Марис Янсонс рассказал об оркестрах, оперных режиссерах и Раймонде Паулсе

Выдающийся российский дирижер Марис Янсонс, руководитель симфонического оркестра Баварского радио, один из самых востребованных дирижеров в мире, скоро выступит в конкуренции со своими коллегами. 12 февраля в Лос-Анжелесе состоится объявление лауреатов GRAMMY - 2017. В списке номинантов - запись Мариса Янсонса Симфонии № 5 Сергея Прокофьева, сделанная им с Королевским оркестром Консертгебау на лейбле RSO. Эта работа выдвинута как Лучшее оркестровое исполнение (Best Orchestral Performance). Сам Янсонс считает, что для него удачным был весь предыдущий год, в котором было много гастролей, записей и новых работ. Поговорить об этом с ним удалось в Петербурге, куда он приехал на несколько дней. Вы вернулись после большого тура с оркестром Баварского радио в странах Азии? Марис Янсонс: Да, с оркестром Баварского радио у нас были гастроли по США и странам Азии: Тайвань, Южная Корея и Япония. Исполняли мы сложнейшую программу: Девятую симфонию Малера, Альпийскую симфонию Рихарда Штрауса, Симфонию № 100 ("Военную") Гайдна, сюиту из музыки балета Стравинского "Жар птица" и Скрипичный концерт Бетховена (солировал замечательный музыкант-виртуоз Гил Шахам). И везде прием был восторженный. В Тайване публика просто потрясающая по энтузиазму и по тому, как люди там внимательно слушают музыку на концерте. В Японии аудитория при всей ее интеллектуальности и дисциплинированности, менее спонтанна, но очень чувствительна. Вы привозили мюнхенцев дважды в Москву и в Петербург. Но вас очень редко можно увидеть за пультом российских оркестров. Почему? Марис Янсонс: Так складывается, что у меня много работы за рубежом. Гастроли, репетиции, подготовка к концертам требуют необходимой концентрации внимания и четкого распределения времени. Нельзя распыляться и планировать огромное количество концертов. Ведь сцена - это такая потрясающая вещь и для творческого удовлетворения, и для вашей души, и вообще, для жизни. Я больше пятидесяти лет посвятил своей профессии. И все коллективы, замечательные солисты, с которыми я выступал, относятся ко мне с невероятной добротой и чутким взаимопониманием. Мне грех жаловаться. Иногда хочется меньше ездить, возникает желание больше побыть дома, почитать книги, сходить в театр. Но даже неделя паузы навевает на меня скуку по концертам. И я снова возвращаюсь в оркестр. Но с Королевским оркестром Консертгебау вы все-таки расстались? Марис Янсонс: Я завершил свой контракт с Консертгебау, которым руководил двенадцать лет, надеясь, что немного облегчу свою жизнь и буду дирижировать меньше. Но, сколько не уменьшай свою работу, она все равно не исчезнет: всегда находится что-то новое и интересное. А с Консертгебау мы в прошлом году исполнили и сделали запись Седьмой симфонии Густава Малера. С этим коллективом мы записали почти все симфонии Густава Малера. Амстердам - это вообще особое, почитаемое место музыки Малера. Композитор был большим другом Виллема Менгельберга, одного из первых дирижеров Консертгебау, и Менгельберг часто включал в программы своих концертов его симфонии. Именно поэтому традиции, связанные с интерпретацией симфоний Малера Королевским оркестром Консертгебау, сильны и почитаемы во всем мире. Нынешний концертный сезон вы открывали в Риге с Латвийским национальным симфоническим оркестром, отмечающим 90-летие со дня своего основания… Марис Янсонс: Эта осенняя поездка в Ригу была очень трогательной. Предыдущие мои концерты в латвийской столице с оркестрами Консертгебау и Баварским радио не позволяли мне там задерживаться, а на этот раз сотрудничество с Латвийским оркестром продлило мне счастливые дни пребывания на моей малой родине. Мне этот концерт был дорог по двум причинам. Во-первых, юбилей самого оркестра, а во-вторых, моему земляку, композитору и пианисту Раймонду Паулсу исполнилось 80 лет. Я обожаю и необычайно ценю этого человека. Моей давней мечтой было с ним что-то сыграть в концерте. Мы много раз договаривались, назначали время репетиций, но один раз я заболел, потом какие-то другие причины возникали. Я понял, что если сейчас не сделаю совместный концерт с Раймондом, то вряд ли, когда еще представится такой уникальный шанс. Паулс солировал в Рапсодии в стиле блюз Джорджа Гершвина, а затем я продирижировал его замечательное сочинение - фантазию "Театр" для фортепиано, хора и оркестра в аранжировке современного латвийского композитора Артура Маскатса. Вы часто выступаете и со знаменитым Берлинским филармоническим оркестром. Предстоящей весной будете снова дирижировать первомайским Европейским концертом? Марис Янсонс: Да, это будет на Кипре. Я очень жду этого события. Это бесподобный оркестр, со своим уникальным почерком, звуковой палитрой и необъятным репертуаром. Там много моих друзей, и каждый из солистов - люди высочайшей культуры и виртуозного исполнительского мастерства. Перед путешествием на Кипр, я дам три концерта в Берлине с программой из произведений Сибелиуса, Бартока и Вебера. Я уже проводил в 2001 году с Берлинскими филармониками традиционный европейский концерт. Это было в Стамбуле. Каждый год оркестр выступает на новых площадках, выбирая исторические и даже экзотические места. Концерт транслируется по телевидению во многих странах мира, а затем