Изнасилованные и убитые

Венецианская Мостра вот-вот пересечет мысленный экватор, и в бой вступили громкие имена. Франсуа Озон, некогда анфан террибль европейского экрана, превратился в буквальном смысле в классика — он снял романтическую драму времен Первой мировой войны, положив в основу фильм Эрнста Любича 1932 года «Недопетая колыбельная». Модный дизайнер Том Форд выступил с фильмом, сюжетно повторяющим «Соломенных псов» Сэма Пекинпа. И все бы ничего — французский мастер уже может позволить себе как угодно экспериментировать, тогда как бывший главный дизайнер дома Gucci, похоже, решил доказать, что он сменил профессиональное амплуа не зря, ведь именно по вторым фильмам принято судить о способностях режиссера. Однако не все так просто: оба фильма вызывают ряд вопросов. 1919 год. Молоденькая девушка Анна (Паула Бир) приходит на могилу своего жениха Франца, погибшего на войне, где и встречает незнакомца, француза Адриена (Пьер Нинэ). Выясняется, что Франц и Адриен познакомились в Париже еще до войны, вместе гуляли по Лувру, восхищаясь картиной Мане «Самоубийца», флиртовали с барышнями, и были, как говорится, не разлей вода. Но началась Первая Мировая. Там друзья встали по разные стороны фронта, и вот теперь один пришел почтить память другого. Анна живет в семье родителей бывшего жениха, которые, естественно, этому знакомству поначалу, мягко говоря, не рады — проигравшие «боши» ненавидят «проклятых лягушатников» (причем, как выясняется в дальнейшем — вполне взаимно). Сидя в пивной, немцы поют патриотические песни, и присутствие в городе бывшего солдата вражеской армии их страшно раздражает. Однако узнав поближе утонченного и аристократичного Адриена, до войны игравшего на скрипке в Парижском национальном оркестре, семья местного доктора, потерявшая единственного сына, проникается к нему повышенной симпатией. Так завязывается интрига, поскольку Адриен приехал, чтобы рассказать страшную тайну, которая его мучает после смерти друга. Он все рвется, но никак не может поведать ее родителям Франца. Почти влюбившись в Анну, француз открывает ей обстоятельства гибели товарища. Затем, покинув город, он возвращается на родину, но девушка уже не может перенести разлуки, и отправляется вслед, благословляемая родителями Франца. В таком пересказе, естественно, теряется большая часть интриги, составляющей психологическую основу этой непростой истории, убедительно сыгранной молодыми артистами. Похоже, двадцатилетняя Паула Бир — очередное открытие мастера на такие вещи, — приятная, хоть не столь броская внешность, хорошо держится в кадре, пуская слезу, не переигрывает, веришь, что в такую легко влюбиться. Именно работа Бир в этой ленте, похоже, оправдывает неожиданно изменившийся характер материала. Кажется, что снимать в 2016-м году подобные картины — жуткий анахронизм, но эта воистину классическая манера, без приставки «нео», делает честь режиссеру хотя бы тем, что в ней не чувствуется усталости, нет вычурности и претенциозности. Да, в ленте нет привычного черного юмора, ей недостает постоянно ожидаемой раскованности, режиссер чужд какой бы то ни было издевки: он просто иллюстрирует некий симпатичный лично ему текст, спустя 80 лет переснимая Любича чуть ли не по кадрам. Конечно, картинка вылизана, акценты расставлены, придраться не к чему, и смотреть вроде бы не скучно. Озон даже пользуется режиссерским приемом, отсутствующим у предшественника — в романтических сценах монохромное изображение становится цветным, но простите, это все же не Тарковский, и накал трагизма таким образом никак не оправдывается и не усугубляется. Более того, я бы предъявил претензии как раз к мужской линии «Франца». Хотя понятно, почему Озон выбрал именно Пьера Нинэ, игравшего до этого Ива Сен-Лорана, все-таки поверить, что этот богач-аристократ, не самой мужественной, если честно, наружности, умеет держать винтовку и вообще почему-то служил рядовым — довольно трудно. Впрочем, такого рода придирки слишком субъективны — по сравнению с многими беспомощными лентами, показанными в конкурсе (речь о них ниже) — «Франц» картина так или иначе удачная, Просто несколько неожиданная