"Каторжный труд и никаких гарантий": Денис Мацуев – о профессии музыканта

Десятый зимний фестиваль искусств, учрежденный Юрием Башметом в Сочи, стал одним из самых заметных российских культурных событий начала года. Насыщенную программу, соединившую концертные вечера и образовательные аудитории, мировые премьеры и неожиданные опыты молодых авторов, венчало выступление ведущих музыкантов – вместе с Всероссийским юношеским симфоническим оркестром на сцену сочинского Зимнего театра вышел Денис Мацуев. Об опыте совместной работы с молодыми музыкантами, а также о собственных фестивалях и конкурсах для юных дарований Мацуев рассказал журналисту m24.ru Юлии Чечиковой. – Денис Леонидович, чем запомнился вам юбилейный X зимний фестиваль искусств в Сочи? – Очень показательным был концерт с Всероссийским юношеским оркестром. Это прекрасное начинание Юрия Башмета, и на нем не нужно останавливаться. Такие важные проекты нуждаются в расширении и поддержке. Браво Юрию Абрамовичу за инициативу! Отрадно, что наши мэтры находят время и возможность заниматься подобными вещами, не просто продолжают свое гениальное творчество, а заботятся о том, чтобы подрастало новое поколение. Такой опыт, как создание юношеского оркестра, необходимо распространять по всей стране. Это же пока первая ласточка. С Валерием Гергиевым мне как-то довелось принять участие в концерте с Национальным молодежным оркестром США. Это проект Карнеги-холла и его исполнительного и артистического директора Клайва Гиллинсона. Они набирают в оркестр музыкантов от 16 до 18 лет, граждан США со всех штатов, которые не учатся очно в консерватории или по программе, предполагающей специализацию в инструментальном исполнении музыки. Ребятам предоставляют возможность репетировать вместе, а затем поехать на гастроли по всему миру. Первые такие поездки прошли совместно со скрипачом Джошуа Беллом: они выступали в Вашингтоне, Москве, Санкт-Петербурге и Лондоне. Когда мы играли с этим коллективом Третий концерт Рахманинова в Консертгебау, я не мог скрыть потрясения – насколько высок их профессионализм, как сбалансировано звучание групп. Здорово, что Юрий Башмет сделал похожий проект. – Март вы отдаете под серию собственных фестивалей в российской провинции. С какими мыслями направляетесь туда? – Действительно, я буду выступать в Перми, Челябинске, Сатке, Магнитогорске, Ижевске, Воронеже, Ульяновске, Оренбурге. Я являюсь приверженцем той точки зрения, что главные акценты нужно смещать в регионы, так как местная публика готова к восприятию любых музыкальных стилей, направлений, а не только Первому концерту Чайковского. В глубинке на сложную музыку реагируют понимающе. Среди регионов России уже есть реальные претенденты на почетное место на мировой музыкальной карте. Казань преобразилась в совершенно феноменальный в музыкальном отношении город, где благодаря усилиям и таланту Александра Сладковского возник высококлассный оркестр. Недавно мы вместе съездили в большое европейское турне, включавшее выступление на сцене Мюзикферайна в Вене и других знаменитых концертных площадках. Я без преувеличения назвал бы эти гастроли абсолютным прорывом. Так что западным менеджерам и промоутерам пора кардинальным образом менять стратегию в отношении российских регионов. – В прошлом месяце пресса активно писала, что полученную государственную премию вы решили вложить в фестиваль "Звезды на Байкале 2017". Неужели такой успешный проект требует дополнительных финансовых источников? – Любой фестиваль требует солидных экономических вливаний. При организации Иркутского фестиваля треть средств уходит только на оплату дороги. Представьте, авиабилеты из Москвы в Иркутск по стоимости дороже, чем из Москвы в Штаты. На этот год у нас сверстана огромная программа. Приедут Юрий Темирканов, Александр Сладковский и многие другие. Денег всегда не хватает, и без помощи спонсоров, губернаторов, Министерства культуры не обойтись. Уровень развития культуры того или иного края во многом зависит от готовности чиновников не просто отрабатывать бюджет, а быть открытыми к преобразованиям. Программу фестиваля "Звезда на Байкале" наизусть знают все в Иркутске – от предпринимателей до таксистов. Представители местного малого бизнеса сами приходят с предложениями поддержки, так как прекрасно понимают важность этого фестиваля и гордятся причастностью к нему. Фестиваль в Иркутске был первым моим опытом в этой сфере. Изначально я делал его для публики, знакомой с самого детства, и это огромное счастье, что фестиваль продолжает так полнокровно жить. В Иркутске есть замечательный Губернаторский оркестр, с которым я играл свои первые концерты. Мы до сих пор сотрудничаем, и они регулярно принимают участие в фестивале наравне с приглашенными звездными оркестрами со всего мира. На фестиваль каждый год