Как в Диснее проснулся зверь
«БЭМБИ» / BAMBI В начале сороковых Уолт Дисней озверел. Животные в этом были не виноваты. Причиной было растущее самосознание аниматоров. Первые профсоюзы в Голливуде создали работяги — механики, декораторы, плотники, электрики и музыканты, так же считавшиеся мулами кинофабрики. В 1926 году все они оформили отношения с ведущими студиями, заставив их уважать труд людей, не указанных в титрах. В 1927 году магнаты, встревоженные возможным объединением ещё и творцов, создали Академию киноискусства. По словам историка Голливуда Марианны Шатерниковой, она играла роль профсоюза, учреждённого сверху. Были созданы первые пять секций — продюсеров, режиссёров, сценаристов, актёров и технических работников. Академия взялась улаживать трудовые споры и делала это до середины тридцатых годов, когда, как пишет историк, «сдерживать порыв к объединению по профессиям уже стало невозможно, и одна за другой стали возникать Гильдии творческих работников». Аниматоры были последними, кто отважился создать собственный профсоюз. Он появился в 1938-м, когда стартовал «Золотой век мультипликации», и через три года организовал первую мощную акцию. По иронии судьбы, она «Золотой век» и прикончила. Сумасшедший успех «Белоснежки» вскружил голову Уолту Диснею. Он решил, что так будет всегда, и начал расширять производство, нанимая художников и пускаясь в эксперименты. До катастрофы 1941 года его студия создала великолепные фильмы, включая «Пиноккио», «Дамбо», а так же знаменитую и спорную «Фантазию», погружающую зрителя в мир навеянных музыкой ассоциаций. Ни одна из картин не повторила успех «Белоснежки». Главной причиной была разгоревшаяся война и потеря европейского рынка. Затраты на расширение производства не окупились. Долги перед «Бэнк оф Америка» стали ошеломляющими. Их надо было возвращать. И Дисней поступил так, как поступает всякий предприниматель, переживающий нелёгкие времена, — сократил штат и урезал зарплаты. При этом работы у его сотрудников ощутимо прибавилось. Вынужденные переработки и система поощрений, обогащающая узкий круг приближённых, вызвали волну недовольства. Вскоре протестная группа выдвинула из себя лидеров, и грянул такой гром, какого в Голливуде не помнили. Разразилась забастовка, в которой приняла участие половина художников студии, — более трёхсот человек. Против Диснея восстали, в основном, новички, набранные в последние годы по объявлениям. Они не стояли у истоков. Их не связывали с Диснеем давние отношения. Они не смотрели на него с благодарностью — как на спасителя, в чьей гавани они смогли уберечься от ужаса Великой депрессии. Они не смотрели на него с восхищением — как на вдохновителя смелых проектов, волшебника, которому удаётся невероятное. Для них он был просто работодатель, просто капиталист, которого можно атаковать (благо государство это позволило), выбивая достойную плату за труд. Закон Вагнера от 1935 года ровно эту цель и преследовал — предоставить право на забастовку, чтобы хозяева поделились доходами с теми, кто прозябает. Протестующие аниматоры прекрасно подготовили свою акцию. Это был уличный спектакль, идущий нон-стопом, где Диснея представляли в виде усатого динозавра, а передвижная гильотина рубила головы героям его мультфильмов. Транспаранты кричали о том, что Дисней — бесчестный эксплуататор, да ещё крадущий чужую славу, и призывали бойкотировать его фильмы. Забастовку поддержали аниматоры других студий. Это Америка любила Диснея и ждала его новых фильмов, а Голливуд был не прочь его придушить. Аниматоры «Уорнэр бразэрс» своими автомобилями перекрыли подъезды к диснеевской студии, не пропуская тех, кто хотел работать. Глава анимационного отдела «Коламбии» заявил, что в случае увольнений всех забастовщиков приглашает к себе. С точки зрения закона к бастующим придраться было нельзя. Они имели право на забастовку. А вот к Диснею придраться оказалось возможно. Он нарушил закон 1935 года, запрещавший увольнять сотрудников, примкнувших к протесту. На что ему сразу указал Департамент труда. Это были для него тяжелейшие дни. Его мир (мир, где он был главой огромной семьи, руководителем и вдохновителем) рушился на глазах, и он ничего не мог с этим поделать. Его оскорбляли люди, которым он дал работу. Его обзывали