выпускаются записи на DVD и Blu-ray. На Зальцбургском фестивале будущим летом состоится премьера новой постановки "Леди Макбет Мценского уезда" Дмитрия Шостаковича. Несколько лет назад Вы представляли эту же оперу в Амстердаме. Почему снова вернулись к этой партитуре? Марис Янсонс: Премьера оперы Шостаковича на Зальцбургском фестивале очень волнует меня. Не скрою, но я в очередной раз пересматриваю свое отношение к интерпретации этого сочинения, глубоко чувствуя музыку и проживая атмосферу гениальной оперы Шостаковича. Я возлагаю свои надежды на достойную режиссерскую концепцию и сценическое оформление спектакля, чтобы произведение ни в коем случае не пострадало. Там будет задействован великолепный состав певцов, включая Ферруччо Фурланетто, Нину Стемме, Максима Аксенова и Максима Пастера. Спектакль будет ставить немецкий режиссер Андреас Кригенбург. Всегда ли Вы единогласны с режиссерами? Бывают ли споры о концепции постановки? Марис Янсонс: Да, такое часто случается. Например, спектакль Мартина Кушея "Леди Макбет Мценского уезда" Шостаковича в Нидерландской опере. В начале работы меня многое в его идеях шокировало. Я был очень расстроен, нервничал и старался пойти на компромисс: пытался в чем-то убедить режиссера. Я всегда заранее вступаю в диалог с режиссером, вместе мы прорабатываем концепцию. И если вдруг случается конфликтная ситуация, положение может кардинально измениться. Дирижеру придется согласиться с видением режиссера. Но, если вы в корне оба по-разному воспринимаете произведение, то режиссер уже не способен поменять свою трактовку. И тогда дирижеру приходится дирижировать спектакль, игнорируя происходящее действие на сцене, что само по себе невыносимо. И это неправильно, потому что вы - исполнитель, и вы не должны изолироваться, демонстрируя публике и участникам премьеры свое неуважение к постановке. К счастью, таких моментов у меня не возникало. Может быть, мне везло с режиссерами, среди которых были и австриец Мартин Кушей, и норвежец Стефан Херхайм. С последним мы осуществили в Амстердаме постановки опер Чайковского: "Евгений Онегин" и "Пиковая дама". Херхайм очень музыкальный режиссер, а по профессии еще и виолончелист. Его режиссерский замысел в принципе не отходит от главной драматургической линии оперного спектакля. Херхайм может неожиданно воспользоваться вариантом какой-то картины для абстрактной ситуации. Вот, например, в "Пиковой даме" сам Чайковский выступал у него чуть ли не главным героем. Это было своеобразное олицетворение жизни самого композитора. И что тут плохого? В этом и есть ценность нового спектакля, его современность. Я никогда не ссорился с режиссерами и никогда не разговаривал с участниками спектакля на повышенных тонах. До конфликтов не доходило, в отличие от моих коллег, которые принимали достаточно смелое решение, снимали с себя ответственность за музыкальное руководство спектаклем и просто уезжали. Как обстоят дела со строительством нового Концертного зала в Мюнхене, который в скором времени станет базовой площадкой для симфонического оркестра Баварского радио? Марис Янсонс: Это счастье, что свершилась моя давняя мечта - проект строительства нового музыкального комплекса был одобрен и запущен в работу. Премьер-министр Баварии Хорст Зеехофер принял утвердительное решение. В мае состоится конкурс архитекторов, а в 2018 году начнется строительство здания. Здесь предстоит еще немало хлопот, в том числе преодоление множества самых разных бюрократических процедур. Но я несказанно рад, что моя борьба с властями Мюнхена за двенадцать лет не прошла даром и процесс выигран. Там будет еще и образовательный центр, и дети смогут с раннего возраста приобщаться к миру классической музыки также, как и вы много лет назад, когда, приехав в Ленинград, попали в школу-десятилетку при Консерватории. В прошлом сезоне она отметила свой юбилей - 80-летие со дня основания. Марис Янсонс: Это один из тех подарков судьбы, которые мне дала жизнь. О таком высочайшем уровне образования и музыкальной жизни, какая была в Советском Союзе, сегодня можно лишь только мечтать. Время было другое, иные ценности. Здесь творили такие гении, как Шостакович, Мравинский, Гилельс, Ойстрах, Рихтер, Ростропович. Я прекрасно помню то золотое время учебы с моими друзьями: Владимиром Спиваковым и Давидом Голощекиным. Такое образование сегодня, как мне кажется, нигде нельзя уже получить. Сегодняшний мир находится в непростой политической ситуации. Проводя много времени в Германии и других странах Европы, вы сталкиваетесь с ситуациям политического характера? Марис Янсонс: Я никогда не смешивал политику с искусством и музыкальной средой. Работая в непростых условиях сегодняшнего мира, я стараюсь максимально концентрироваться только на музыке. Политические войны в мире всегда были и будут. И у каждого на этот счет есть свое мнение. Я никогда не уезжал из России, моим родным домом был и остается Петербург. А когда я на сцене, то все свои чувства и мысли направляю только музыку, на то, чтобы публика испытала громадное удовольствие. И мне хотелось бы, чтобы в мире как можно больше людей приобщалось к настоящему, подлинному искусству. Хотелось бы, чтобы люди поняли значение самой сути искусства. Потому что искусство, музыка - это важнейший элемент души и сердца человека.