приезжают меломаны из Японии, Кореи, Германии. Фан-клуб из немецкого города Гютерсло заранее заказывает билеты на концерты. В день начала продаж билетов с трех утра стоят очереди. Я преклоняюсь перед российской публикой в целом и иркутской в частности в знак восхищения ее самоотверженностью и страстью к классической музыке. – Не возникало у вас желания объединить несколько проектов в один масштабный фестиваль, аналогичный "Пасхальному фестивалю" Валерия Гергиева? – Идея формального объединения проектов в один мне близка, в принципе, я уже воплощаю ее. Например, за счет заявления единого формата для нескольких региональных фестивалей – "Денис Мацуев представляет…", "Денис Мацуев и друзья…". Все мои фестивали и проекты, начиная со "Звезд на Байкале", Crescendo и заканчивая "Новыми именами" или фестивалем во французском городе Анси, так или иначе связаны, перетекают один в другой и взаимно друг друга обогащают. Я всегда отталкиваюсь от конкретной схемы, идеи фестиваля, а потом смотрю, чего не хватает для ее воплощения. Мне, к примеру, очень важно иметь возможность знакомить публику в регионах с известными российскими и зарубежными оркестрами. Хотя иногда это совсем не просто организовать и с точки зрения логистики, и с точки зрения финансовой составляющей. Чтобы на разовое выступление приехали коллективы Гергиева, Темирканова, Зубина Меты нужны огромные средства. Стоимость чартера для Оркестра Израильской филармонии была заоблачная – они ехали по приглашению из Израиля исключительно на мой фестиваль, без остановок в Москве и Санкт-Петербурге. И это стало для культурной жизни Иркутска без преувеличения эпохальным событием. Когда мы говорим о знаменитых российских оркестрах, нам помогает Министерство культуры РФ, которое разработало специальную программу финансирования гастролей наших оркестров по стране. Это серьезное подспорье для российских региональных фестивалей. Когда мы в эту программу попадаем, к нам приезжает Госоркестр Светланова или Российский национальный оркестр и другие наши знаменитые оркестры. – Можно ли заимствовать опыт "Пасхального фестиваля" в плане логистики и организации в целом? – "Пасхальный фестиваль" Валерия Абисаловича (Гергиева, – прим. m24.ru) – это результат громадного круглосуточного труда большой команды, которая понимает, что гастроли по регионам России – это очень важная гуманитарная, социальная, образовательная задача. Для многих местных молодых музыкантов и оркестров фестиваль становится решающим импульсом к развитию. Речи о зарабатывании денег или окупаемости здесь не идет. Поэтому если у региона нет финансовой возможности оплатить и принять симфонический оркестр, то Мариинский театр вкладывает в гастроли собственные средства. Валерий Гергиев – уникальный человек, в котором гениальный музыкант уживается с гениальным организатором. Для меня, к примеру, было феноменальным опытом сыграть с ним три программы в трех разных городах в один день. – В конце апреля в столице Казахстана пройдет ваш очередной конкурс юных пианистов Astana Piano Passion. Изменилось ли отношение к русским конкурсам после XV Конкурса имени Чайковского и Grand Piano Competition? – Конкурс Чайковского стоит особняком с тех пор, как Валерий Гергиев взял его под свой патронаж. Маэстро удалось вернуть репутацию и обеспечить многомиллионные просмотры всех отборочных туров. Отдельно хочу подчеркнуть, что теперь не только лауреатам, но даже тем, кто не прошел в финал, гарантированы уникальные призы: они получают возможность выступить с Валерием Гергиевым, с другими знаменитыми оркестрами и дирижерами, им предлагают гастроли в самых знаменитых залах и контракты с звукозаписывающими компаниями. Думаю, что такие возможности не всегда есть у даже самых крупных международных конкурсов. На Grand Piano Competition я постарался максимально уйти от стандартного формата, разрешив участникам сыграть и сольный тур, и финал с оркестром. Такого нет нигде в мире. В результате мы наградили пять лауреатов и десять дипломантов, вручили гран-при. Всех этих юных виртуозов увидела мировая аудитория канала Medici.tv. Участники, прошедшие заочный тур, приехали в Москву, и каждый из них уже был объявлен победителем. На этом этапе мы просто убрали соревновательное сито. Госоркестр Светланова под управлением Сладковского аккомпанировал этим юным искоркам так, словно это лучшие солисты мира. В финале никто не мог поверить, что эти уникальные ребята впервые выходят на сцену Большого зала Консерватории и играют взрослый репертуар – концерты Прокофьева, Чайковского, Шумана, Шопена, Бетховена. О первых лауреатах мы говорим как о больших личностях. И это ни в коем случае не цирковой номер, не "выдрессированные" дети с хорошей техникой, а абсолютно зрелые люди – и по чувствую юмора, и по реакции, и по жизненному рационализму. – Готовы