Добро без кулаков. Николай Досталь – о своем новом фильме про монаха и беса

На закрытии фестиваля авторского кино «Полный артхаус» был показан фильм «Монах и бес». Представлял фильм зрителям сам режиссер Николай Досталь – народный артист России, лауреат международных кинофестивалей, премий «Золотой святой Георгий», «ТЭФИ», «Ника», «Золотой орел». О том, чем дорог ему герой ленты «Монах и бес» и почему не утихают страсти вокруг его телесериала «Штрафбат» в материале «АиФ–Челябинск». «Будут нападки по мелочам» Инна Панкова, «АиФ–Челябинск»: Николай Николаевич, когда в 2004 году на канале «Россия» показали сериал «Штрафбат», то тогда его приняли достаточно благожелательно, он получил высшую телевизионную награду «ТЭФИ». Но прошло почти 10 лет, и стали звучать другие оценки. Стали писать, что все было не так, что это неправда, отрицание подвига народа и т.д. Почему так происходит? Николай Досталь: Причина в том, что начала меняться обстановка в стране, изменилось отношение к Сталину, к победе. Возник культ победы в Великой Отечественной войне, при этом я не умаляю значение победы для нас. Нам навязываются какие–то однозначные мнения, а в «Штрафбате» все не так однозначно про нашу войну. Нас упрекают в том, что мы показали «не тех» штрафников, что таких людей не брали на фронт, что нет генералов у карт и так далее. Когда я прочитал сценарий, то увидел там много нестыковок с тем, что предписывали военные уставы. По этому поводу мой автор сценарий Эдуард Володарский мне сказал: «Гладко было на бумаге». Ему сами штрафники рассказывали: когда в 1942 году было совсем отчаянное положение на фронтах, то частенько отступали от уставов, лишь бы побольше народу на фронт отправить – в том числе из тюрем, из лагерей. И священник был в штрафбате, только он крест не носил. Мы решили, что у нас в фильме священник будет носить крест. Да, это наше допущение, но нам важно было обозначить именно этот момент – что священник воюет вместе с солдатами на передовой. Фронтовик, который воевал в штрафбате, посмотрев фильм, сразу сказал мне и Эдуарду Володарскому: «На вас будут нападки по мелочам, но вы не соврали в главном: в том, что штрафники тоже внесли свой вклад, свой кирпичик в этот огромный фундамент под названием Победа». И для нас это была очень важная оценка. «Я сильно зол на ГКЧП» – Давайте вспомним ваш фильм «Облако–рай». Он получил множество наград, там впервые сыграл в кино наш земляк, известный актер и клоун Андрей Жигалов... Кстати, почему именно его выбрали на эту роль? – Сценарий, который написал Георгий Николаев, назывался «Звездный час по местному времени», и предполагалось, что у фильма будет такое же название. Этот сценарий был написан для Георгия Данелии, он был моим преподавателем на Высших режиссерских курсах. И вот однажды мне звонит Георгий Данелия и говорит: «Почитай сценарий». У него в это время были другие планы, он снимал другой фильм. Мне сценарий понравился, говорю: «Я готов снимать». Стал искать актера на роль главного героя. Среди других на эту роль пробовался и Женя Миронов, потом пришел из эстрадно–циркового училища Андрей Жигалов. У него были отличные пробы, он понравился и мне, и Данелии. Название фильма – это полностью заслуга Андрея. Как–то во время съемок он пришёл ко мне и говорит: «Я сочинил песню», и спел мне песню под названием «Облако–рай». Я позвонил сценаристу Николаеву и сказал ему, что название у фильма будет другое, не такое длинное... Потом Владимир Машков поставил спектакль в «Табакерке», который так и назывался – «Звездный билет по местному времени», и там роль Коли играл Евгений Миронов. – Кинокритики считают, что «Облако–рай» входит в десятку лучших российских картин 1990–х годов... – Правда, в год выхода картины массовый зритель ее, по сути, не увидел. Фильм вышел в тот момент, когда всем было не до кино. Смотрите сами. «Облако–рай» в 1991 году на фестивале в швейцарском Локарно получает «Серебряного леопарда». Я прилетаю из Женевы в Москву в ночь на 19 августа 1991 года. Рано утром раздается звонок, я думаю: уже узнали про награду, сейчас будут поздравлять. Беру трубочку, звонит мой друг Саша Бородянский и говорит: «Коля, включи телевизор, у нас переворот, ГКЧП... ». И