На «28 панфиловцев» режиссеров-полудебютантов в большом кинематографе Кима Дружинина и Андрея Шальопы я пошел из практического интереса: чтобы оценить, к чему приводит госзаказ. Для справки: их единственная до «Панфиловцев» и тоже общая работа для киноэкрана — никому не известное русское продолжение американского псевдодокументального ужастика «Ведьма из Блэр». «28 панфиловцев» открываются титром, что фильм снят на народные деньги. Скинулись больше тридцати тысяч человек. Это теперь именуют краудфандингом, добровольным коллективным финансированием. Но добровольцы обеспечили фильму лишь часть средств. Основные добавили Министерство культуры РФ, связанный с ним Фонд кино, Русское военно-историческое общество, Министерство культуры Казахстана и еще кто-то, включая компанию, внедрившую в онлайн компьютерную игру War Thunder — «Гром войны». Так что, это госзаказ, учитывая, что и министерство культуры, и Российское военно-историческое общество возглавляет один и тот же министр Мединский, в октябре назвавший тех, кто сомневается в святом подвиге панфиловцев, «мразями конченными». Велик русский язык, а отступать некуда: позади Мединский. Кстати, интересно, как государственные вложения и официальное мнение по поводу фильма сочетаются с тем, что фильм спонсировала еще и игра-развлекаловка? В фильме вражеский танк ба-бах (!) по нашему окопу — кровь и трагедия. В компьютерной игре ба-бах! Ну и что такого? Активизирую вторую жизнь. Нормалек! Любопытно, Мединский тоже играет в эти игры? Не собираюсь вмешиваться в споры, совершили ли двадцать восемь панфиловцев свое сверхгероическое деяние, ставшее примером для Красной Армии на все долгие годы войны, или же это легенда, что впоследствии одни доказывали (в том числе на высоких официальных уровнях), а другие опровергали. Просто проанализирую картину. О чем это 14 ноября 1941-го 4-я рота 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора И. В. Панфилова узнала, что вот-вот предстоит сдержать танковую мощь на узком незакрытом участке фронта — у разъезда Дубосеково в семи колометрах от Волоколамска. Танки могли прорваться к Москве. Почти никакой поддержки быть не могло. Только бы день простоять да ночь продержаться. Зимний пейзаж ноября 1941-го с полусгнившими избами и кривыми черными заборами сняли, уверен, без дополнительных декораций, пусть, может, и не в Подмосковье. Такова страна. За столько-то лет — пейзажи не изменились. 16 ноября 4-я рота приняла бой. Ее накоротке поддержали наши соседние гаубицы — и все. Наших самолетов в воздухе не было. Наших танков на замерзших полях — тоже. А вот немецкие поперли при поддержке пехоты. Первую атаку удалось отбить, в том числе потому, что рота понастроила ложные редуты с пушками из древесины. Танки отступили. Но второй раз немцев было не провести. Позиции роты отутюжили немецкие гаубицы. После этого (а еще удалось спасти раненых) в строю и осталось двадцать восемь человек — то самое легендарное число панфиловцев. На всех — одна выжившая пушка-сорокопятка, пара противотанковых ружей, один пулемет, немного автоматов (в основном, винтовки) ну и связки гранат и бутылки с зажигательной смесью. В конце последние защитники редутов бросали в немцев уже не гранаты, которые закончились, а палки, от которых враги ныряли ничком, предполагая взрывы. Вопреки первым газетным отчетам ноября 1941-го, погибли не все 28 панфиловцев. Еще: поначалу кажется, что фильм уступает наиболее честным и эмоциональным фильмам о Великой Отечественной, сделанным за последние два года: «Битве за Севастополь» Сергея Мокрицкого и новой версии картины «А зори здесь тихие» Рената Давлетьярова. Уступает прежде всего сценарно и музыкально. Не должно быть столь стандартной пафосно-героико-лирической музыки! Но боевые сцены поставлены на совесть. Что в этом хорошего Занятны, как минимум, три обстоятельства. Во-первых, мы не видим в фильме руководящей и направляюшей роли коммунистической партии. Никаких криков «За Сталина!». Это неправда, но она, как мы вскоре поймем, осознанная и даже концептуальная. В фильме пару раз произносят: «За Родину!». Но именно произносят, не кричат, и скорее, чтобы отделаться от соседа по окопу, спросившего: «А что ты там пробормотал?» А проборматывалась-то на самом деле молитва. Почему