О мастерах — русских и грузинских

У документальных фильмов даже хороших и очень хороших чаще всего странная и тихая судьба. О них мало говорят и мало пишут. Исключения есть «Мы из СССР», «Антиподы» и давно забытая перестроечная бомба «Трудно быть молодым». В этом году начал свою жизнь документальный фильм «Русские и грузины», начал неплохо, вероятно, благодаря известности его режиссера Евгения Кожокина, только известность эта не кинематографическая. Евгений Кожокин — историк, политолог, к тому же проректор МГИМО по науке. Дебютировал фильм клубными премьерами в Российской Академии художеств, в МГИМО, МГУ и Музее Москвы. И везде было много зрителей. Публика интеллигентная, но очень разная и явно всем было интересно. Почему? Во-первых, этот фильм, несмотря на название, не столько про русских и грузин, их самобытность и общность, сколько просто о человеке и его поиске себя. На примере жизненных историй обычных людей показано, что преодолевая различные обстоятельства, прислушиваясь к себе, можно найти свое место в жизни, и через это обрести свою самоидентификацию. Она не всегда связана с национальностью, религией, страной проживания, как мы можем привычно думать. Да, во многом, именно они определяют наш культурный код, но способность или готовность отринуть привычные схемы поведения, перестать следовать стереотипам и последовать зову души, порой зависит от чего-то другого. И с этой точки зрения фильм очень поучителен. Монологи героев фильма приоткрывают дверь в их внутренний мир, который наполнен размышлениями о вечных вопросах человеческого бытия: кто я, чего хочу, что дает мне силы справляться с трудностями, в чем смысл жизни, как выйти за пределы привычного и впустить в свою жизнь перемены. Во-вторых, будучи историком, режиссер затронул тему, которая востребована в исторических исследованиях «Я глазами Другого» и весьма актуальна в виду напряженной международной обстановки. Каким мы видим человека, носителя иной культуры, или если посмотреть шире, другую национальность, чем обусловлены наши шаблоны восприятия, можно ли их изменить, что нас сближает и разделяет. Ведь в конечном итоге, только при наличии Другого мы можем осознать свою уникальность. В фильме нет точных или однозначных ответов на эти вопросы, но это тем более ценно, потому что дает простор нашему собственному воображению и критическому мышлению. В-третьих, отдельными персонажами стали Тбилиси и Москва, чьи красивые и завораживающие виды показаны в фильме. Еще в 1990-х гг. увидела свет книга Петра Вайля «Гений места», в которой он показал связь человека с местом его обитания. В фильме, одна из героинь, будучи рожденной в Москве, обрела свой дом в Тбилиси. Почему иногда, оказавшись в другом городе, мы понимаем, что тут нам все родное? Возможно, города с древней историей, такие как, Москва, Прага, Тбилиси, Ереван, Рим и другие обладают особой атмосферой, созвучной нашим внутренним ощущениям. Это удивительно, что некоторым людям дано слышать музыку города или читать его как книгу, которая рассказывает удивительные истории о прошедших событиях, запечатлённых в домах, парках, улицах, площадях. И еще в фильме сквозит тема, столь близкая Андрею Платонову, но теперь забытая искусством, но не забытая простыми людьми, мы это понимаем не столько из слов, сколько из образов фильма про русских и грузин. А Андрей Платонов писал в «Чевенгуре»: «Когда труд из безотчетной бесплатной естественности станет одной денежной нуждой, — тогда наступит конец света, даже хуже конца — после смерти последнего мастера оживут последние сволочи, чтобы пожирать растения солнца и портить изделия мастеров». Кожокин снял фильм про живых мастеров. И работали с ним также явно отменные мастера и оператор Филипп Мартынов, и тонкий, чуткий композитор Павел Ерохин. Не вызывает сомнений, что получился трогательный и теплый фильм, который стоит посмотреть и поразмышлять на тему неповторимого узора человеческой жизни. Хотелось бы, чтобы судьба этого фильма была странной, но не тихой.