после этого я сильно зол на ГКЧП, они мне весь праздник испортили. И в прокате, и везде так совпало, что всем было не до фильма «Облако–рай». В России его позже посмотрели, когда он вышел на дисках, когда его показали по телевизору. Я, кстати, не ожидал, что «Облако–рай» так тепло примут за границей, мы с этой картиной объездили с десяток стран: от Японии до США, от Финляндии до Швейцарии. Малоизвестные страницы – В 2011 году на экраны выходит телевизионный сериал «Раскол», в котором отражены исторические события XVII века, связанные с расколом в православной церкви, в 2016 году – фильм «Монах и бес». Обращение к религиозной тематике – не очень свойственно нашим кинематографистам, да и к теме раскола до вас никто не обращался... – Если внимательно посмотреть на мои телевизионные картины, то видно, что все они посвящены малоизвестным и трагическим страницам нашей истории. Это и «Штрафбат», и сериал «Завещание Ленина», главный герой которого – великий русский писатель Варлам Шаламов. Наша страна его произведения «не прочитала» в полной мере, он всегда оставался в тени Александра Солженицына. И церковный раскол, который произошел в XVII веке, – это трещина в обществе, которая дошла и до наших дней. Как говорил Солженицын, не было бы XVII века – не было бы и 1917 года. Сейчас раскол идет между бедными и богатыми, между власть предержащими и простыми гражданами. После выхода этой картины, в которой мы стремились отразить тот сложный исторический период, старообрядцы говорят мне «спасибо». А то раньше считалось, что старообрядцы чуть ли не сектанты; они совсем не сектанты, а такие же православные люди. Проповедовал нестяжательство – Монах Иван, главный герой фильма «Монах и бес» – образ собирательный или у него есть прототип? – Надо сначала сказать, что сериал «Раскол» мы снимали в Кирилло–Белозерском музее–заповеднике. Там недалеко находится Нило–Сорская пустынь – бывший православный монастырь в Вологодской области, в котором в XV веке жил преподобный Нил Сорский. Он мне дорог тем, что проповедовал нестяжателство, это был главный мотив его жизни: монахи должны жить только своим трудом. Нил Сорский считал, что даже земли монастырские надо раздать, тогда ведь монастыри были богатые, и земли у них было много. Почему я считаю этот разговор важным? Видите, что происходит с нашей РПЦ? Это богатейшая структура, и тема нестяжательства там практически не возникает. Мне кажется, что это не очень правильно. А в XIX веке в Нило–Сорской пустыни жил Иван Семенович Шапошников, праведник, убогий. Он обладал какими–то сверхъестественными способностями, многих лечил. И этот праведник тоже мне в душу запал. Потом, когда я был в Великом Новгороде, то побывал в Софийском соборе. Там лежат мощи святого Иоанна Новгородского. В его житии рассказывается, что однажды Иван, будучи монахом, поймал черта в рукомойнике. Черт взмолился: «Отпусти». Иван говорит: «Отпущу, если ты меня свозишь ко Гробу Господню». Тот свозил монаха за одну ночь и вернул обратно. И начал мстить: подкидывать в келью женские папильотки, бражку и прочее. Монахи это увидели и решили наказать Ивана: схватила его, привязали к плоту и опустила в речку Волхов: «Плыви от нашего монастыря». А плот поплыл в обратную сторону, против течения. То есть случилось чудо. И тогда монахи вернули Ивана в монастырь. Впоследствии он стал настоятелем монастыря Иоанном Новгородским и был причислен к лику святых. Вот на основе этих двух сюжетов Юрий Арабов написал сценарий и появился наш герой – монах Иван, которого играет Тимофей Трибунцев. – Это фильм о том, что в каждом человеке борются, условно говоря, добро и зло? – По жанру фильм, скорее, ближе к трагикомедии, особенно в первой половине фильма есть смешные моменты. Мы хотели о серьезном рассказать с улыбкой. Трагикомедия – тот жанр, в котором сочетаются смех и слезы. Все это должно быть в кино, у меня в любой картине есть юмор: и в том же «Штрафбате», и в «Завещании Ленина»... Что касается вашего вопроса, то для меня важно было донести мысль, что с бесовщиной можно бороться и любовью. У нас популярна фраза: добро должно быть с кулаками. На мой взгляд, это не так. Там, где кулаки – там нет любви, да и добра немного...