Камера Эйзенштейна

Александр Риганов о первом советском кинооператоре В апреле исполняется 120 лет со дня рождения Эдуарда Тиссэ -- советского оператора, удостоенного профессионального призвания во всем мире, человека, чей взгляд и чья техника сформировали оптику раннего советского кинематографа. А самое главное -- именно Тиссэ на протяжении многих лет был "глазами" фильмов Сергея Эйзенштейна В конце 1960-х начинающий режиссер Питер Богданович уговорил сурового главкома всех вестернов Джона Форда посмотреть эйзенштейновского "Ивана Грозного". Форд удивленно переспросил после просмотра: "Так кто, ты говоришь, был Эйзенштейн -- оператор?" Одноглазому Джону, в прошлом фронтовому оператору, всю жизнь снимавшему про Дикий Запад, был глубоко безразличен сюжет эйзенштейновского шедевра, но его поразил кадр, картинка. "Genious, pure cameraman",-- долго повторял он. Эдуард Казимирович Тиссэ был тем самым pure cameraman. Главный (или первый) советский оператор. Первым снял хронику с Лениным, в 20 лет срежиссировал "Взятие Казани товарищем Троцким", научил Эйзенштейна "двойной экспозиции", участвовал в знаменитом автопробеге Каракумы--Москва, задолго до Орсона Уэллса применил короткофокусный объектив. В начале 30-х за фильм о Мексике международная профессиональная гильдия назвала Тиссэ лучшим оператором мира. Появление кинематографа почти совпало с рождением Эдуарда Тисе. Он появился на свет в 1897 году в приморском Лиепая и там же учился в частной школе живописи и фотографии. Псевдоним Тиссэ сделан из первых трех букв фамилии, первой буквы имени и дополнительного "с" -- наверное, для красоты. Больше 40 лет он будет снимать кино: с нефтяных вышек и аэропланов, с лошадей, тракторов и броневиков, стоя по горло в воде, увязнув в болоте... Проработавший несколько лет за океаном советский режиссер Леонтий Мурашко (Лео Мур) писал: "На съемку Тиссэ приезжает, как американский банкир в отель с 14 чемоданами. Один в 6-местном автомобиле -- и то тесно. Штативы, объективы, разные приспособления. У Тиссэ самый полный в Европе набор всего нужного для съемки". "Я не знаю, где кончается мое видение кадра и начинается глаз Эдуарда Тиссэ и где кончается его видение и начинается мой глаз..." -- писал Эйзенштейн. Тиссэ был на год старше Эйзенштейна и на 10 лет дольше его работал в кино. Они познакомились в 1924-м, в саду особняка Морозова на Воздвиженке, тогда там располагался Театр Пролеткульта -- главная площадка театральных экспериментов. Эйзенштейн ставил свой первый спектакль "Мудрец" (по пьесе Островского "На всякого мудреца довольно простоты") с элементами кино ("Дневник Глумова"). В этом спектакле Григорий Александров (тогда еще Мормоненко) уходил по проволоке через весь зал на балкон -- как бы "в эмиграцию" (Островского Эйзенштейн перенес в 20-е годы), а будущий мэтр сталинской комедии Иван Пырьев изображал фашиста с накрашенным ртом. Тиссэ пришел на спектакль, "чтобы подробнее выяснить, с кем он имеет дело". Проволока на том представлении лопнула, Александров рухнул в зрительный зал, а стул рядом с Тиссэ развалился на куски. "Он, кажется, даже не вздрогнул",-- хохотал потом Эйзенштейн. "Невозмутимая флегма и дьявольская быстрота",-- говорил он о Тиссэ. Их разговор при первой встрече был краток: Тиссэ посмотрел монтажную разработку первых вариантов будущей "Стачки", объяснил, что "наплыв на наплыв" именуется "двойной экспозицией", поверил в Эйзенштейна и согласился работать. С первыми своими съемками в "Стачке" молодой режиссер, не имеющий ни опыта в кино, ни кинообразования, не смог справиться, немного растерявшись от новых