никогда не учился в киношколах - поэтому, по его рассказу, в процессе подготовки к самостоятельной работе с интересом посещал съемочную площадку "Золушки" своего друга Кеннета Браны. Своим опытом с ним поделился и коллега Мендес. Тема, которую он взял для экранного дебюта, не слишком выигрышна для кино: увлекательно показать работу книжного редактора практически невозможно. Формально "Гений" - байопик о деятельности знаменитого Макса Перкинса из издательства "Скрайбнер", который редактировал книги таких столпов литературы, как Эрнест Хэмингуэй,Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Томас Вулф. Сценарист фильма Джон Логан пошел по единственно верному пути: отказался от идеи снимать "жизнеописание" героя. Он выстроил фильм как рассказ о коварной природе человеческого гения, полностью отданного своей работе и потому всегда далекого от того, что считают "нормой". Рассказ об открытии двумя талантливыми людьми достоинств друг друга и о главном умении настоящего редактора - быть психологом, понимать тонкости и особенности этой "ненормальной" природы. Он сосредоточил рассказ на взаимоотношениях редактора Макса Перкинса и писателя Тома Вулфа. Хэмингуэй и Фитджеральд в исполнении Доминика Уэста и Гая Пирса появляются в эпизодах - и это наименее удачные эпизоды фильма. В роли Перкинса умен, терпелив и немногословен Колин Ферт. В роли Вулфа эксцентричен, подвижен и предельно невротичен Джуд Лоу. Обе роли делают фильм - со всеми его достоинствами и просчетами. Действие происходит в годы Великой Депрессии, атмосфера которых несколько прямолинейно, но эффективно выражена никогда не прекращающимся дождем. Унылые очереди безработных тянутся за благотворительным супом, унылые прохожие разбрызгивают башмаками лужи, унылые дождевые струи стекают по стеклам кабинета Макса Перкинса. Из этого сора вырастет один из самых экзотических цветков литературы "потерянного поколения" - автор безразмерных романов, оказавших влияние на весь ход американской прозы ХХ века и давших толчок мощному течению "битников". Изобразительный строй картины небогат: притушенные тона, почти черно-белая гамма цветов, немногие, но точные приметы эпохи. Всего этого достаточно, чтобы сконцентрировать внимание на том, что для любого театрального режиссера было и остается главным, - актерах и образах. Актеры фильма прекрасны: за словесной перестрелкой, за безмолвными реакциями, за рельефными характерами следишь неотрывно. Это прекрасный театр, но этого, пожалуй, чересчур много для кино, где ценятся полутона и не нужен посыл на двадцать пятый ряд партера. Игра такого безупречного актера, как Джуд Лоу, слишком театральна: уже первое эксцентрическое явление его героя в кабинете Перкинса воспринимаешь как блистательный концертный номер, он доставляет удовольствие, но это удовольствие тоже скорее театрального, чем кинематографического свойства. Картина Грэндэйджа напоминает фильм-спектакль, и только действительно высочайший класс актерской игры примиряет кинозрителя с этой условностью. Зато Николь Кидман предельно достоверна в роли театральной художницы Алин Бернстайн - любовницы Вульфа, сложные отношения с которой показаны в фильме пунктиром. "Гений" идет в Берлине в рамках главного конкурса. Но при всех его высоких кондициях я удивлюсь, если внимание жюри в нем привлечет кто-нибудь, кроме лаконичного и потому богатого на психологические оттенки Колина Ферта в роли крестного отца американской литературы и уже потому, несомненно, тоже гения.
