Продюсер Глеб Фетисов рассказал о работе со Шварценеггером и Андреем Звягинцевым

8 ноября в Москву приезжал легендарный актер и мастер боевых искусств Джеки Чан. Говорят, что это стало возможным благодаря участию бизнесмена и продюсера Глеба Фетисова. А через четыре дня Джеки Чану вручили в Лос-Анджелесе премию «Оскар» за заслуги в кинематографе. «После двухсот фильмов и стольких сломанных костей он наконец-то мой», — сказал счастливый лауреат. Как и Джеки Чан, Глеб Фетисов стал продюсером большого международного проекта «Тайна Железной маски». Еще недавно он был известен как бизнесмен и сенатор, занимался наукой. О перемене участи он говорит так: — Наши правоохранительные органы в течение трех лет превратили меня в созерцателя по отношению к тому, как складывается моя собственная судьба. По необъяснимым для меня, моей семьи и друзей причинам я ограничен, скажем так, в своем социальном статусе. Что остается делать? Например, создавать новую реальность. Кино — прекрасная возможность для этого. «Определенные обстоятельства заставили меня не быть публичным человеком» — Ваше увлечение кино наверняка родом из детства. Как еще объяснить, что взрослый серьезный человек, занятый совсем другими вещами, вдруг уходит в кино? — В Советском Союзе было очень мало развлечений, особенно в небольших городках. В возрасте от 4 до 14 лет я жил в Новомосковске Тульской области. Моя мама вышла во второй раз замуж, и мы переехали в военный городок, население которого составляло порядка 120 тысяч человек и где было еще меньше возможностей. Но там имелся драматический театр. Репертуар был небольшой, и мы быстро пересмотрели все спектакли. Каждую неделю с мамой мы обязательно ходили в кино. Наверное, тогда меня и посетила эта любовь, с которой до сих пор не могу расстаться. Было бы больше возможностей, которые дает крупный город, — я мог бы увлечься другим видом искусства. Теперь стараюсь смотреть по нескольку фильмов в неделю. — И все же с кино вы свою жизнь связали не так давно. Что произошло? Может быть, повлияла встреча с конкретным человеком? — Я все-таки бизнесмен. Если с десяток фильмов имеют сборы более чем один миллиард долларов, то можно говорить об отрасли с огромными перспективами. Когда я вел бизнес в Китае, то видел, как быстро увеличилось количество экранов, которыми располагает эта страна. Почти в десять раз! С 3 тысяч до 30 с лишним. Я понял, что это сумасшедший рынок. И очень признателен Никите Михалкову, общение с которым и привело меня к активному продюсированию. Я начал этим заниматься в 2013 году. Тогда все ограничивалось бизнес-вложениями. А сейчас помимо бизнес-направления мы поддерживаем авторского кино, в котором видим интересные идеи, способствующие развитию киноискусства. До 2014 года я участвовал в создании двух коммерческих проектов, которыми горжусь. Отечественном — «В спорте только девушки», и голливудском — «Повар на колесах» Джона Фавро. Это сценарист и режиссер блокбастеров «Железный человек» — 1 и 2, «Книга джунглей». В «Поваре на колесах» снялись Роберт Дауни-младший, Дастин Хоффман, София Вергара, Скарлетт Йоханссон. В Голливуде снимают ремейк нашего фильма «В спорте только девушки». А мы работаем над картиной «В спорте только девушки‑2. Каникулы в Мексике». Заканчиваем два голливудских проекта — «Dead Trigger» и «Treasure Hunter: Legend of the White Witch». В следующем году запустим комедию «Продакт-плейсмент» и сериал. — То есть сфера ваших интересов — зрительское кино? Неужели не мечтаете пройти по звездной дорожке Каннского кинофестиваля? — О чем я точно не мечтаю, так это о каннской дорожке. Даже по красной дорожке Московского международного кинофестиваля прошел бочком. Я не очень публичный человек. Вернее, так: определенные обстоятельства заставили меня не быть публичным человеком. Я занимаюсь кино, потому что мне нравится это искусство. Вы верно заметили: я хочу снимать в первую очередь коммерческое кино. Задача состоит в том, чтобы появился российский фильм, способный собрать больше 100 миллионов долларов. С таким потенциалом, которым располагают российские кинематографисты, можно выйти на более существенные цифры. — Почему же никто до сих пор не вышел, раз есть потенциал? — Прошел еще маленький промежуток времени. Фильмы, собравшие миллиарды, появились только в последние десять лет. Даже в Китае с его большим количеством экранов нет еще ни одного фильма, который преодолел бы планку