ли они в столь хрупком возрасте к таким психологическим перегрузкам? – У меня есть внутреннее предчувствие, что они не собьются, преодолеют все испытания, в том числе и родительское давление. У каждого музыканта в жизни взлет случается в разное время. Кто-то достигает этого пика в 80 лет, как Горовиц и Рубинштейн, кто-то, как Оскар Питерсон – в 50. Мне хочется, чтобы для этих детей выступление на Grand Piano стало только очередной ступенью к мастерству, но не его пиком. – Если возникает критическая ситуация в отношениях между знакомым вам конкурсантом и его родителями, готовы ли вы вступить с ними в диалог? – Конечно. Но мы обычно не доводим до критических ситуаций, а внимательно наблюдаем за тем, как каждый из них растет и развивается профессионально. У нас настроен очень конструктивный диалог и с родителями и с педагогами. Разговариваем, убеждаем, советуем, помогаем. Я со всеми разговариваю откровенно. Мне кажется, что в нашей сфере честность очень важна. В том числе честность с самим собой. Встречаются родители, которые заставляют детей заниматься по 10 часов в день, не осознавая, что из их чада не вырастить большого музыканта. Страдает и ребенок, и родители. Приходится объяснять им эти вещи. Это очень тяжело, но правильно. Классическая музыка – не шоу-бизнес. В нашем цеху невозможно "фабричным" методом сделать звезду. Это кровавая профессия, каторжный труд и никто не дает никаких гарантий на то, что все усилия окупятся. Так что честность и открытый диалог здесь – лучшая политика. – Но мы знаем о том, что Китайская Народная Республика поставила процесс воспитания детей-музыкантов на поток, и что сопоставимо со спортивными достижениями, как, скажем, спортивная гимнастика или фигурное катание. – Здесь речь об идеологической установке в государственной политике. И на выполнение этой поставленной задачи работает вся махина китайского государства. Поскольку своей самобытной пианистической школы с многолетними традициями у Китая не было, они обратились к наиболее успешной на их взгляд модели – советской/российской системе музыкального образования, скопировали ее у себя и достаточно легко перекупили наших отечественных педагогов, заработные платы которых в родной стране были неконкурентоспособными. И вот теперь в Китае фактически на пустом месте выросла целая плеяда сильных музыкантов. Более того, Ланг Ланг или Юджа Ванг – национальные герои, замечательные, талантливые пианисты, добившиеся мирового признания. Но смысл китайского опыта в любом случае не в том, чтобы воспитать армию виртуозных пианистов потоковым методом. Здесь решаются другие задачи. Или возьмем другой пример – Венесуэлу. Популяризация классической музыки помогает решить вполне себе утилитарную задачу – социализировать беспризорников. Из них формируют юношеские симфонические оркестры. Тот же Симфонический оркестр имени Симона Боливара дирижера Густаво Дудамеля возник по такому принципу. – Насколько престижно с позиции иностранных исполнителей выступление в главных российских залах? – Менеджерская и гастрольная российская карта отделена от всеобщей мировой практики турне. Многие зарубежные коллективы до сих пор относятся к России как к баснословно богатой арабской стране (я имею в виду их запросы по гонорарам). Есть музыканты, которые все еще полагают, что едут выступать в северный аналог Саудовской Аравии. Этот имидж надежно отпечатался в мозгу рядового европейца на долгие годы. И он влияет на восприятие страны и ее возможностей. Получается тупиковая ситуация: есть образованные молодые активные слушатели, которые хотят быть причастными к мировому культурному пространству и готовы ходить на концерты зарубежных исполнителей классической музыки, но этому мешает неадекватное представление исполнителей о финансовых условиях. В итоге проигрывают все. Тем не менее, есть и приятные исключения из правила. В частности, наша гастрольная история с удивительным, на мой взгляд, коллективом – Камерным оркестром "Вена-Берлин". Мы открыли турне в венском Мюзикферайне, а потом европейский тур был распространен и на Россию. Выступления проходили не только в Москве и в Петербурге, но и в Екатеринбурге, Казани и Астане. Камерный оркестр "Вена-Берлин" – уникальный коллектив. Он состоит из 20-ти музыкантов (по 10 человек из, наверное, самых выдающихся оркестров мира – Берлинского и Венского филармонических), это исключительно струнный коллектив, и уровень его таков, что каждый музыкант с легкостью может сыграть сольный концерт в самом знаменитом концертном зале мира. Это был уникальный и при этом абсолютно положительный опыт и для них, и для нашей аудитории. Так что, я надеюсь, нам все-таки удастся переломить сложившийся неправильный тренд, и музыканты со всего мира смогут по-настоящему познакомиться с нашей удивительной публикой.