Игорь Масленников: «В 2017-м снимем «Зимнюю вишню: 30 лет спустя»

Режиссеру Игорю Масленникову, создателю фильмов «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», «Зимняя вишня» и экранизаций русской классики, в октябре исполнилось 85 лет. «Известия» узнали, чем мастер, которому в Петербурге недавно вручили приз «За вклад в кинематограф», занимается сегодня.

— Игорь Федорович, как отметили юбилей?

— Как-то сумбурно всё прошло. В дни юбилея защищался мой курс, всё соединилось: и защита дипломов, и поздравления. Еще был мой творческий вечер. В кинотеатре «Родина» показали фильм «Завтра, третьего апреля…». Его мало кто знает, это моя вторая картина, я снял ее в 1969 году. Детское кино, про школьников. На «Ленфильме» открыли выставку, в которую вошли костюмы, реквизит из моих фильмов, фотографии, книги, которые я написал, мои рисунки и шаржи…

— Фестиваль дебютных и студенческих фильмов «Начало», прошедший в Петербурге в ноябре, показал программу «Пополнение» — учебные работы ваших выпускников. Педагогическая работа приносит вам удовлетворение?

— Я вошел в это дело неожиданно, в 1996 году, когда умер Семен Аранович, ленинградский режиссер. Преподавать не собирался, мне было неинтересно возиться с молодыми. И вдруг мне звонят из института кино и телевидения, спрашивают, не хочу ли я подхватить курс Арановича. Так я и выпустил его студентов. А потом оказался в Москве, и там Марлен Хуциев предложил преподавать. Мне это уже стало интересно, я повзрослел, «забурел». В итоге выпустил во ВГИКе два курса. Это были пятилетние мастерские. В Петербурге я стал вести трехгодичные режиссерские курсы — по аналогии с моими курсами, как я учился у Григория Козинцева. Это уже взрослые, серьезные люди, у них есть семьи, дети, высшее образование, при нашем институте кино и телевидения они учились заочно и платно. Профессия режиссера требует жизненного опыта. Нужно, чтобы человек разбирался в людях, в искусстве, знал литературу. Больше ста человек я выпустил за эти годы в Москве и Петербурге, и иностранцев в том числе. Например, пять корейцев — в Сеуле работают в кино, между прочим. И только человека четыре из наших встали на ноги, заявили о себе, снимают полнометражные фильмы. Беда в том, что способные ребята готовы снимать кино, но в наше странное время из-за отсутствия денег заняты чем-то другим.

— А как вы пришли в кинорежиссуру?

— Однажды я обнаружил в вестибюле телецентра на Чапыгина, где тогда работал и который, кстати строил (представляете, какой я старый?), объявление, что Григорий Козинцев открывает на «Ленфильме» Высшие режиссерские курсы. Если бы в это время открылись курсы эстрадных режиссеров, или цирковых, или каких-то еще, я бы пошел туда. Для меня главным было слово «режиссура». Козинцев, в душе художник, взял меня потому, наверное, что я принес огромное количество своих эскизов к театральным постановкам, телеспектаклям. Мне в голову не могло прийти, что я окажусь в кино, для меня это было нечто недосягаемое.

— Но стали классиком, легендой кинематографа…

— Потому что не ленился. Я не какой-нибудь выдающийся гений режиссуры — трезво смотрю на свои способности, но я абсолютный профессионал. Почему мне и стало интересно заниматься педагогикой — есть чем поделиться с ребятами. Поэтому и книжки написал про все секреты кинематографа. Есть разные режиссеры. Александр Сокуров, серьезный человек, поставил на нашей студии «Троицкий мост», которой я руковожу с 1988 года, три картины. Помню, как он ответил мне на то, что не могу понять его фильмы: «И не надо. Вы работаете на зрителя, а я — над исследованием киноязыка». Поэтому он признан критиками, его считают гением. Я же с самого начала решил, что буду делать зрелище для людей. Чтобы зритель смеялся, переживал и плакал. И этому я учу своих студентов. Это всё — люди моей веры.

