«Мы мафия, за которой гоняется ВАДА». Новое американское кино про допинг в российском спорте
Премьеры «Икара» ждали с нетерпением, хотя фильмы немецкого телеканала ARD, публикации New York Times и последовавшие за ним расследования ВАДА довольно подробно рассказали о допинг-системе в России. Однако документальное кино Брайна Фогеля, профинансированное компанией Impact Partners, попало в программу престижного фестиваля «Сандэнс». И на первом же показе случился аншлаг. Охрана даже вывела из зала несколько человек за попытку незаконной записи. Среди зрителей был замечен генеральный директор Netflix (крупный поставщик видео на основе потокового мультимедиа), а позже стало известно, что компания купила фильм за $5 млн. Выйдет ли допинг-кино в широкий прокат, пока неизвестно. Но полсотни зрителей, посмотревших «Икар» в кинотеатре «Марк» в Парк-Сити, устроили фильму – напомним, документальному – искреннюю овацию. Некоторые даже всплакнули. Задуманный как личное расследование на тему неуловимости допинга, фильм постепенно – по стечению обстоятельств – превратился в байопик гениального химика Родченкова, который решился пойти против системы, устроенной лично президентом Путиным. Исходную идею для съемок увлеченному велосипедисту-любителю Фогелю подкинул скандал с героем «Тур де Франс» Лэнсом Армстронгом. Режиссеру не давал покоя тот факт, что вина Армстронга не была доказана путем допинг-тестирования, несмотря на многолетнее использование им чудотворных препаратов, и лишь длительное расследование на уровне ФБР заставило спортсмена выговорить чистосердечное признание в эфире у Опры Уинфри. По всей видимости, подумал Фогель, существует эффективный метод обходить систему проверок, и нет гарантии, что Армстронг единственный, кто успешно им пользовался. Брайан решил испробовать схему на себе и снять об этом кино. Фогель задумал принять участие в любительской велогонке Haute Tour во французских Альпах – сначала чистым, а затем с использованием допинга, но так, чтобы тесты ничего не обнаружили. В 2014-м он преодолел нелегкую дистанцию с 14-м результатом. Готовясь к участию в велогонке 2015 года, Брайан начал искать специалистов, которые бы помогли ему разработать программу фармподдержки. Так он вышел на известного американского ученого Дона Кэтлина (с 1982 по 2007 – директор допинг-лаборатории олимпийского комитета США, разработал способ обнаружения в моче нескольких запрещенных препаратов). Однако, опасаясь за свою репутацию, Кэтлин помочь документалисту отказался, зато посоветовал Брайну доктора Родченкова. Директор российского «Антидопингового центра» без долгих уговоров согласился на участие в кинопроекте. К тому моменту телеканал ARD (показавший фильм о тотальном допинге в российской легкой атлетике) уже «прославил» Родченкова. Возможно, предчувствуя недоброе, он решил подготовить себе путь к отступлению и пошел на контакт с американцем. Так между режиссером и химиком завязалась дружба: долгие разговоры по скайпу, встречи в Лос-Анджелесе и Москве. Родченков лично консультировал Фогеля по схеме приема запрещенных препаратов, чтобы улучшить результаты (в среднем – на 20%) и не запачкать допинг-пробы (следует прекратить прием за 2 недели до тестирования). Этим, объяснял Родченков Фогелю, занимаются практически все спортсмены. «Если вы меня спросите, возможна ли победа на Олимпийских играх без применения допинга, – рассуждает в кадре бывший шеф «Антидопингового центра», – то я скорее всего отвечу «нет». Очень хотел бы верить в то, что возможно, но не могу. Может быть, я просто плохой человек, не знаю. Но я просто в это не верю». Брайан начал делать иньекции тестостерона и других веществ под наблюдением врача, а Родченков приезжал в Лос-Анджелес, чтобы нелегально вывезти пробы мочи Фогеля для тестирования в своей лаборатории. Рассматривая бутылочки, режиссер заметил белые хлопья и спросил Родченкова, что это такое. «Твои грехи», – ответил доктор. Смех в зале. К старту веломногодневки Фогель набрал отличную форму, однако на последнем этапе велогонки Брайану не повезло, он потерял почти час времени и 10 мест в протоколе. Возможно, на этом бы эксперимент – кино- и спортивный – закончился, но обстоятельства серьезно отредактировали сценарий. В ноябре 2015 года новые