Горделивые и оскорбленные
Культурная политика Андрей Плахов Проводив в марте призовой церемонией "Ника" год кино, весьма скромный по своим художественным достижениям, отечественный кинематограф открыл новый сезон премьерой космического блокбастера "Время первых". Каким окажется 2017 год, можно только гадать, учитывая, что киносообщество, как и общество в целом, переживает кризис идеологических ориентиров и фантомные, а порой и вполне обоснованные страхи перед разного рода экстремизмом. Начнем с очевидного -- или того, что кажется таковым. Столетняя годовщина революции взывает к появлению фильмов, с современных позиций осмысливающих это глобальное событие. Опыт есть -- хотя и противоречивый. В 1967-м в СССР было снято около десятка картин, так или иначе связанных с юбилеем: тогда это было 50-летие Октябрьской революции и последовавшей Гражданской войны. Из этого десятка половина канула в Лету, но как минимум пять остались в истории кино. Назовем режиссерские дебюты Глеба Панфилова "В огне брода нет" и Алексея Германа "Седьмой спутник" (снят совместно с Григорием Ароновым). Еще три незаурядных фильма столкнулись с трудной судьбой. Это -- "Начало неведомого века", альманах из трех новелл, поставленных молодыми режиссерами Ларисой Шепитько, Андреем Смирновым и Леонидом Габаем по рассказам Платонова, Олеши, Паустовского. Это -- "Комиссар" Александра Аскольдова. И это -- венгерско-советская копродукция "Звезды и солдаты" Миклоша Янчо. Два первых легли на полку, с которой их сняла перестройка, а третий был объявлен идеологически ошибочным, как и все последующее творчество замечательного венгерского режиссера. Выходит, что даже в эпоху тотального контроля советским цензорам не удалось оградить тему революции от чуждых влияний и вредоносных трактовок. Прошло немного времени -- и появилась "Агония" Элема Климова, где образ доброго, но слабовольного Николая II мерк перед зловещей аурой Распутина. Это был, так сказать, шизоанализ революции, который никак не укладывался в марксистско-ленинскую догму. А вскоре традиционный советский метажанр историко-революционного фильма мутировал в постмодернистский "истерн": в нем Гражданская война была представлена как игра-приключение, красные и белые сражались довольно условно, а белогвардейцев играли самые красивые и харизматичные артисты. И вот прошло еще полвека. Сто лет для любой страны срок достаточный, чтобы рассчитаться с прошлым. Но не для России. Одни до сих пор готовы своими руками удерживать от выноса из Мавзолея мумию Ленина, другие своими глазами ухитряются видеть, как мироточит бюст Николая II. Вот, к примеру, возглавляющий общественный совет при Минкульте Павел Пожигайло, тот самый, который предложил направлять на апробацию представителям Русской православной церкви и других конфессий сценарии фильмов и концепции выставок. Господин Пожигайло сообщает каналу "Царьград ТВ": "Бог возвращает нам хорошую русскую интуицию... люди, даже не видя фильма, чувствуют, что он оскорбляет их чувства верующих...Иван-царевич борется с Кощеем Бессмертным, как мы с "Матильдой", и очень важно помнить, а где же иголка Кощея Бессмертного. Так вот, с моей точки зрения, эта иголка -- Конституция нашей страны, которая написана в начале 1990-х годов... Как православный человек я не могу понять, где должна заканчиваться моя терпимость. Доросли ли мы до того состояния, когда способны, не оскорбившись, открыть у волка его лицо?" Во всем этом сказочно-мистическом потоке сознания мелькает одна вразумительная мысль. Если бы вышло десять фильмов про разные стороны жизни Николая II, может быть, ничего бы не было, но "получилось знаково -- именно в этот момент, в феврале, и единственный большой художественный фильм об этой истории". В самом деле, радетели духовных скреп не позаботились воспитать режиссеров, способных воплотить их правильные идеи на экране, и заказать им соответствующие фильмы. Приходится несчастной польской девушке Матильде за всех отдуваться. Еще полгода ждать появления фильма, а можно написать уже целую летопись предпринятых против него крестовых походов под водительством священников, депутатов, псевдополитиков и просто городских сумасшедших всей мастей. Но и коммунисты, тоскующие о ленинско-сталинских победах, тоже прозевали славный юбилей Октября. Нет остро желающих пополнить сокровищницу киноленинианы, а единственный проект под названием "Ленин" по сценарию Владимира Сорокина получил скандальную известность из-за вброса в интернет информации, будто в будущем фильме покажут минет на высшем революционном уровне. Поборники коммунистической морали уже сделали стойку и принялись громить охальников, но тут выяснилось, что ничего такого не планируется, фильма в ближайшие годы не предвидится и, скорее всего, это просто шутка. Кто бы сомневался. После недавних наездов кому хочется всерьез влезать в перипетии советской истории и подвергать себя риску стать объектом охоты на ведьм, имея при этом минимальный шанс получить госфинансирование. В советское время каждая киностудия должна была произвести определенное количество фильмов о революции, Великой Отечественной войне, жизни заводов и колхозов. Сегодня другие приоритеты, заявляемые в директивах Минкульта, не только возродившего, но практически сделавшего монопольной практику госзаказа. Это -- "созидательная мотивация", "конструктивная активность", "борьба с преступностью, террором и экстремизмом", а также особенно блистательный ориентир, предлагаемый кинематографистам: "100-летие Русской революции и Гражданской войны... Подчинение интересов разных сторон конфликта интересам и ценностям исторической России". Вероятно, большевики и белогвардейцы, вместо того чтобы пускать друг другу кровь, как они это делали в жизни и на экране, должны слиться в патриотическом экстазе. При такой каше в головах трудно ожидать появления хоть сколько-нибудь осмысленных кинопроизведений на историческую тему. Мы по-прежнему остаемся страной с непредсказуемым прошлым, где работает не история, а мифология. Известные исключения, где меньше всего мифологического тумана, а предмет национальной гордости наиболее внятен, лишь подтверждают правило. "Зато мы делаем ракеты... а также в области балета мы впереди планеты всей". А в области кинематографа? Посмотрим, как оценят состояние российского кино отборщики юбилейного 70-го Каннского фестиваля, программу которого вскоре объявят. Посмотрим и на статистику посещаемости наших кинотеатров: насколько далеко "Время первых" оставит позади голливудские блокбастеры. А потом в прокате, прямо по тексту песни Юрия Визбора, появится "Большой" -- фильм Валерия Тодоровского об отечественной балетной школе.
