Семь лет дышал Толстым

14 марта 1966 года на широкий советский экран вышла первая часть четырехсерийной киноэпопеи Сергея Бондарчука «Война и мир». Фильм назывался «Андрей Болконский». Он стал лидером кинопроката, только в 1966 году его посмотрели 58 млн человек. Эта экранизация романа Льва Толстого была удостоена премии «Оскар», став первым советским обладателем статуэтки за «Лучший фильм на иностранном языке». Между тем, эпическое полотно из четырех частей — «Андрей Болконский», «Наташа Ростова», «1812» и «Пьер Безухов» — обязано своим появлением во многом именно Голливуду. Хотя первая попытка экранизировать Толстого принадлежит Российской Империи — в 1913 году Петр Чардынин снял немую короткометражку — но наиболее популярным стал американский фильм Кинга Видора «Война и мир», который вышел в 1956 году с Одри Хепберн в роли Наташи и ее мужем Мелом Феррером в роли Болконского. Пьера сыграл Генри Фонда, хотя изначально на его месте мог оказаться Марлон Брандо. Вполне ожидаемо картина была сфокусирована на любовной линии, многими другими пришлось пожертвовать, хотя сценарий и занимал 506 страниц. Фильм был номинировали на «Оскар» в трёх категориях, вручили премию американских кинокритиков «Золотой глобус». Хотя сейчас фильм с Хепберн на фоне эпопеи Бондарчука воспринимается наивным и немного «клюквенным», на тот момент успехи Голливуда не давали спокойно спать советскому руководству. Решено было все силы бросить на создание отечественной экранизации. Минобороны готово было предоставить массовку бесплатно, бюджет выделили невероятный — даже сейчас источники расходятся в цифрах, от 18 млн советских рублей до 100 млн долларов. Постановщиком советского ответа заокеанским кинематографистам мог стать уже мастодонт режиссуры Иван Пырьев. Но, в конце концов, выбор пал на Сергея Бондарчука, который на тот момент, можно сказать, в режиссуре был почти дебютантом. Первой отснятой сценой стал «расстрел поджигателей»: съемки запланировали на 8 сентября 1962 года — день 150-летия битвы при Бородине. Это было большое событие, приехали родственники Льва Толстого, многочисленные литературоведы и исторические консультанты. Кстати, в области придворного этикета кинематографистов просвещала возлюбленная адмирала Александра Колчака Анна Книпер-Тимирева, которой было уже 69 лет. Она потом мелькнет «дамой с моноклем» в эпизоде на балу. Но никто не мог понять, почему столь эпическое полотно нужно начинать снимать с эпизода четвертой серии. Бондарчук позднее признался, что начать мог с любой сцены, но у него были «корыстные» побуждения. Никак не могли найти актера на роль Пьера Безухова, для которого эта сцена является важнейшей в романе. Уже утвержденный на роль Юрий Власов отказался, а «другие не потянули». Сергей Бондарчук решил пробоваться на роль сам, несмотря на возраст — ему было уже 40 лет, а играть пришлось бы юного, 20-летнего Безухова, к тому же, соединять исполнение одной из главных ролей и режиссерское кресло тоже непросто. «Между тем, что хотел Бондарчук-режиссер, и тем, что мог Бондарчук-актер — ох, какая дистанция! На нее я и хотел посмотреть. А потом либо отказаться и искать нового Пьера, либо сокращать разрыв», — объяснял режиссер. Сложнейшую сену отсняли за два дубля, Бондарчук утвердил сам себя. Проблемы были и с поисками Наташи. Поговаривают, что балерину Людмилу Савельеву Бондарчук посмотрел просто, чтобы не обидеть девушку, брать на роль он ее вовсе не хотел. По другой версии, на пробах Савельевой настояла помощница режиссера. Блондинка-Савельева поначалу вовсе не впечатлила: «И кого вы привели?!» — восклицал Бондарчук. Только со второго раза, уже в платье и парике, Савельевой достаточно было пробежать перед камерой и все, роль была ее. Андрея Болконского могли сыграть Олег Стриженов, Кирилл Лавров, Юрий Соломин, Эдуард Марцевич. Стриженов в тоге ушел в МХАТ. Бондарчук уже готовился утвердить в этой партии Иннокентия Смоктуновского, но того переманил Григорий Козинцев — актер предпочел роль Гамлета. «А что это вы не пробуете на роль Болконского всеми любимого артиста Вячеслава Тихонова?» — с недоумением обратилась к Бондарчуку министр культуры СССР Екатерина Фурцева. После этого обсуждать было уже нечего. Вячеслав Тихонов посвятил Болконскому четыре года жизни, отказываясь