Современная старина: ансамбль "Чувство локтя" о пользе нот и магии многоголосья

Акапельное пение у многих ассоциируется с абонементами в филармонию и репертуаром русских классиков. Но от академизма до музыкальных экспериментов – рукой подать. Репертуар выходцев из студенческого хора при МГУ имени Ломоносова, участников проекта "Музыка в метро" группы "Чувство локтя" варьируется от инструментальной классики до песен Дианы Арбениной и Дэвида Боуи. Участник ансамбля Михаил Малинин рассказал m24.ru о гармонии классики и импровизации, магии многоголосья и красоте старины в контексте современного мира. Спецпроект m24.ru "Делитесь музыкой": пусть мир вас услышит – Как возникла идея собрать акапельный ансамбль? – Идея собрать ансамбль возникла давно. Мы вдохновлялись известными акапельными коллективами, стилистически подходящим нам показался британский ансамбль The King’s Singers, набравший популярность в русском сегменте интернета своим исполнением композиции Masterpiece – "Шедевра" Пола Дрейтона (современный британский композитор – прим. m24.ru). Это произведение можно назвать энциклопедией европейской музыки за последние 400 лет. Вот и мы решили собраться вшестером и сделать нечто подобное. – Почему именно "Чувство локтя"? – У нас еще есть и английский вариант – Common touch. Мы долго думали над названием, хотели, чтобы было что-то чисто русское-самобытное – с одной стороны, и модное английское – с другой. Поэтому в один момент решили сделать двойное название, подобное каламбуру. Как вы уже поняли, название переведено не совсем точно. По-английски Common touch означает что-то вроде умения общественного деятеля разговаривать на простом языке, чтобы всем было понятно. Ну, а что по-русски значит "Чувство локтя" вы, думаю, и так знаете. – То есть, "Чувство локтя" означает музыкальный язык, понятный всем? – Мы говорим музыкой так, чтобы это всем понравилось. Мы исполняем ту музыку, на которую раньше никто внимания не обращал, и стараемся делать это максимально понятным языком, да. В смысле названия нет ничего хитрого – это обычная русская идиома, означающая взаимную поддержку. Так и мы, занимаясь коллективным творчеством, постоянно друг друга поддерживаем. – Может ли хоровое пения вызывать физические ощущения? – Музыка сама по себе – довольно сильная штука. Наши предки заботились друг о друге, издавая звуки на определенной высоте. У всех человекоподобных обезьян был абсолютный слух, а звук был для них способом коммуникации. Музыка появилась раньше, чем речь, а слух – еще до того, как начал развиваться речевой аппарат. Поэтому своим пением мы заботимся друг о друге. У голоса же в этом плане гораздо более широкий спектр возможностей, чем у других музыкальных инструментов. – В какую атмосферу вы стараетесь погрузить слушателя? – Мы не совсем мейнстримовый ансамбль а капелла. Наши концерты частенько напоминают дружеское чаепитие. А атмосферу мы создаем очень теплую и дружескую. – Может ли хоровое акапельное пение стать мейнстримом? – В последнее время в России делается очень много для популяризации этого жанра. Сегодня чтобы быть популярным, нужно обзавестись неким стандартным набором, который востребован. Например, битбоксом. Но мы намеренно этого не делаем. Если заметили, в наших композициях практически отсутствует ритм-секция. В то же время мы стараемся балансировать между современностью и возвращением в прошлое, к которому мы неровно дышим. – Значит ли это, что вы хотите возродить прошлое? Как вам удается сохранить современность во время исполнения, например, народных обрядовых песен? – Музыка, которая была тогда, актуальна и сейчас. Нам нравится и русский, и сербский, и хорватский фольклор. Мы часто смешиваем старину и современность, исполняя композиции в духе мэш-ап: соединяем, например, две разные композиции в одном интересном миксе. Так мы показываем, что старина никуда не делась и может найти себе место в современном мире. Мэш-ап создает дополнительный смысловой пласт, который невозможно выразить с помощью текста. – Вы намеренно избегаете партии ритма? – Очень часто функцию ритма в нашем творчестве выполняет голос – как ингредиент, идентичный натуральному. Хотя бывали случаи, когда мы привлекали перкуссию, например, кахон (перуанский музыкальный ударный инструмент, внешне напоминающий ящик или коробку – прим. m24.ru). Недавно мы перепели песню Space Oddity Дэвида Боуи. Она о том, как астронавт выходит в открытый космос и, ошеломленный красотой Земли, машет жене ручкой и решает остаться в невесомости. В этой композиции есть характерный роковый гитарный риф со своим ритмическим рисунком и фраза, адресованная майору Тому, о котором упоминается в песне. Мы взяли эту фразу и наложили ее на партию этой ритм-гитары – в нашем случае ритм поддерживался голосом, произносящим эту фразу. – Хотите сказать, что голос может передать ритм-партию лучше, чем это сделает ударная установка? – Голос – очень гибкий инструмент. Когда ты поешь а капелла, создается ощущение, что ты можешь все: имитировать другие инструменты или делать что-то, что другим инструментам недоступно. Голос – это очень удобно. У голоса очень много возможностей, мы же учимся их осваивать. Это своего рода вызов самому себе. – Получается, мелодия – это главное в песне? – Мелодия не создает отвлекающей шумовой составляющей, которая может возникнуть при стандартной ритм-партии. Мне кажется, чем глубже человек вслушивается в мелодию, тем больше из этой песни он может вынести для себя. Это и есть Common touch – чем проще подача, тем живее восприятие музыки. – По какому принципу вы выбираете репертуар для каверов? – По принципу "нравится-не нравится". По сути, наш репертуар – это отражение нашего коллективного музыкального вкуса. Поэтому он такой разный. У нас есть аранжировщик, который предлагает нам нотное воплощение нашего репертуара. Если нравится – берем, не нравится – нет. Как такового лидера в коллективе у нас нет – мы существуем по принципу парламентской монархии. Вообще, мы плотно работаем с нотами. Сначала нотный текст, а потом уже его звуковое воплощение. – Многие музыканты отказываются от нотной записи, отдавая предпочтение воле импровизации. Не загоняет ли нотный текст вашу импровизацию в рамки? Или же наоборот, он помогает вам, давая некий фундамент? – Все очень условно. Нотная запись отражает сравнительно немногое из того, что происходит в голове у музыканта. Конечно, мы пытаемся импровизировать, но за основу все же берем нотный текст, потому что он помогает в конструировании музыкального смысла. Ноты – это лишь попытка хоть что-то зафиксировать, быть может, это кому-то пригодится спустя несколько лет. – Однажды преподаватель в музыкальной школе сказал мне интересную вещь: "если человек не знает нот, что теперь, музыку не писать?". А если человек не знает нот, но хочет петь? – Нотная запись – это неплохой инструмент, если ты знаешь, как с ним обращаться. Есть какие-то приемы, которые просто полезны, как и системное понимание музыки. Если же ты все слышишь без нот – это замечательно! Этого я бы пожелал всем музыкантам уметь сразу слышать, что ты хочешь. Это большая удача, если у человека есть такие способности. Нотная грамотность же просто может помочь значительно ускорить этот процесс. – Ваш подход можно назвать академическим? – Мы очень упертые ретрограды и вполне себе академический коллектив, почему бы и нет. Так или иначе мы находим своего зрителя. – Тем не менее, ваше творчество нельзя назвать массовым. Возможно, это акапельное пение может занять свою нишу в андеграундной культуре? – Насчет андергаунда вы меня повеселили. Мы участвуем в проекте "Музыка в метро", поэтому можно сказать, что наше творчество андерграундно в буквальном смысле слова (смеется). Вообще метро – это очень хорошая акустическая среда. А вообще сложно позиционировать жанр а капелла как часть какой-то субкультуры. При этом и мейнстримом это сложно назвать. – Расскажите о ваших творческих планах. – Записать альбом из мэш-апов и много выступать, как на фестивалях, так и с сольными концертами. В ближайшей перспективе мы хотим выступить в столичной подземке. В июле мы планируем выступить на Европейской хоровой олимпиаде. – Что бы вы хотели пожелать молодым музыкантам? – Сначала вы должны понять, что именно вы хотите до нас донести, ребята. А потом уже не стесняться и воплощать это в действиях. В музыке нужно быть искренним, даже если кому-то это покажется непривычным, вас примут за эту искренность.