в 500 миллионов. Хотя китайцы любят кино, и финансовая поддержка кинематографа там гораздо больше, чем в нашем государстве. Тем не менее я верю, что такого рода фильмы можно создать. Но на первом этапе это будет не чисто российское кино, а копродукция с Голливудом, европейскими странами, голливудско-китайско-российский консорциум. Пока российское кино самостоятельно не может собрать кассу больше ста миллионов. Для этого у нас мало кинотеатров. В Советском Союзе было 29 тысяч кинозалов, а сейчас — чуть больше 3 тысяч. Это ничто. Кроме того, у нас слабая защита интеллектуальной собственности. Еще до выхода в прокат совсем новый фильм появляется в Интернете. Это снижает у людей стимул идти в кинотеатр. Да и уровень жизни наших граждан не позволяет активно посещать кинозалы. Казалось бы, билеты не самые дорогие. Но если идешь с семьей, с ребенком, то этому сопутствуют дополнительные затраты. Поход в кино обходится в разы больше стоимости билетов. Есть и еще одно обстоятельство: на каком языке надо снимать кино, если мы говорим о перспективе международного проката? Скорее всего, на английском. И история должна быть универсальной. У нас все-таки самобытная культура. Глубина чувств и переживаний, трагизм нашей жизни не всегда понятны зарубежному зрителю, столетиями живущему без войны, имеющему о ней представление по художественным произведениям. — Думаете, можно обогнать Америку по «галантерее»? — Если мы говорим о конкуренции, которую отечественный кинематограф мог бы составить Голливуду, то надо ориентироваться на тренды, способные заинтересовать зрителя во всем мире. Нас мало что отличает от западной публики. А мы должны творить в первую очередь для зрителя. В кино существует два разных блока: коммерческого, продюсерского кино и кино авторского. Развивать и поддерживать нужно то и другое. Фильм Андрея Звягинцева «Нелюбовь», над которым мы сейчас работаем, не отобьет в прокате тех денег, которые мы в него вложим. Но обязанность успешного продюсера — вкладывать средства с прибыли в авторское кино. — Вот со Звягинцевым и пройдете по каннской дорожке. Дело ведь не в смокинге и гламуре, а в возможности представить на главном мировом фестивале достойное авторское кино. — Мы надеемся, что фильм Андрея Звягинцева позволит нам заявить о себе на Каннском фестивале. — С Андреем работает продюсер Александр Роднянский. Вы подружились в процессе работы над «Дуэлянтом»? — Мы знакомы больше десяти лет. Александр для меня — хороший знакомый из мира бизнеса и гениальный предприниматель. Хотя он со мной в этом аспекте не вполне согласен и всегда подчеркивает, что он продюсер, а не предприниматель. А в кино мы стали вместе работать только сейчас. Он-то в кинематографе давно и родился в кинематографической семье. А у меня интереса к киноиндустрии не было. Он появился только в 2012 году. В какой-то мере этому способствовало знакомство с Александром Цекало. — А каково ваше участие в производстве фильма Андрея Звягинцева? — Всегда стараюсь принимать самое деятельное участие в создании фильма — от поиска синопсиса до создания сценария и кастинга. Никогда не навязываю свое мнение, но всегда требую, чтобы у меня было право голоса в команде, принимающей решения. Но Андрей Звягинцев — исключение. Мы стараемся не вмешиваться в его творчество и в ответ рассчитываем на создание авторского кино в высоком смысле этого слова. — Можете рассказать, что это за фильм? У покойного Валерия Рубинчика тоже была картина под названием «Нелюбовь». — У нас четкая договоренность, и я не могу ничего комментировать до выхода фильма. Андрей в этом плане действует очень жестко. Он даже актерам не дает читать сценарий на кастинге. Они должны знать только свои реплики. «Нелюбовь», по словам Андрея, — рабочее название. В феврале закончатся съемки, и весной фильм будет показан. Имея дело с таким художником, как Звягинцев, ловишь себя на мысли, что и без тебя есть кому думать. А ты можешь отдыхать. Мне кажется, что это будет что-то вроде «Сцен супружеской жизни». Мне нравится в Андрее то, что, будучи творческим человеком, он такой бизнес-партнер, о котором можно только мечтать. Если говорит, что съемки продлятся до такого-то числа, значит, так и будет. Продюсеру работать с таким режиссером — одно удовольствие. Основные проблемы в бизнес-модели любого фильма — появление дополнительных затрат из-за того, что режиссера начинают посещать какие-то творческие идеи. Если