Расскажите, пожалуйста, о том, как вы встретились с режиссером. Он рассказывал, что он пришел послушать совсем другой коллектив как-то раз в клубе, но услышал вас, и с этого момента началось ваше сотрудничество. И вы были в костюме медведя. Илья Лагутенко: За что я люблю Дени, за то, что он не останавливается в своих придумках. Наверное, все-таки, был костюм не медведя, а медведицы. Дело в том, что как оказалось, кино — это такой долговременный процесс, я не ожидал, что это так долго происходит. Поэтому вот этот момент несколько лет назад, когда мы начинали этот проект, я, честно говоря, не очень хорошо помню, потому что казалось, что все произойдет гораздо быстрее. Но теперь я, общаюсь с закоренелыми мастерами кино, они говорят: ну, вот это, Илья, в кино всегда все долго. Собственно, идея была, действительно, отправиться в кругосветное путешествие на парусном корабле, как 100 лет назад, и открывать для себя какие-то новые земли, и открывать в этих новых землях себя. Была какая-то такая идея, сделать что-то вроде документального фильма об этом, и у нас даже были какие-то договоренности с какими-то телеканалами, но дальше, в процессе путешествия корабль вышел из Санкт-Петербурга, мы поняли, что мы все абсолютно друг друга не понимаем. Я видел историю этого путешествия больше как художественную фантасмагорию, даже не о группе «Мумий тролль», а о любой рок-группе или ВИА, просто на примере одной из них, а их там миллионы существует по всему миру. Они также хотят куда-то выбраться из своего родного города, рассказать о себе, себя показать, на мир посмотреть. А наши партнеры как-то видели это все в формате реалити-шоу, что в принципе я понимал, что это не то, чем мы должны заниматься. Вот таким образом, в одном из портов режиссер, ныне известный как Дэнни Дрисдейл, действительно, оказался на нашем концерте, и мы начали беседовать. Он сказал, что его всегда интересовали какие-то истории о группах, и я говорю: «Тогда ты снимешь этот фильм». Соответственно, мы обсудили какие-то детали, написали примерный синопсис сценария — каким и о чем должен быть фильм, исходя из запланированного маршрута корабля, и сошлись на Владивостоке. Мы все взошли на борт, ну и дальше, собственно, то, что происходит в фильме, это, действительно, история группы, с одной стороны, для ярых поклонников «Мумий тролля», которые следят за судьбой участников коллектива. Это фильм, действительно, правдивый о том, что было и что произошло, и они получат все свои ответы на вопросы, что случается с каждым человеком в коллективе, но в мировом океане. А все-таки у вас там есть какой-то сквозной сюжет или это просто набор неких... Илья Лагутенко: Я и говорю, что сюжет, в общем-то, довольно простой. Рок-группа друзей из небольшого портового городка пытается рассказать о себе, пытается посмотреть мир, пытается найти способ, как это сделать, будучи, скажем так, из страны, не богатой своими рок-н-рольными и какими-то бизнес традициями. И на самом деле, таких стран очень много в мире. Они случайно договариваются с капитаном парусного корабля, который стоит в гавани, который в последствии оказывается и не является капитаном парусного корабля, ну и отправляются в путешествие. И, соответственно, раскрывают правду о себе, о своей музыке, своих друзьях в совершенно новой для них ситуации. Путешествие было, наверное, больше декорациями к происходящему в фильме. То есть, я не расцениваю это как документальный фильм, это, все-таки, музыкальная фантасмагория, и мне тут ближе отсылки к классике жанра, вроде «Желтой подводной лодки» или фильма о стереотипах в рок-группе типа Spinal Tap, что-то такое. Ну, конечно, на наш, скажем так, владивостокский манер. Вы не могли бы рассказать, во сколько вам эта фантасмагория обошлась, и чьи это были деньги? Илья Лагутенко: Деньги это были все исключительно сбережения группы «Мумий тролль», которые мы зарабатывали