Пенелопа и Каудильо

В Берлине продолжается 67-й Международный кинофестиваль. Его отличительной особенностью можно считать политизацию, отметившую своей печатью многие фильмы разных разделов программы. В течение трех десятилетий - с момента основания в начале 1950-х годов - Берлинский кинофестиваль (Берлинале) более или менее успешно играл роль своеобразного моста между Востоком и Западом: в политическом смысле этих понятий как «мира социализма» и «мира капитализма». Разворачиваясь в Западном Берлине — анклаве Запада в сердце ГДР — он стимулировал и диалог, и конфронтацию: вспомним, сколько раз в знак протеста советская киноделегация покидала (или заявляла, что покинет) разделённый стеной город. После падения Берлинской стены, фрагменты которой ныне музеифицированы и стали приманкой для туристов, и последовавшего за этим объединения Германии фестиваль на какое-то время лишился смысла своего существования. А затем, благополучно пережив кризис — не в последнюю очередь благодаря новому директору, представителю проката и по совместительству блестящему шоумену Дитеру Косслику — Берлинале нашёл себе новую, более скромную нишу: европейскую киноиндустрию. Интересы которой он с тех пор исправно обслуживал, оставляя параллельному «Форуму молодого кино» (у него другие кураторы) определённое пространство для открытия новых имён и территорий. Только все свыклись с этой ипостасью, как все вновь изменилось. Возможно, виновато 100-летие русской революции, которое в 2017-м считает своим долгом отметить каждый уважающий себя кинофестиваль. Полагаю, однако, что дело не только в ретроспективах или показанном на специальном сеансе фильме гаитянского режиссера Рауля Пека «Молодой Карл Маркс». Ведь уже на первой пресс-конференции жюри американская актриса Мэгги Джилленхол помянула недобрым словом Дональда Трампа, а в своих выступлениях ее поддержали и председатель жюри Пол Верховен, и Дитер Косслик. Создавалась полная иллюзия, что некая машина времени вернула нас в 1970-е. Конечно, политизация вернулась в Берлин неслучайно - она просочилась из повсеместного обострения конфликтов и противоречий в политической и повседневной жизни планеты. Приведу лишь один пример трагикомического пересечения истории, кино и политики в фильме испанского режиссера Фернандо Труэбы «Королева Испании». Божественная Пенелопа Крус играет кинозвезду испанского происхождения, возвращающуюся из Голливуда на родину. Идут первые годы правления Каудильо после окончания Второй мировой. Сниматься звезде предстоит в фильме об Изабелле-католичке, знаменитой королеве Кастилии и Леона рубежа XV-XVI веков. Постоянно спящий на съемках американский режиссер, до боли напоминающий голливудского немца Фрица Ланга, и антураж «отсталой» испанской киноиндустрии того времени придаёт происходящему оттенок трогательного гротеска, но основа его драматична. Из концлагеря возвращается знаменитый некогда продюсер. Как левого бунтаря его арестовывают, он попадает в лагерь теперь уже фашистской Испании, а съемочная группа бросается его спасать. На фоне успешного побега продюсера на съемки заявляется сам Франко — поприветствовать американских друзей и коллег. И терпит впечатляющее фиаско: отец кинозвезды был жертвой фашистов. Сказав все, что думает, она поворачивается к Каудильо спиной и поднимается на трон: пора начинать съемку...