«Чего стоят все эти лайки, я не знаю»

В субботу, 3 декабря, классики русского рока «Чиж & Co» дадут большой концерт в московском «Известия Hall». В середине ноября лидер группы 55-летний Сергей Чиграков был вынужден прервать турне и провести неделю в питерской больнице. Связавшись с Чижом, «Лента.ру» расспросила его о здоровье, долгих гастролях, блюзе и русском роке.

«Лента.ру»: Первый вопрос, конечно, о здоровье. Что с вами было?

Сергей Чиграков: Все хорошо. Роды прошли благополучно.

Без подробностей?

Разумеется, без подробностей!

Люди все-таки волнуются.

Очень приятно, конечно, что волнуются. Но лучше, чтобы волнения были по другому поводу, нежели по таким.

Теперь восстанавливаете свой концертный график? Те города, выступления в которых отменили.

Ну, их было всего четыре — не так уж много и восстанавливать.

А что за программу вы играете в этом туре?

Я уж и не помню, что мы играем. Как-то меня эта больница выбила из колеи. Но вообще-то ведь играем что-то, да. Что-то играли, правда.

Вы уже более 20 лет на гастролях, объехали всю Россию, и не только. Не устали от этого — от того, что раньше было мечтой?

Хочешь сказать, не обрыдло ли все? Не приелось ли?

Да, особенно учитывая бытовые стороны всех этих перемещений в пространстве.

Думаю, что нет. К этому привыкаешь, как к любой другой работе. И остается только музыка. Что касается бытовых проблем — то это чисто рабочий момент. Я и раньше на них внимания не обращал, а сейчас тем более — старше стал, мудрее. Вот музыка — совсем другой вопрос.

Говоря о музыке: последний студийный альбом Чижа вышел 15 лет назад.

Да, идем на рекорд.

Можно ли ожидать какой-то новой пластинки в ближайшее время?

В ближайшее или не в ближайшее, я не знаю, но альбом-то будет. Есть материал, который не записан: был игран, пробовали его записать, но как-то так себе получилось, поэтому мы отложили все. Конечно, будет. Соберемся как-нибудь с силами и запишем.

Раньше некоторые группы выпускали по два альбома в год.

И мы выпускали по два альбома в год. Может, и не надо было.

Почему?

Наверное, не надо было. Как-то все это следовало выдавать порционно. А то да се, да пятое-десятое, да поскорее — это иногда показывало свою обратную сторону: тут недоделано, там сыровато. Хотя писали от сердца, от души.

А вот вопрос о вашей поездке в Америку к черным блюзменам. Хотя и было это 10 лет назад, но все равно интересно.

Ого, ну ты вспомнил.

Как они восприняли белого парня из России, приехавшего к ним играть блюз?

Так ведь к ним в душу-то не залезешь. Фиг знает, как они ко мне отнеслись. Внешне все было вполне благопристойно. И потом, это же был блюз не в чистом виде, а белый блюз, если это вообще можно блюзом назвать. Не знаю, может быть, они стиснув зубы играли и смеялись в душе.

А как вы их отыскали? Почему выбрали именно тех?

Поиском занималась моя приятельница Ира Косиновская. Кастинг не кастинг, но каким-то образом она их нашла. Помню, было несколько вариантов гитариста. Был такой хороший гитарист, но уже в пожилом возрасте, и он отказался ехать к нам, сказав, что дальше своей улицы уже не выбирается. А с ним-то как раз, наверное, было бы интереснее всего.

В последнее время вы много играете с Евгением Маргулисом. Он близкий вам по духу человек?

Да, он, конечно, близкий мне по духу. А подружились мы не так давно, к сожалению. Надо было бы раньше. Но теперь уже поздно. Он очень классный, очень хороший. Такой рок-н-ролльный человек, так же как, допустим, Серега Галанин. С Серегой мы знакомы, наверное, с 1994 года, а наиболее сблизились в последние лет 10. Хотя могу ошибаться, потому что время летит очень быстро. Вот ты сказал сейчас, что 15 лет прошло с последнего альбома, — я и офигел. Время просто со свистом летит.

