Роуд-муви по-бурятски

Экзистенциальное роуд-муви можно снимать не только в Америке или Германии, но и в Бурятии. Буддистские духи и священный Байкал помогут героям найти путь к собственной душе, а вкрапления документальных съемок убедят зрителя в правдоподобности происходящего. Видимо, именно так рассуждали создатели фильма «Прикосновение ветра», приступая к съемкам своего туристического кинопутеводителя по далекому региону на границе с Монголией. Снискав успех на российских фестивалях, картина выходит в прокат и, как выясняется, прекрасно вписывается в современную культурную политику. Столичная актриса средних лет Юлия (Юлия Ауг) стучится в деревенский дом где-то в степях Бурятии. Приехав на съемки фильма, женщина хочет заодно найти своего бывшего возлюбленного — Батора. Его брат Эдуард (Эдуард Жагбаев), встретивший гостью, сообщает, что Батор приедет только через несколько дней. Согласившись подбросить Юлию в город, Эдуард завозит ее в священные места буддистов. Героиня омывается в радоновом источнике, участвует в религиозном шествии в Иволгинском дацане (главный буддистский монастырь в России), поклоняется духам, общается с ламами, ночует на берегу Байкала и забирается на гору, с которой кричит «Ветер!» и слышит долгое эхо... Финала как такового нет. Включив в «Прикосновение ветра» съемки кастинга, режиссеры Ольга Веремеева и Елена Демидова оставили признание одной из соискательниц главной роли: «Я вообще не поняла, чем фильм кончился». Вслед за классиками роуд-муви Джармушем и Вендерсом создатели «Прикосновения ветра» постулируют важность пути как процесса познания себя. Но если у западных мастеров путь пролегает, как правило, через невзрачное провинциальное захолустье, то в «Прикосновении ветра» акцент сделан на достопримечательностях Бурятии. Из-за этого картина порой смахивает на туристический дневник или просветительскую телепрограмму. «В Иволгинском дацане хранится нетленное тело Пандито Хамбо-ламы Итигэлова» — сообщают титры. Но встречу Юли с главным буддистским святым в России так и не показывают — съемки в святилище запрещены, так что зрителям остается лишь догадываться, допустили ли актрису "к телу". Недосказанностей в фильме много. Намеки на духов, подсматривающих за Юлей, остаются намеками, — и слава богу. Так и не появившийся возлюбленный — красивая, хотя и не новая идея. Но внутреннюю эволюцию нервной московской фифы, постепенно обретающей душевную гармонию, стоило показать менее пунктирно. Нет-нет, да и закрадывается подозрение, что из-за нехватки бюджета команде «Прикосновения ветра» удалось сделать куда меньше запланированного (деньги на постпродакшн собирали всем миром, запустив программу краудфандинга). Авторы, впрочем, находят виртуозное решение: игровые эпизоды чередуются с документальными, что позволяет не только компенсировать нехватку постановочных сцен, но и добиться ощущения реальности. Во время обеда съемочной группы герои рассказывают друг другу истории из детства. И мы не понимаем, по-настоящему это или для фильма. А вот машину кинематографистов останавливает полиция. «Московские номера показались подозрительными» — комментирует водитель. «Скажи, что кино приехали снимать про ваши красоты» — подсказывают ему пассажиры. «Прикосновение ветра» действительно оказывается идеальным рекламным роликом Бурятии, который к тому же воспевает духовные ценности и преподносит традиции как основу жизни. А благодаря жанровым экспериментам и прекрасной Ауг фильм не выглядит «клюквой». Скорее — экзотическим блюдом.