Гамбургер или самоубийство — главная загадка Японии

Приятельница, которая решила учиться на режиссёра (когда не смогла поступить на актрису), недавно призналась, что иногда смотрит японские порнографические мультики. Причём, где фигурируют мужчины. Мама её долго жила в Японии. Пожалуй — то, что мы знаем о странностях Японии на поверхности — примерно из этой серии. Порнография, где фигурируют роботы и осьминоги, толстые борцы сумо, дзенские монахи, ворота и виды гор, палочки, монорельсовые поезда… Конечно, для тех, кто знаком со Страной восходящего солнца ближе — ситуация меняется. Великий беллетрист и борец за права — господин Чхартишвили, японист по образованию, написал книгу «Писатель и самоубийство» не только про японских писателей. Но, и правда, в японской культуре самоубийству отведена особая роль. Вспомним пресловутые харакири и камикадзе. Чуть в более общем виде: речь идёт о том, что уйти из жизни самостоятельно согласно кодексу воина или офисного работника, который не смог заплатить налоги (а в Японии счёты сводят в марте, в том числе с жизнью, что фиксирует неумолимая статистика) всегда почётней… Лучше смерть, чем потерять лицо. В Японии даже был издан подробный самоучитель по этому сомнительному делу накладывания на себя рук, который (sic!) стал бестселлером. В «лесу самоубийц» часто находили людей с этой книжкой в руках. Конечно, и в России не так давно гремели скандалы по поводу различных подростковых самоубийств. Ну, у нас это всё-таки не так часто. Сразу скажем, что в фильме с главным героем всё хорошо. И это уже фальшиво. «Лес самоубийц», собственно, «море деревьев» — реальное место. Оно знаменито не только самоубийствами. Там любят и просто проводить пикники. Суши, саке, фотки. Про место писались книги, складывались легенды, снимались фильмы. Этот фильм не единственный (есть, например, более титулованный одноимённый, 2005 года, есть ещё один совсем новый). Интересно, что фильм Гас Ван Сента почти провалился в прокате. Многие сочли его провалом. Как же устроена это картина? Прежде всего, это почти камерное кино на троих актёров. Есть здесь и кадры в духе Тарковского (а точней Довженко) в духе колеблемых ветром кустов и крон. Лес на ветру — как дух, как смерть, как память предков. В целом вся ставка была сделана на историю и игру актёров (очень известных как по артхаусным, так и популярным фильмам). И ставка эта не сыграла. Внутри картины довольно незамысловатое ощущение жизни, ясные морали (которые, как водится в американском кино, проговариваются прямым текстом в конце). Сам лес подаётся почти, как метафора, собственно, напрямую говорится про «христианское чистилище». Что уж тут не понять. Герой попадает в чистилище, чтобы очиститься, преобразиться ближе к «хэппи-энду», пройти путь. Сам фильм построен по часто случающейся схеме, когда есть «переднее» время, где происходят события — герой идёт кончать с собой в лес, где встречает мистического местечкового японца, своего рода, маленького японского принца. До конца мы так и не понимаем: то ли это плод воображение бредящего героя, то ли дух жены в мужском обличье, то ли реальный человек… Вторая история — это история отношений с женой, которая показывается в прошлом, через серию «флеш беков». Отдельные сцены ссор крайне трогательны. Жена героя — алкоголичка, но милая и не опустившаяся. Герой же — почти преуспевающий. Мелкие проблемы с работой. Но он не был «бомжем», который хотел покончить с собой. Кто бы стал смотреть такое кино? Иногда мы видим очень нетипичные решения для массового кино. Например, в сцене с чайником и битьём посуды. Мы видим, как вода наливается в чашку с точки зрения дна чашки! Согласитесь, не очень частая «обратная точка» в кино. Я бы даже сказал это критерий подлинной независимости кинофильма. Можно представить себе диалог с продюсером. «Но зачем вы снимаете с точки зрения дна чашки?» «Я так вижу». С другой стороны, стоит ли вообще так резко отзываться о фильме, который может многим показаться лиричным, пронзительным, не лишенным незамысловатых «красивостей» и «умностей». Ведь у каждого свои представления о хорошем кино. Ну и что, что это — не понравилось жюри фестивалей. Не сепуку же делать. Есть же ещё и высший суд. Легко навязывать свои смысл, как бабушкины шарфики. Ведь автор фильма делал «поэзию». Японский путь, возможно, другой. И это не игра в «поэтичность», а обнаружение её в сути вещей, часто чудовищно прозаичных, на первый взгляд. Вспомним, великую картину «Легенда о Нараяме», где по сути рассказывается про тот же самый лес. Или когда-то крайне популярный в нашей стране роман Кобо Абэ «Женщина в песках», который в чём-то напоминает по структуре эту историю, где почти случайно оказавшиеся в одном месте два человека не могут выбраться из «ямы» жизни. Конечно, я упрощаю. Но в этом фильме в значительной степени герои оказываются в «связках», из которых не могут выпутаться; муж и жена, которые и «любят» и «не любят» друг друга. И ненавидят и пытаются спасти. Герой и «японец», которые пришли умирать, а в итоге пытаются помочь друг другу. Фильм может «читаться» только, как притча. Трагикомическая история про жизнь. И сама попытка думать о кино, как о чём-то «большем», чем просто развлечение, уже вызывает уважение. И пробуждает к жизни Но что всё это на фоне фильма Куросавы «Сны»? Попытка старшеклассника философствовать на большой перемене? В самом лесу, чтобы разнообразить картинку оператор пользуется ручной камерой («стедикамом»), краном, тележкой — поэтому мы наблюдаем проход сквозь лес сколь угодно разнообразно двигающейся камерой, но именно это и становится скучным. Равно, как попытка философских диалогов: «Вы, американец, вы верите в бога?». И так далее. Где-то здесь таится главная «ложь» картины. Философствование не рождается из «стараний», нельзя сделать всерьёз глубокое через изображение открыточных видов. Только если это пародия. А перед нами не пародия. Это претензия на размышления о жизни и смерти в очереди за гамбургером, но на фоне японских обоев. Кампай.