"По соображениям совести": военврач и Христос глазами Мела Гибсона
Мел Гибсон против избалованного реализмом зрителя: обозреватель Sobesednik.ru — о фильме «По соображениям совести». Вот и закончился десятилетний перерыв в карьере Мела Гибсона — режиссера. Последние фильмы голливудского бунтаря и ярого католика («Апокалипсис» и «Страсти Христовы») наделали много шума и споров относительно излишнего натурализма, жестокости и обилия крови, которой режиссер буквально поливал зрителя с экрана. Новая работа Мела Гибсона «По соображениям совести» вновь отвечает на вопрос «А что это люди такие жестокие?». А также поднимает вполне традиционные для режиссера проблемы страдания за веру и подлинного мужества. В центре картины — Десмонд Досс (Эндрю Гарфилд), молодой американец, принявший веру адвентистов седьмого дня, убежденный пацифист и уклонист, который тем не менее считает своим долгом участвовать в спасении мира и идет добровольцем на фронт. Но не ради сражений, а для того, чтобы в качестве военного санитара чуть-чуть «подлатать» этот мир. И здесь зритель видит развивающийся непримиримый и так хорошо знакомый конфликт «личность — общество»: Досс — романтический герой нашего времени, единственный, кто знает некую тайну, единственный, кто способен отстаивать ее до самого конца. «По соображениям совести» концептуально делится на две части: мирная жизнь Досса до войны и, собственно, сами батальные сцены. Первая часть, показывающая небольшими отрывками детство и юность Досса, хоть и призвана раскрыть мотивы главного героя, показать, как росла его убежденность в вере, тем не менее является довольно клишированной и напоминающей традиционные зачины в мелодрамах не первого сорта. Да и характеры персонажей, окружающих Десмонда, типичны и условны. Вот отец (Хьюго Уивинг), герой войны, после потери всех друзей спился, начал бить жену и вместо того, чтобы воспитывать сыновей, предпочитает проводить время за разговором с могилами. Вот симпатичная медсестра Дороти (Тереза Палмер), в которую Досс влюбляется с первого взгляда и непродолжительное время добивается ее расположения; ну, а на прощание перед отбытием Досса в ряды солдат нежная Дороти дарит жениху, конечно же... Библию — что же еще? Вот сержант Хауэлл, крайне возмущенный нежеланием рядового Досса не только учиться стрелять, но даже взять в руки винтовку. И недаром этого персонажа играет Винс Вон, который крайне убедителен в эпизоде подшучивания над рядовыми, но невероятно пуст в более поздних кадрах баталий. А вот и сослуживцы Досса, изначально дружелюбные, но позднее проникшиеся к Десмонду ненавистью и превратившие его жизнь в армии буквально в ад на земле. Позже они в очередной раз изменят свое мнение о санитаре Доссе и откажутся идти в смертельный бой без отважного христианина. Вторая же часть представляет собой живо поставленный экшн. Сцены сражений хоть жестоки и кровавы, но дарят уставшему от сантиментов в первой части зрителю подлинное удовольствие. Однако и здесь Гибсон не ушел от столь явно проявляющейся условности: солдаты как один храбры и готовы умирать за правое дело, их руководство (Сэм Уорингтон и уже упомянутый Винс Вон), разделяя ликование и жажду геройства своих подопечных, готово пожертвовать подкреплением, чтобы вытащить сотню возможно смертельно раненых солдат. Японцы же в фильме символ зла и беспорядка: намерено отстреливающие медиков и перерезающие горло беззащитным раненным, они буквально сам дьявол, обретший конкретное воплощение. И так выгодно контрастируют с храбрецами-американцами! Картина Гибсона могла бы показаться непростительно наивной, если бы не одно «но»: в основе лежит реальная история Десмонда Томаса Досса, героя войны и первого отказника по соображениям совести, который получил высшую военную награду США — медаль Почёта. Именно этим байопик и отгораживается от возможных обвинений в неправдоподобности и утопичности происходящего. Конечно, избалованному, привыкшему к неоднозначности героев и грязному реализму в других картинах зрителю действо на экране покажется отталкивающе наивным. Сегодня мы и вовсе забыли, что в некоторых картинах по-прежнему самым важным остается посыл, назидательная мысль, заложенная где-то в сердцевине. И в работе Гибсона буквально все подчинено этой заглавной идее. Поступки главного героя далеко не всегда достаточно обоснованы, а его выросшая почти ниоткуда глубокая религиозность граничит с фанатизмом. Однако Гибсон как непревзойденный мастер своей собственной тематики демонстрирует недвусмысленные намеки на некую «святость», следовательно, и абсолютную правоту Досса. Десмонд —единственный человек в фильме, чья вера настолько сильна, что даже исключительные обстоятельства не способны заставить его убивать и этим нарушить заповеди. То ли намеренно, то ли по инерции режиссер проводит параллели между Доссом и ни много ни мало Христом. Убежденность в вере и в высшем для себя предназначении, отстаивание своих идей, унизительный суд, призванный заклеймить героя как труса, издевательства и плевки ближних и практически прямые наставления от Господа по поводу дальнейших действий — все это достаточно недвусмысленно роднит двух персонажей гибсоновских фильмов. И абсолютно каждое слово, поступок или телодвижение любого героя в тот или иной момент картины нацелено на убеждение зрителя в героизме и истинности морали Досса. Да и как же может быть не прав человек, которого на последних минутах фильма награждают медалью и возносят к небесам на носилках в потоках божественного света, аки Иисуса? Назидательная идея, так глубоко спрятанная и в то же время столь явная и очевидная, мастерски преподносится убежденным католиком Гибсоном в совокупности символов, диалогов и художественных средств. Даже вышеупомянутая условность здесь играет на руку режиссеру, делая происходящее похожим на притчу. И нет в «Соображениях совести» ничего, что не вписывалось бы в концепцию и не содействовало бы разворачиванию идеи: истинный героизм — не в числе убитых, а в числе спасенных силой веры.