ты работаешь в продюсерском кино, то творческие идеи должны приходить до того, как начался производственный процесс. «Мы убедили Шварценеггера приехать к нам на съемки» — В какой стадии ваш проект «Тайна Железной маски»? — Режиссер Олег Степченко заканчивает съемки в ноябре-декабре. Мы планируем завершить производство в середине следующего года. Над картиной — а это настоящий голливудский блокбастер — работает большая международная команда. Никакого отношения к Гоголю и «Вию» фильм не имеет. Тут совсем другая история. Это не сиквел фильма «Вий 3D». Мы собрали шесть уникальных камер со всего мира. «Тайна Железной маски» — первый фильм, который сразу снимается в 3D. Работает над ним известная компания из Германии, которая создавала «Аватар». Выпустим картину либо ко Дню независимости Китая, либо на китайский Новый год в 2018 году. От этого будет зависеть и мировая премьера. — Вам наверняка скажут, что вы пригласили звезд вчерашнего дня. Почему выбор пал на Шварценеггера и Джеки Чана? — Арнольд Шварценеггер сейчас снимается в фильме с бюджетом в 200 миллионов долларов. Тем не менее он не отказался поработать и в нашей картине. Его увлекли сюжет и команда. В Голливуде и Китае, где проходят съемки некоторых эпизодов, все отмечают, насколько профессиональны наши кинематографисты, их четкость, умение вдохновлять коллектив в самые тупиковые моменты. Нам было предложено около десяти актеров. Среди них Стэтхэм, Сильвестр Сталлоне. Задача продюсеров, включая Джеки Чана, была такой — предложить на зрительский выбор несколько имен. Так выбор пал на Арни. Наверное, можно было придумать другой алгоритм. Джеки Чан выступает не только как актер, но и как продюсер, постановщик боевых сцен. Он также запускает игру на базе этого фильма. Благодаря моему партнеру — голливудскому продюсеру Сергею Беспалову — мы провели огромную работу и убедили Арни приехать к нам. Он нашел две недели в своем графике и остался доволен работой. Я считаю, что его потенциал совершенно не исчерпан. И в «Тайне Железной маски» он предстанет в новом для себя образе. Это не терминатор, не накачанный герой. — Неужели лирический герой? — Не лирический, конечно, но совершенно не похожий на то, каким его привыкли видеть. — Годы добавили глубины? — Говорят, что они украшают мужчину. Он становится выдержаннее, тоньше, как хорошее вино или коньяк. Мне сложно об этом судить. Я все-таки женщин люблю. Они-то как раз и говорят, что возраст для мужчины только плюс. Как пел Вахтанг Кикабидзе, мои года — мое богатство. В российском кино кассу делает молодежь от 14 до 27 лет. А в Китае и Америке — разная возрастная аудитория. Мне кажется, что мы сделали правильный выбор, пригласив Арни. — С ним легко? Он четкий и ответственный? — Поколение наших отцов — очень четкое. Молодежи до них далеко. Моя мама за всю свою жизнь ни разу не опоздала на работу и не ушла раньше времени. В этом плане они уникальные люди. У Шварценеггера огромный талант актера и управленца. Он обладает колоссальным опытом, прекрасно понимает, что нужно продюсеру и режиссеру, что нам не нужны лишние дубли и затраты. Это серьезно облегчает работу и не утяжеляет бюджет. Мы сейчас снимаем фильм «Dead Trigger» по очень известной компьютерной игре, у которой под 30 миллионов пользователей. Режиссер, приехав на съемки в Мексику, тут же пропал. Наверное, нашел плантацию марихуаны и растворился. Дольф Лундгрен, который должен был играть главную роль, взял на себя его функции и довел фильм до конца. — Дружите с теми, с кем работаете? Можете зайти к Джеки Чану на чай? Или вы еще чужак? — Российское кино замерло в средневековье, в цеховой обособленности. Нам не хватает открытости. Когда приходят новые люди со своими идеями и ресурсами, надо быть доброжелательным по отношению к ним. Не могу сказать, что меня встречают как чужака. Складываются отношения с разными людьми. С кем-то можно пообедать и просто поболтать. Я был бы счастлив, если бы у меня выстроились отношения с Джеки или Арни. Требуется как минимум полтора года, чтобы понять другого человека. Друг — это тот, кто обращается к тебе не когда ему что-то нужно, а просто звонит, приглашает на выставку или концерт, куда-то еще, чтобы провести время. — С цыганами? — Ничего плохого и в том не вижу, особенно если параллельно проходят съемки «Бесприданницы». Если бы Никита Михалков пригласил меня к цыганам, когда снимался «Жестокий романс», я был бы счастлив.