крысой. Однажды на капот его авто вскочил главный смутьян, Арт Бэббит, и начал выкрикивать оскорбления. Он стащил оратора за ногу. Началась потасовка. В какой-то момент Дисней впал в такие ярость и озверение, что отклонил предложение своих кредиторов — уступить профсоюзу. Он обратился за помощью к гангстерам. Дисней заманил лидеров забастовки на ранчо, принадлежащее помощнику Аль Капоне, где парни из Чикаго наставили на них автоматы и велели заканчивать шоу. Лидеры поступили иначе. Они обратились в полицию, и бандитов арестовали, а вскоре и посадили за рэкет. Вглядываясь в бастующих с ненавистью, организуя слежку за их вождями, Дисней пытался понять, что ими движет? Только ли жажда выбить зарплату побольше? Ему стал мерещиться коммунистический заговор. Он разразился грозной статьёй в «Верайети» о том, что красные занимаются саботажем и хотят подчинить Голливуд. Это сработало. Забастовка стала выдыхаться, но вскоре снова набрала силу. Конфликт урегулировало правительство. Диснея вынудили принять условия протестующих. Он изменился в те дни — перестал быть большим ребёнком. Он сделался подозрительным и прижимистым капиталистом — ровно тем, кого в нём видели забастовщики. Он заявил о том, что утратил веру в людей, и это были не просто слова. Изменилась философия его творчества. Дисней стал с демонстративной симпатией изображать мир животных, которые были лучше человека, добрее его, благороднее. А человек оказался выведенным за кадр, недостойным изображения. Он представлялся силой, несущей зло. «Бэмби» — это не история оленёнка, это не вольная адаптация романа Феликса Зальтена. Это фильм о красоте природы без человека. Ещё в 1936 году Дисней выкупил права на экранизацию у продюсера Синди Франклина. Тот хотел создать фильм, где бы играли животные, но понял, что задача невыполнима. Реализация проекта шла крайне медленно, но после событий 1941 года Дисней просто сделал на него ставку. Он испытывал странное воодушевление, создавая его. Ему хотелось не просто создать шедевр, продемонстрировав всем, кто протестовал и пригрелся на других студиях, что он отлично без них справляется. Ему хотелось воспеть мир животных и воспеть показательно. Ещё в разгар противостояния Дисней выступил на студийном собрании с речью. Он обличал забастовщиков. Он кричал им: «Не забывайте — в природе сильный выживает, а слабый должен уступить дорогу. И мне наплевать на ваши идеалистические планы, они ничего не изменят!» Но что такое речь? Лишь слова, которые не запомнятся. А вот фильм будет жить и утверждать великую истину. Роман и фильм отличаются принципиально. В романе лес — это страшное место. В фильме — он очарователен, идеален. У Зальтена среди друзей Бэмби — убийцы. У Диснея ничего подобного нет. Наоборот, он придумывает оригинальные, вызывающие умиление персонажи, такие, как кролик Топотун и скунс Цветочек. В книге человек творит и добро (кто-то спасает осиротевшего оленёнка). В фильме человек — это безжалостное существо, врывающееся в лесной рай со стаей собак, оружием и огнём. Он несёт смерть и бедствия. Дисней заставил работать над этим проектом тех, кого вынужден был вернуть на работу. Это была тонкая, чисто англосаксонская форма издёвки над недругами-идеалистами. Он вложил в этот проект всё, что имел. «Бэмби» стал его любимым фильмом, который в его глазах превзошёл, наконец, «Белоснежку». Он стал его манифестом. Но «Бэмби» его и опустошил — ничего не оставил в душе, кроме желания гнуть свою линию, бороться на выживание и свести счёты с теми, кто поднял бунт. Через несколько лет Дисней охотно даст показания Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Он назовёт руководителей забастовки по именам и заявит, что они занимались подрывной работой как коммунисты. Он станет добровольным осведомителем ФБР и сблизится с космическим нацистом фон Брауном. Он сам уподобится зверю и по этой причине мало что сможет создать. Его студия превратится в суровый производственный цех. Кризис, вызванный пришедшим безверием, растянется на долгие годы. Дисней перестанет понимать, для кого он создаёт фильмы? Для презренного человека, на котором поставлен крест? Дух творчества не вернётся, пока Дисней не выберется из тупика, пока он не увидит спасительный для себя огонёк, горящий в глазах ребёнка.
