Юлия Высоцкая: «Рай» — фильм для человека, который любит думать»

В российский прокат выходит фильм Андрея Кончаловского «Рай», главную роль в котором исполнила жена и муза режиссера Юлия Высоцкая. Своими впечатлениями актриса поделилась в беседе с корреспондентом «Известий». — В последние годы вы сыграли во всех чеховских спектаклях, поставленных Андреем Кончаловским на сцене Театра имени Моссовета. Роль русской аристократки-эмигрантки Ольги Каменской стала для вас неожиданностью? — Конечно, я знала, что Андрей Сергеевич работает над сценарием и я буду играть одну из ролей. Знала, что за основу сценария взята история жизни героини движения Сопротивления во Франции, княгини Виктории Оболенской. Тем не менее в итоге работы моя героиня получилась совершенно другой. — «Рай» — фильм о моральном выборе, жертвенности, силе духа. Поднята тема холокоста, которой до сих пор не было в российском кино. Какую задачу перед вами поставил режиссер? Мне показалось, что в вашей героине есть многое от вас самой. — Методы, которыми работает Андрей Сергеевич, трудно объяснить. Мне жилось и дышалось... В процессе съемок мы много импровизировали. Каждый из нас прочел много литературы. Моей задачей было как можно меньше играть, наверное, поэтому у вас и создалось такое впечатление. Главное, чего хотел добиться режиссер, — чтобы артисты проживали свои роли. Но в мою героиню «погрузиться» было невозможно — ее, по сути, в реальной жизни не существовало. И мы со сценаристом Леной Киселевой ее придумывали, искали детали, из которых складывалась жизнь Ольги Каменской. Нужно было понимать, что с ней случилось до того, как она попала в кадр. Но это происходило уже на съемочной площадке. — В фильме вы свободно говорите по-французски. Знаете язык? — Да, говорю, но никогда не делала этого в кадре и на сцене. Однако мой французский достаточно примитивен. К тому же в ситуации съемок, если говоришь не на родном языке, возникает зажим. Но мне повезло. У меня был потрясающий партнер — Филипп Дюкен, поэтому после репетиций неловкость быстро исчезла. — Еще один ваш актерский подвиг — для роли вы обрили голову. — Наверное, мужчине это сделать проще, чем женщине. Расставание с волосами не по своей воле — всегда некоторое насилие. Заметьте, когда показывают ужасы про тюрьму или армию, обязательно снимают, как человека бреют наголо. Безусловно, для меня это состояние было ненормальным — и во время того, как меня стригли, и несколько часов после. Ну а потом привыкла. Не могу сказать, что мне это очень мешало, но по утрам смотреть на себя было не очень радостно (смеется). — Фильм — черно-белый. Монохромность лучше передает ад и рай, который творится в душе героини? — Андрей Сергеевич на этот вопрос отвечал, что снимать фильм про концлагерь в цвете — пошло. Ну а я принадлежу к артистам, которые не бегают смотреть отснятые дубли. Мне тяжело смотреть материал, даже если его показывает Андрей Сергеевич и ему интересна моя реакция как близкого человека. Сейчас я понимаю, что была проделана потрясающая операторская работа. Саша Симонов — гениальный оператор. Я просто счастлива, что работала с такими профессионалами. — Когда смотришь «Рай», не покидает ощущение, что вас снимали с большой любовью, и весь стиль фильма — услада для эстетского взгляда, несмотря на затронутые в картине сложные и страшные темы. — Всё создавалось с любовью. У Андрея Сергеевича действительно есть такая особенность: он любит людей, артистов, у него легко получается создать правильный настрой на площадке, когда каждый хочет быть лучшим в том, что он делает. При этом члены команды любят режиссера, а значит, складывается созидательная обстановка, и всё получается очень естественно, без надрыва. — Из российских актеров в фильме, кроме вас, снимались Виктор Сухоруков в роли Гимлера и Вера Воронкова, которая играет Розу. Остальные ваши партнеры — французы и немцы. Вы нашли с ними общий язык? — Если артисты хорошие, национальность не имеет никакого значения. Когда есть правильная направляющая сила, как в оркестре, где тоже играют люди совершенно разных культур и национальностей, никаких проблем не возникает. Если партнер тебя слышит, то он хороший артист. Если партнер слышит только