в фильме мало политрука Клочкова, хотя он — главная фигура в легендах о панфиловцах, и в фильме — тоже безусловный герой? А все потому же: этот фильм не про то, что Великую Отечественную выиграли коммунисты. Тут мы переходим ко второму неожиданному обстоятельству. Строго говоря, это фильм даже не про войну, не про подвиги, а про утраченное советское братство — Советский Союз. Идеализация Союза — огромное историческое вранье, которое несут с телеэкранов наиболее сытые из нынешних политиков. Врать — легко, учитывая незнания и пофигизм нынешней молодежи. Причем «за» СССР — политики исключительно российские. Их коллеги из других ставших самостоятельными странами бывших республик, как и их народ (судя даже по реакции на приезды нашей футбольной сборной) не шибко стремятся Back in the USSR. Но «28 панфиловцев» демонстрируют то советское братство, которое действительно существовало. В Москве, Тбилиси, Баку, Минске, Одессе, Алма-Ате. Когда не обращали внимание на нации и, возможно, пропагандистская идея, которую втемяшивали в вузах, о том, что возникла новая историческая общность — советский народ — не была пустым звуком. В фильме есть замечательный диалог. Привожу по памяти. В пулеметном расчете номер второй, русский, подающий ленту с патронами, говорит номеру первому, который и есть пулеметчик: «Сейчас покажем немцу, кто такие русские!». Первый номер отвечает: «Но я-то казах». На что второй номер говорит: «Коли мы защищаем Россию, то мы сейчас русские. А вот если случится защищать Казахстан, то мы покажем немцам, кто такие казахи». В столь замечательной фразе — лишь один недочет. Если бы боец в ноябре 1941-го допустил возможность, что советские войска отодвинутся вплоть до Казахстана, его бы точно арестовали за пораженческие настроения. Кстати, братство народов, которое демонстрируют в «28 панфиловцах», основано на правде. Панфиловская дивизия была создана в Казахстане и Киргизии, где сам Панфилов был военным комиссаром. Потом уже добрали русских. Наконец, третье обстоятельство — и вовсе редкость для военно-патриотического кино. Фильм сам развивает идею, что всё показанное в нем — миф. В «28 панфиловцах» упоминаются другие легендарные подвиги скромных отрядов героев, победивших орду преступников: семь самураев (ладно, предположим Куросава отчасти использовал древние сказки, которые могли докатиться до СССР), великолепная семерка (интересно, откуда про нее могли узнать в СССР 1941-го, если амерканский фильм на основе творения Куросавы возник лишь в 1960-м?), триста спартанцев. Трубный рев, когда заводятся немецкие танки и наши в окопах ожидают появления из снежной мрачной мглы чего-то неведомого и страшного — чистая цитата из «Александра Невского», из эпизода ожидания атаки. Фильм настойчиво проводит идею о том, что всё, связанное с войной,— это миф. Причем события обрастают мифическими деталями мгновенно. Сразу два аргумента относятся к едва ли главному герою среди 28 панфиловцев — украинцу. Его спрашивают, правда ли, что, когда немцы однажды застигли его в блиндаже и сбросили внутрь четырнадцать гранат, то он все успел выбросить обратно. А он изумляется: да и не четырнадцать их было, а всего пять, а затем шестая. И не блиндаж это был. В финале ему же предполагают подсчитать метеллолом — количество подбитых панфиловцами танков. И он отвечает: для внуков мы потом можем маленько и сбрехать. А для немцев — пусть будет четырнадцать — не считая четырех, подбитых до обеда (восемнадцать танков — это количество, по легенде, уничтоженное панфиловцами). Политрук Клочков тоже произносит в фильме не ту речь, что записана в учебниках истории. Ее, как многие считают, придумал и вложил в его уста после его гибели журналист Александр Кривицкий. Фильм демонстрирует речь куда менее пафосную и лозунговую, более человечную. Но несущую тот же смысл. И еще одна необычная идея фильма: надо стоять не до смерти, а насмерть. Погибнуть легко — и ни за что после не отвечаешь. Следует выжить, чтобы сражаться дальше. Кто будет сражаться за тебя, если позволишь себя убить? Тут фильм во славу СССР начинает совсем уже противоречить военной идеологии фронтовых лет, что, мол, нечего жалеть солдат — бабы еще нарожают. Наш вариант рекламного слогана Не числом. А содружеством народов СССР.