на гастролях и, соответственно, не могу сказать планомерно, непланомерно сливали в производство этого фильма. Это в основном затраты были по каким-то передвижениям и постпродакшн, потому что барк «Седов», в общем-то, взял нас на борт бесплатно, но мы там возили с собой определенное количество аппаратуры, организовывали какие-то концерты, по сути дела. Затем прибегали к услугам студий простпродакшн, вся эта работа по монтажу, было, наверное, версий десять уже этого фильма. Тут я, конечно, не ожидал, что бюджет разрастется. Я ожидал, что потратим, ну, наверное, в эквиваленте тысяч 50-100 долларов и снимем, в общем, такую неплохую, достойную, полудокументалочку, полухудожественный фильм, который мы, наверное, потом пристроим в какой-то более менее прокат. И у нас были предварительные соглашения с несколькими кинодистрибьюторами в стране, которые в принципе говорили, что такая работа с таким бюджетом вполне может, по крайней мере, окупить себя продажей билетов, теми же нашими фанатами, которые ходят на наши концерты. Ну, думаю, на сегодняшний день, три года спустя после начала съемок, скажем так, бюджеты превысили ожидания, думаю, раза в 2-3 от изначальных идей, мы еще не подводили черту. Опять же, ожидания от каких-то прокатов тоже сейчас не имеют отношения к тем ожиданиям, которые были 3-4 года назад, потому что, я так понимаю, ситуация тоже кардинально поменялась. Я вот не согласна. Мне кажется, что ваш фильм выходит в такое интересное время, когда очень сильна ностальгия по 90-м. То есть, эта волна вдруг поднялась и здесь, как раз появляется «SOS-матросу». А чем вы можете объяснить это явление, когда люди ностальгируют? Илья Лагутенко: Я ничем уже сейчас ничего не могу объяснить, потому что, если какое-то время назад у меня еще были какие-то такие планы, логические действия, опять же это, наверное, объясняется 15-17 годами бесконечной гастрольной деятельности. Опять же «Мумий тролль» всегда действовал, ну, словно как собственный лейбл, а не был скручен никакими обязательствами с международными или локальными музыкальными корпорациями. Да, какие-то планы действий дальнейших у меня были, но за последние несколько лет я понимаю, что рассчитывать на какие-то свои знания 15-летней давности абсолютно невозможно, нужно реально адаптироваться под текущую ситуацию. Я бы даже, наверное, сказал, что это в последнюю очередь в нашей ситуации какие-то политические или экономические линии, опять же, вот это развитие новых систем общения с развлекательным контентом. То, что буквально за несколько лет все это стриминг-телевидение, видео по требованию, мессенджеры и так далее, то есть они настолько меняют отношение людей к потреблению. И, соответственно, на данный момент опять же старшие товарищи посоветовали нам поменять хронометраж фильма и сделать его не художественным, он у нас изначально шел полтора часа, а сделать его все-таки в телевизионном формате — 50 минут, что в принципе, имеет, наверное, больше потенциала, соответственно, найти дистрибьютеров и так далее. И мы не рассматривали, да, действительно, изначально, это как какой-то такой здравый бизнес-проект, вот это все-таки была, наверное, попытка зафиксировать, действительно, время жизни группы, потому что я понимал, что дальше оно будет совершенно другое. У меня было чувство, что 15 лет на сцене — это довольно большой срок, и в связи с возрастом участников, и в связи с какими-то трендами происходящими и так далее. За 20 лет такой более менее профессиональной музыкальной деятельности я понимаю, что все может совершенно неожиданно развернуться в какую-то совершенно непонятную сторону. Потому что с чего начинался «Мумий тролль» до того, как пластинка «Морская» стала вдруг всем известна в 1997 году? Я в принципе пел и сочинял те же самые песни на протяжении предыдущих 15 лет, будучи еще подростком. Как-то вот они не совпадали с общими ожиданиями.