себя, то он не очень хороший артист. В данном случае у меня были потрясающие партнеры, и неважно, на каких языках они говорили. ​​​​​​​ — Мне показалась, что ваша героиня — женщина, которая умеет жертвовать и видит какие-то высшие цели — большие, чем сохранение собственной жизни. В финале фильма понимаешь, что он о любви в широком смысле этого понятия... — Андрей Сергеевич вам бы сказал: «Вы абсолютно правильно поняли идею фильма, потому что это ваше восприятие, и нет ничего сильнее, чем ваше собственное ощущение». Для меня «Рай» — это фильм о том, что если нет любви, то и жить незачем. Любви именно в том, большом смысле. Почему Ольга одна из всех кается? Потому что понимает: она идет на смерть не потому, что спасала кого-то, а потому что потеряла то, ради чего стоит жить. Когда никого и ничего не любишь, жить невозможно. То есть она совершает самоубийство... Думаю, у каждого в жизни такие моменты бывают, только кто-то находит в себе силы с ними справиться, а кто-то — нет. Правда, в фильме такое настроение подкреплено обстоятельствами. Если бы это случилось в мирное время, может быть, она и справилась бы, даже с отсутствием всякой воли к жизни. — Тем не менее слова Ольги в финале: «Чтобы сделать добро — нужно приложить усилие» и «Всегда нужно ради чего-то жить», дают надежду... — В каждом фильме Кончаловского можно увидеть поиск себя и поиск той самой любви к человеку. Я думаю, что зрители чувствуют любовь режиссера к ним, и на это отзываются. Вы почувствовали, что вас тоже кто-то любит, несмотря ни на что, и поэтому плакали. Во всяком случае у меня всегда возникает такое ощущение, когда я смотрю «Романс о влюбленных», или «Любовников Марии», или «Первого учителя»... Я всегда плачу — и не потому, что эти фильмы снял мой муж, а потому что понимаю: какая бы я ни была, кто-то меня любит. ​​​​​​​ — Кончаловский, говоря о «Рае», привел слова Федора Достоевского о том, что человек — это поле битвы между ангелом и дьяволом. В фильме ярко показаны противоречия человеческой натуры: герой убивает людей, но при этом увлекается музыкой и литературой, заботится о женщине... — Привлекательность зла — очень интересная тема. Ведь страшно, согласитесь, что ты можешь быть хорошим, порядочным человеком, но при этом служить злу. — Можно сказать, что «Рай» — фильм для новых поколений? — Не думаю, что здесь есть какой-то возрастной ценз. Мне кажется, этот фильм для человека, который любит думать. Не все люди любят думать. Кому-то интересно другое кино, которое отвлекает или развлекает. «Рай» направляет человека внутрь самого себя, в собственные мысли, чувства, душу. Работа души — это не всегда приятно. «Рай» для тех, кому это нравится. — На Венецианском фестивале картина удостоена высокой награды. Сейчас она представлена на «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке». Смогут ли американцы также понять и принять ее? — Шорт-лист из пять картин будет известен 24 января, пока фильм попал в девятку. В Америке очень много интеллигентных, образованных людей, и есть прекрасное независимое кино, необязательно Голливуд. Безусловно, академия и академики имеют большее отношение к индустрии, но я стараюсь на эту тему не думать: неблагодарная вещь чего-то ждать в таких случаях. Ожидание не должно быть важнее, чем событие. Мандраж, переживания, попадем — не попадем... От этого ничего не изменится, фильм не станет лучше или хуже. Он уже живет своей жизнью. Пребывание в Венеции было гораздо интенсивнее, чем мгновение, когда Андрей Сергеевич взошел на сцену и получил награду. Не буду лукавить, конечно, это приятно, и было бы обидно, если бы фильм не был замечен, но всё равно это не изменило бы моего отношения к работе и к тому счастливому периоду, который я прожила, снимаясь в этом кино. — Знаю, что Кончаловский собирается ставить трилогию по Шекспиру. Будете участвовать? — Надеюсь, что мне найдется роль, но сейчас Андрей Сергеевич занят написанием сценария итальянской истории про Микеланджело, готовится к запуску картины, поэтому к театру проявляет меньше внимания. Было в планах, что репетиции начнутся весной, но вряд ли так получится. Я в этом смысле человек суеверный, не очень люблю загадывать. Будет — значит слава Богу.