Как вы оцениваете современную музыку, сегодняшнее состояние рока?

Да то же самое, что и везде, в любой области, я так полагаю. Одно поколение уходит, следующее приходит. Обычное дело, обычный круговорот. Нельзя все время быть — не скажу что на пике, — но был такой необычайный взлет рок-музыки в 1960-70-х. Потом другие стили появились, диско и так далее. Как показывает — не моя, слава богу, — практика, все идет по спирали. История совершит свой виток, и все вернется на круги своя и так далее. Фиг знает, я вот читаю иногда, что если бы Бетховен жил в наши дни, он был бы хард-рокером, Моцарт наверняка писал бы попс… Кто знает, может, так оно и было в те времена, только называлось по-другому: салонная музыка, духовная, светская. Как я могу оценивать состояние рок-музыки? Да никак. Что я, оцениватель, что ли. Я знаю то, что я знаю, а знаю я, как показывает практика, очень мало.

Есть какие-то новые имена, которые вас цепляют?

Ну, «Чиж & Co», конечно.

Да, это новое имя.

(Смеется.) Я не смотрю программу «Голос» или еще там что-нибудь. Просто не смотрю. Я копаюсь в старой музыке, которая в свое время прошла мимо меня, потому что ну не было у меня пластинок в Дзержинске, и я думаю, что мало у кого они были. Поэтому сейчас приходится все это добирать, и я занимаюсь таким самообразованием. Там целый пласт неохваченный. Потом есть целый пласт классической музыки, которую в учебных заведениях проходят, грубо говоря, галопом по европам. А сейчас начинаю копаться — ух! В общем, все как у всех. То же самое касается литературы. Одно дело прочитать «Войну и мир» в седьмом классе, а другое дело — лет в сорок.

А что сейчас читаете?

Меня тут подсадили — есть такой американский дуэт: Дуглас Престон и Линкольн Чайлд. Сейчас читаю запоем. Это такое детективно-приключенческое, с элементами фантастики. Голова отдыхает.

Ваше поколение рожденных в конце 1950-х и начале 1960-х пока самое весомое в русском роке. После этой волны — спад и только отдельные группы или исполнители. Почему?

Так вот мы об этом и говорили. Читай выше. Была волна, волна закончилась, пошел отлив. Ждем прилива опять. Сейчас до фига всяких коллективов — сейчас проще стало. В YouTube выложил видео — вот и знай себе лайки собирай. Хотя чего они стоят, эти лайки, я не знаю. Но видно, чего-то стоят. Я смотрю: имен-то, мама дорогая, миллиарды. А вот так чтобы что-то — я не знаю.

Вы универсальный музыкант, хорошо владеете многими инструментами. Легко ли мультиинструменталисту играть в команде?

Конечно. Очень легко.

А нет такого: «он играет не так, надо вот так»?

Никто же не отменяет всякие советы и тому подобное. К тому же, для этого должны быть какие-то двойняшки, что ли, чтобы все получалось. Но нет же такого — каждый по-своему видит. Раньше да, было: ты здесь не так играешь, я тебе покажу, как надо. А теперь я врубаюсь, что у каждого человека свое видение, и все решается не каким-то там общим собранием, но чем-то близким к тому. Выбирается лучший вариант. Нет, мне играть абсолютно нормально. Иначе можно с ума сойти.

Вам как мэтру приносят молодые группы диски, записи? Слушаете их?

Да. Если есть время, слушаю.

Было такое, чтобы что-то зацепило и вы кого-то подтянули?

Из совсем неизвестных — нет. А ребята, которые до того мне подарили пластинки или записи, — да, были. Например, Пашка Пиковский, Бранимир. Вот такие ребята, очень классные.

Современность вдохновляет вас на новые песни? Жизнь диктует?

Нет, для меня сочинение песен — это скорее внутреннее. А там как раз жизнь и диктует, но диктует внутренне, и только мне.