технологий. Руководство Первой Госкинофабрики было озабочено, и тогда Тиссэ дал подписку: Эйзенштейн -- талантливый человек, а он, будучи опытным оператором, гарантирует, что тот быстро научится и фильм будет сдан в срок. Первый полнометражный фильм будущего мастера "Стачка" (1925) -- по сути, еще черновик (но какой!), набросок к "лучшему фильму всех времен". Союз Тиссэ -- Эйзенштейн начался триумфально: в течение короткого времени были созданы "Броненосец "Потемкин"" и "Октябрь". Впереди -- мировое признание, почти трехгодичная командировка в Европу, знакомство с Голливудом. В 1929-м Тиссэ впервые оказался в роли режиссера -- в Швейцарии, во время их с Эйзенштейном европейского турне. Его фильм "Женская беда -- женское счастье" (Frauennot -- Frauenglueck) станет событием. "Кстати "аборт" Тиса произвел невероятный общественный скандал в Швейцарии",-- писал Эйзенштейн в письме. Старую Европу волновала проблема легализации абортов. Всю картину Тиссэ сделал самостоятельно -- как оператор, режиссер и сосценарист (Эйзенштейн и Александров все же указаны в титрах как авторы сценария). Через год в Голливуде Эйзенштейн и Тиссэ получат предложение об экранизации "Американской трагедии" -- компания Paramount за $100 тысяч купила у Драйзера права и заказала сценарий Эйзенштейну и Тиссэ. Сценарий был написан, результат Драйзеру понравился, но продюсеры отказались от первоначального замысла. Эйзенштейн с Тиссэ уедут в Мексику и там начнут работу над картиной "Да здравствует Мексика!", финансируемой американским писателем Эптоном Синклером. Этот, так и не завершенный Эйзенштейном шедевр мы знаем лишь по реконструкциям 70-х. Хотя как раз реконструкции и снижают мощь, заложенную в кадрах: без монтажного искусства Эйзенштейна мощные мексиканские кадры Тиссэ становятся лишь красивыми "картинками". Их последней совместной работой с Эйзенштейном стал многострадальный "Иван Грозный". Когда С.М. понадобилась для "Грозного" живописность ("светопись"), он вынужден был пригласить другого большого мастера -- Андрея Москвина. Это было трудное решение. Посмотрев отснятый Тиссэ материал пролога к "Грозному" с "плоским" светом, С.М. решился на откровенный разговор со своим оператором, предложив ему остаться в фильме на натурных съемках. Тиссэ принял предложение, он признавал превосходство Москвина в работе со светом. Натурные съемки -- "Взятие Казани" и "Крестный ход в Александрову слободу" -- стали шедеврами кинографики Тиссэ -- Эйзенштейна. Тиссэ был рядом с Эйзенштейном на протяжении всего пути, но почти не разделил его судьбы в части запретов и потерь -- "Бежин луг", вторая серия "Грозного". Оператора -- в отличие от режиссера и сценариста -- не воспринимали как фигуру идеологическую: Тиссэ остался в профессии, много снимал, стал лауреатом трех Сталинских премий. Уже после смерти Эйзенштейна Тиссэ сделает еще несколько картин. Впервые поработает в цветном кино -- Григорий Александров попросит "вытянуть" своего малокартинного "Композитора Глинку" (1952). Он доживет до "вегетарианских времен", когда кино наконец-то обратится к проблемам живым и насущным, и вновь попробует себя в роли режиссера. В 1956-м Тиссэ поставит "Бессмертный гарнизон" по Симонову (почетный диплом на фестивале в Венеции). До этого советское кино старалось избегать проигранных сражений -- Тиссэ первым покажет героев Брестской крепости крупным планом. Он вообще был влюблен в крупные планы человеческих лиц. "Нет ничего не фотогеничного,-- говорил он.-- Все можно одеть в новые световые одежды при надлежащем выборе ракурса и объектива сделать "фотогеничным"!" Pure cameraman.