— Кто из вашей семьи пришел работать в кино?

— Дочь Аня — продюсер, зять — оператор. Младшая дочка Катя стала звукорежиссером.

— Вы сняли больше 30 картин, а любимой считаете «Письма к Эльзе», верно?

— Как это всегда бывает, родитель больше любит несчастного ребенка.

— Это были сложные съемки?

— Все они сложные. Тяжелее всех мне далась «Ярославна, королева Франции», огромная по объему картина. Снимали в Польше, в Крыму, под Ленинградом, построили павильоны на «Ленфильме» и в Сосновой Поляне. Помню, как получил от Госкино выговор за перерасход бюджетных средств. С моей точки зрения, несправедливо недооцененная работа. Затеяли мы ее с композитором Дашкевичем и сценаристом Валуцким. Дашкевич всё время говорил мне: «Пора сделать мюзикл», Валуцкий показал книгу Ладинского «Анна Ярославна — королева Франции». Мы взяли из нее сюжет путешествия девочки, Валуцкий написал сценарий. Дашкевич вместе с Юлием Кимом создали много хороших музыкальных номеров. Прошла картина по нашим кинотеатрам незаметно, а ведь мы были первыми в жанре мюзикла на экранах советских кинотеатров. А «Письма к Эльзе» — выстраданная картина, дорогая для меня. Сценарий хороший — Аркадия Высоцкого, и все получилось, и «Золотой павлин» в Дели взяли, но мало кто видел фильм. Проката не стало в это время, шел 2002 год.

— «Шерлоком Холмсом» вы занимались восемь лет. Всё, что хотели, экранизировали?

— Да больше, чем надо! Сначала с трудом запустили меня, а когда первая картина прошла, началась бомбежка: «Давайте еще!» Потом Дунский и Фрид, сценаристы, сказали: «Нет, больше «Холмсом» заниматься не будем». Я сам сел за сценарий, смонтировал из трех рассказов — тоже прошло с успехом. После «Собаки Баскервилей» надо было бы остановиться, но «Ленфильму» и телевидению это дело нравилось, и мы сделали еще четвертый и пятый фильмы. Между прочим, между «Холмсами» я снял «Зимнюю вишню» и «Пиковую даму». Это был тот период, о котором я написал в книге «Бейкер-стрит на Петроградской»: самое лучшее творческое время режиссера — до 50 лет. С точки зрения успеха. В «Пиковой даме» мы познакомили зрителя с подлинным текстом Пушкина. Александр Сергеевич никогда не был мистиком, он яркий, солнечный человек. За неделю написал в Болдине пародию на шведский роман, высмеял немцев-дураков. Я учел совет пушкиниста Бориса Томашевского и тоже сделал пародию. Всё было сделано точь-в-точь, как у Пушкина, вплоть до французских эпиграфов к каждой главе. Даже Дашкевича (мы всегда работали вместе) не стали приглашать для написания музыки, а использовали музыку Бортнянского. Этой работой я горжусь.

— Вы будете снимать продолжение «Зимней вишни»?

— Я написал сценарий «Зимняя вишня. 30 лет спустя». Подготовительную работу провели. Все актеры из прежних «Вишен» хотят сниматься: Сафонова, Удовиченко, Климова, Мирошниченко, Долинский. Появится молодежь: у героев нашего фильма были дети, прошли годы, значит, сейчас это взрослые люди, живут они, по сценарию, в Америке, Франции, России. С нами будет и наш замечательный художник Наталия Кочергина. Используем прекрасную музыку Владимира Дашкевича. Пока мы в подвешенном состоянии. С деньгами проблема. Объявляли краудфандинг, но нужной суммы не собрали — у нас ведь не «коротышка», а большое кино. Министерство культуры заинтересовалось. Мои ученики, верные помощники, будут помогать мне в работе. Надеюсь, в 2017 году снимем.