допинг-обвинения в адрес России обернулись глобальным скандалом, и Родченков оказался в его эпицентре. В разговорах по скайпу он не раз высказывал Фогелю опасения за свою жизнь, особенно после того, как министр спорта Мутко предложил Родченкову покинуть пост директора «Антидопингового центра». На экране Родченков много рассуждает о том, что президент Путин рассматривает достижения в большом спорте как приоритетные для государственной политики. Именно поэтому перед началом подготовки к Олимпиаде-2012 Путин лично вытащил Родченкова из психбольницы, куда того поместили после попытки самоубийства. А на суицид Родченков решился после конфликта с другим допинговым гуру Сергеем Португаловым (профессор, доктор медицинских наук, долгое время работавший в Федерации легкой атлетики России), с которым они жестко конкурировали. Однако Португалов дискредитировал себя – российские спортсмены все чаще стали попадаться на допинге. И ВАДА настаивало на его отстранении от любой деятельности, связанной со спортом. Государственные интересы оказались выше местных разборок. Кроме того, Родченков мог предоставить собственную схему использования допинга и выходы на поставщиков качественных препаратов. «Чем чище препараты, – объясняет с экрана Родченков, – тем они более концентрированные, а следовательно их труднее обнаружить». И все же главным фактором в назначении Родченкова было согласие ВАДА на его кандидатуру. В итоге Родченкова не только признали душевно здоровым и выписали из клиники, но и предоставили ему ультрасовременную лабораторию. Людям, помогающим работе системы, обьясняет Родченков в фильме, полагаются исключительные привилегии. Ну а все, кто смеют возражать, автоматически становятся государственными преступниками. Родченков рисковать не хотел: в начале 2016-го, когда допинговый скандал набирал обороты, купил билет на самолет и прилетел в Лос-Анджелес, захватив с собой жесткий диск личного компьютера. В аэропорту беглеца встретил Фогель, отвез на снятую им для «русского друга Грегори» квартиру и даже оставил ему своего пса по кличке Макс. В Штатах Родченков сразу же попросил политическое убежище на основании фактов, доказывающих, что его жизни угрожает опасность. В это время в России от сердечного приступа умер его 52-летний коллега Никита Камаев (бывший исполнительный директор РУСАДА). Родченков не поверил в естественную природу его смерти: «Никита работал над книгой. Вполне вероятно, что его убрали». Ну а дальше случилось известное интервью «Нью-Йорк Таймс» – про подмену грязных проб чистыми, про дырку в стене, через которую передавались баночки с мочой и прочее. «Мы, русские, лучшие обманщики в мире! – радостно сообщает Родченков зрителям. – Чтобы нас уличить, нужен очень большой опыт, нужно быть настоящими экспертами в этой области. Да, мы мафия! Мафия, за которой гоняется ВАДА». В личной беседе с Фогелем – и это тоже снято на камеру – Родченков даже признался, что чувствует себя виноватым: ведь именно с его помощью сборная России завоевала на Играх в Сочи 13 золотых медалей, и президент Путин почувствовал себя великим, способным к достижению любых целей – поэтому сразу после окончания Олимпиады развязал войну на востоке Украины. Как ни странно, сенсационная газетная статья едва не лишила Родченкова поддержки со стороны американского правосудия. Он перестал чувствовать себя в безопасности даже на другом континенте. Однако после смены адвоката Родченкову удалось стать участником программы защиты свидетелей. В настоящее время его местонахождение публике неизвестно. Зато все знают – и об этом напоминают финальные кадры фильма, что в России в 2018 году пройдет чемпионат мира по футболу и что сборная страны поедет на Олимпиаду-2018 в Пхенчхан. Под музыку титров растревоженные зрители достают носовые платки. Комментируя свой фильм, Фогель признался, что теперь сомневается в эффективности допинг-контроля: «Пока существует наука, пока существует человеческий фактор и человеческое желание побеждать, для любой антидопинговой системы найдется еще более изощренная система противодействия». На вопрос о том, используют ли американские спортсмены допинг при подготовке к мировым соревнованиям, Фогель ответил, что не имеет на это подтверждений, но не исключает такой возможности.