именно для этого автора, от которого всегда ждешь чего-то большего. Модельер и дизайнер Том Форд, как известно, дебютировал в качестве режиссера в 2008-м, сняв ленту «Одинокий мужчина» (A Single Man). Тут уже на Венецианском кинофестивале 2009 года картина была в конкурсе, — исполнитель главной роли Колин Ферт получил награду в номинации «лучший актер». Понятно, что итальянцы просто обязаны любить человека, сотворившего в начале 90-х чудо с загибающимся на тот момент домом Gucci. Я не отношусь к числу поклонников первой ленты, но вторая разочаровала полностью, и, как мне кажется, в огромной степени развеяла миф о талантливом бизнесмене из мира фэшн-индустрии, способном, не имея навыков кинорежиссуры, завоевать признание в профессии, которую нелегко назвать смежной. «Под покровом ночи» (Nocturnal Animals) — фильм с замахом на миллион, но с таким жалким выхлопом, что есть искушение назвать его эпигонским, причем по отношению к жанру психотриллера в целом. Дело даже не выборе сценарной основы — ну мало ли картин, даже помимо классических «Соломенных псов», где герой едет с семьей в отпуск, сворачивает с дороги и попадает в ад. Поначалу Том Форд задает даже некую головоломку: история про изнасилование и убийство как бы вымышлена, ее читает Эми Адамс (второй фильм в конкурсе с ее участием, до этого было «Прибытие») в романе своего бывшего мужа, которого играет Джек Джилленхол. Сама героиня по имени Сюзан владеет галереей современного искусства, и фильм начинается с какого-то немыслимого шоу нарочито и безобразно толстых обнаженных моделей, видимо, иллюстрирующих отношение режиссера к совриску. От культа безобразного в дальнейшем мало что останется, разве что прилюдно испражняющийся бандит, зато невесть откуда взявшийся в техасской глубинке красный диван, на котором хулиганами будут художественно уложены трупы только что изнасилованных женщин, — это скорей эстетизация смерти, вызывающая лишь полное недоумение. Подобных натянутостей в фильме слишком много, однако тему плохого вкуса автора романа, которым буквально упивается героиня, Форд не развивает. Более того — его прямолинейные ходы начинают раздражать с самого начала, и это чувство не отпускает до финальной сцены. Посредством картины в галерее, с единственным словом «месть» режиссер не стесняется иллюстрировать чувства персонажей. А полицейский, которому нечего терять, — брутальный Макл Шеннон —естественно, умирает от рака, во что поверить, глядя на его откормленную брутальную ряху, довольно трудно. Вообще от модельера в этом фильме куда больше, чем от режиссера: героиня Эми Адамс и ее муж — представители истеблишмента, и Том Форд явно любуется костюмчиком (вероятно с биркой его компании), сидящем на новом супруге с внешностью плейбоя как на модели. Да, на страдающем даже после всех ужасных событий Джилленхоле, похоронившем пару дней назад всю семью, модная белая рубашка, выглядящая в техасской пыли довольно вычурно, пока ее на измазывают в искусственной крови. Но даже эти эстетические просчеты было бы легко простить, будь описание ужасных событий чем-либо оправдано, помимо того, что, прочтя роман, Сюзан понимает, что она зря рассталась в ранней юности со столь многообещающим (хотя тогда ничто не предвещало), писателем. Ну сочинил он детектив, каких тысячи, и что? Как это с ее благополучной и сытой жизнью соотносится? Эстетка живет со всего лишь красивым, но недостаточно творческим парнем, и это мучительно — таков урок для зрителя? Ради подобной банальщины жестоко мочить столько народу, надувать жилы на лбу (видимо только так режиссер смог объяснить актерскую задачу Джиллнхолу, которому не веришь даже когда он пытается зарыдать), создавая какой-то непонятный рамочный эффект. Картина в картине. Помилуй бог, столько усилий и ради чего? Чего-то оригинального, даже сколь-нибудь неожиданного, кроме того, что по шоссе может ехать полицейский патруль, и попросту игнорировать призыв гибнущих людей, Том Форд нам не сообщает. Ну да, как рядовой триллер «Ночные животные» смотрятся бодренько. Просто не совсем понятно — что этот фильм делает в основном конкурсе фестиваля столь высокого уровня?