исполнять какую-либо другую роль в этот период. Как вспоминал сценарист Василий Соловьев, когда сценарий в 120 страниц был готов, создателей картины пригласили на коллегию министерства культуры, которая должна была утвердить работу. Туда же позвали и профессора Зайденшур, крупнейшего специалиста по Толстому. «Когда мне прислали эту брошюрочку, — приводит ее слова Васильев, — я ее долго даже в руки брать не могла. Мне казалось просто неприлично разговаривать о «Войне и мире» на таком уровне, но я все же пересилила себя. У меня сложилось впечатление, будто я перечитала сам роман. Как они это сделали, что за фокус устроили — не знаю». Масштабные, батальные съемки, о которых лестно отзывались как в Союзе, так и за рубежом, приходилось снимать в не самой простой обстановке. «Разочарованность, безразличие, пустота. С трудом заставляешь себя работать», — писал Бондарчук в разгар Карибского кризиса. Потому что кому нужны искусство, литература, кинематограф, когда мир стоит на грани ядерной катастрофы? Съемочная группа отказывалась трудиться, описывал режиссер, все разуверились, никому нет дела до «Войны и мира». Но необходимо было пересилить себя, и оно того стоило. Съемки сцен сражений чаще всего велись под городом Дорогобужем Смоленской области. Именно там снимали Бородино с 1 августа по 4 ноября 1963 года. В процессе поучаствовали почти 13 тыс. 500 пеших солдат, изображавших русские и французские войска и 1500 конников. Правда, существует легенда, согласно которой массовка составляла 120 тыс. человек, но эти данные по сей день остаются крайне спорными. 15 тыс. человек кинематографисты могли зрительно умножить на экране при помощи наложений двух планов друг на друга. Но если с людской массовкой помогло Минобороны, то с конями вышло сложнее — кавалерия была давно упразднена, так что лошадей и тех военных, кто умел ездить верхом, пришлось искать чуть ли не по всей стране. Шенграбенское и Аустерлицкое сражения снимали в Закарпатье, туда доставили 150 вагонов с оборудованием. К съемкам привлекли три тысячи солдат Прикарпатского военного округа Вооруженных сил СССР. Всего в ходе батальных съемок одного Бородина было израсходовано 10 тонн пороха, 40 тонн керосина, 10 тысяч дымовых шашек, а также пушечные снаряды, шрапнели и патроны. Как ни странно, на съемках не было ни одного несчастного случая. «Военизировать» пришлось и павильонные сцены. Во время съемок первого бала Наташи пришлось поставить военные прожекторы, так как у советской пленки дурное качество и слишком низкая чувствительность. Иногда она была просто бракованная, название завода мелькало по центру, по лбу актера, приходилось многое переснимать. Прожекторы жарили, как в аду, осветители падали в обмороки, а режиссера после каждого дубля отводили в кислородную палатку. Но использование исключительно советских материалов было делом принципа. В июле 1964 года у Бондарчука случается серьезный сердечный приступ. Уже осенью съемки возобновляют, но затем очередное испытание: министерство культуры требует срочно сдать две серии «Войны и мира», чтобы показать их на Московском международном кинофестивале. «Пятилетку за три года» удалось выполнить, но уже в процессе озвучки Сергей Бондарчук зашел в буфет и там потерял сознание над стаканом кефира. У него остановилось сердце. По счастливой случайности в буфете оказалась студентка мединститута, она сделала Бондарчуку массаж сердца до приезда скорой. Как писал критик Лев Аннинский, Бондарчук решил уйти в Толстого абсолютно и всецело. «Он доверился ему, как послушнейший ученик. Несколько лет он дышал Толстым, как святыней, боясь отступить даже в букве, последней деталью дорожа, как целым монологом или характером», — писал литературовед. Свою эпопею «Война и мир» Сергей Бондарчук снимал в течение семи лет, и в мире ее посмотрели более 250 млн зрителей. На Московском международном кинофестивале состоялась премьера первых двух серий, фильму вручили Большой приз жюри. Впереди будут показы и в Венеции, и в Каннах, и в Мар-дель-Плата, премьеры в Париже и на других зарубежных экранах, вручения «Золотого глобуса» и «Оскара». Сценарист Соловьев вспоминал, что создатель голливудского варианта 1956 года Кинг Видор, когда увидел картину Бондарчука, извинился перед советским режиссером за свой фильм.