Если Трамп действительно назвал Белый дом «помойкой», то он ее покорил. Находясь в маленьком кабинете в Западном крыле Белого дома, где он раскладывает стопки бумаг и обедает за «рабочим столом», Трамп разглагольствует о люстре, которую повесил, и портретах с изображением Линкольна и Тедди Рузвельта. Он толкает какую-то дверь, и взору открывается девственно чистая личная уборная президента — неотъемлемая составляющая жизни человека на руководящем посту, страдающего гермофобией — патологической боязнью микробов. После этого нас выводят на улицу взглянуть на безмятежную поверхность бассейна. В Овальном кабинете с новыми портьерами, ковром и убранством, щедро украшенным золотом, он проводит рукой по поверхности стола Резолют. За ним Джон Кеннеди принимал решения во времена Карибского кризиса, а Рейган вел Холодную войну, на столе нет ничего, кроме двух телефонов и кнопки вызова. «Выглядит вполне недурно», — отмечает президент. С таким же успехом он мог бы предлагать нам пентхаус в Trump Tower или членство в своем гольф-клубе. После почти часового интервью в Овальном кабинете президент Трамп остается верен тому же образу рядового гражданина Трампа, каким предстал перед сотрудниками Forbes 35 лет назад. Хваля самого себя, он так преувеличивает, что любой студент Университета Рузвельта или даже Барак Обама смог бы образумить его: «При мне законодательная деятельность осуществилась почти в том же объеме, что при любом президенте, но на протяжении всего девяти месяцев — это рекорд. Мы приняли свыше 50 законопроектов. Я говорю не только о президентских указах, которые очень важны, но также о законопроектах». Он дает отпор, и в этот раз удар приходится на госсекретаря Рекса Тиллерсона, который якобы назвал своего начальника идиотом. «Я думаю, эта новость — обычный фейк. Но если он действительно это сказал, то, как мне кажется, нам следует сравнить показатели наших IQ. Я и так могу вам сказать, чей результат окажется более высоким» (этот комментарий прозвучал после сообщений о том, что глава американской дипломатии назвал президента «придурком». — Forbes) И, прежде всего, он продает: «У меня есть еще один законопроект ... законопроект об экономическом развитии, который, я думаю, будет фантастическим. О нем еще никто не знает. Вы слышите о нем впервые ... Стимулы экономического развития для компаний. Стимулы для компаний, которые будут в этой стране». Компании, сохраняющие рабочие места в Америке, получают вознаграждение; те, кто уходит за границу — получают строгое наказание». «Это как кнут и пряник», — говорит президент. «Это стимул остаться. И, возможно, даже больше: если вы уйдете, вам будет непросто размышлять о том, что вы сможете продать свою продукцию обратно в нашу страну». И вот — впервые наш президент родом из частного сектора, представляет партию с вековой историей, которая ратует за капитализм со свободой конкуренцией и торговлей, а также предлагает правительству наказывать и поощрять компании за их выбор страны размещения производств и офисов. Как президент относится к такой идее? «Очень даже положительно, — отвечает он. — То, чего я хочу добиться, основано на взаимности. Поймите, я считаю, что принцип взаимности — он ведь хорош. Если кто-то забирает у нас 50%, мы у них тоже попросим половину. Прямо сейчас они забирают у нас 50%, а мы у них — ничего. Для меня это неприемлемо». Впрочем, приемлемым это никогда не было. Дональд Трам не разбогател, делая бизнес, несмотря на годы раскручивания своего бренда через реалити-шоу «Кандидат» и миллионы голосов людей, жаждущих зрелищ и переживаний. В действительности его козырем стали сделки купли-продажи, которые обеспечивают ему победу вне зависимости от результата для других людей. Нюансы очень важны. Частные предприниматели и бизнесмены управляют компаниями, в услугах которых заинтересованы множество сторон — акционеры, клиенты и сотрудники, бизнес-партнеры и даже целые города, которые, теоретически, разделяют весь успех компании. Под руководством Стива Джобса и Тима Кука компания Apple помогла начинающим акционерам приумножить инвестиции почти в 400 раз, превратила тысячи наемных работников в миллионеров (увеличив местную налоговую базу). Такое же чудо Apple подарила тайваньскому поставщику Foxconn и заставила потребителей быть вне себя от радости — они готовы ночами стоять в очереди, чтобы потратить сотни долларов на продукцию, устаревающую уже через два года. Дельцы редко заинтересованы во взаимовыгодности и всеобщем успехе. Не важно, будь это торги на бирже, сделка купли-продажи или приобретение участка жилой недвижимости — традиционно в сделке принимают участие две стороны, и в целом она заканчивается тем, что лишь одна фирма остается в выигрыше (обгоняя другую настолько, что двусторонняя выгода выглядит как странное недоразумение). «Человек — самое порочное животное из всех», — сказал Трамп журналу People в 1981 году (год спустя, стоит заметить, Трамп впервые очутился на страницах Forbes). «Жизнь — не что иное, как последовательность сражений, где ты либо победитель, либо проигравший». Президента Трампа выдает менталитет, намертво в нем застрявший. Уже почти год прошел со дня выборов, самых ошеломительных за многие десятилетия. Но эксперты все еще признаются, что президент Трамп снова и снова повергает их в шок. Хотя он и не должен: его мировоззрение отличается необыкновенной стабильностью. Президентство для него не означает возможность воплотить свою идеологию в политике, президентство для Трампа своего рода бизнес — бесконечная цепь сделок, победы или поражения, как в конференц-зале, так и на суде общественного мнения. Взгляните на его первый год у власти под таким углом, и многое проясняется. Это может стать ключом к разгадке того, какими будут следующие три года, а может, и все семь. Цифры и сделки Спросите Президента Трампа, получает ли он удовольствие от своей новой работы, и сразу получите ответ: «Получаю. Я наслаждаюсь ей. Мы многое успеваем делать. Уровень цен на бирже ставит рекорды. О рынке труда: безработица на самом низком уровне за почти 17 последних лет. Цифры фантастические». Для большинства людей потрясающие показатели не являются главным мерилом при описании той радости, которую приносит им работа. Но для Трампа это самый важный фактор. «Кто-то рисует прекрасные полотна, кто-то сочиняет замечательные стихи, — рассуждает он в своей книге «Искусство заключать сделки», написанной им 30 назад. — Я же люблю заключать сделки, и желательно крупные. От этого я получаю настоящий кайф». Трамп утверждается за счет высоких показателей. Именно они по итогам любой сделки определяют победителей и проигравших и становятся основой для иерархии индустриальных предприятий. Именно поэтому из всех, кто попадал в список 400 самых богатых людей США по версии Forbes, Трамп заметно больше остальных льстил руководству журнала и пытался оказать на него влияние, чтобы получить более высокую оценку своей деятельности и всеобщее признание. Когда в процессе беседы в Овальном кабинете я заговариваю с ним о показателях рынка и замечаю, что за время его пребывания на посту президента они повысились на 20%, Трамп, чтобы произвести лучшее впечатление, берет в расчет больший период: «Как же, на 25% после выборов. Нужно брать за точку отсчета окончание выборов». А показатели, конечно, зависят от индекса: Трамп «в целях удобства» ориентируется на индекс внебиржевого оборота NASDAQ, наиболее выгодный для него самого, но президент не обращает внимания на подобные мелочи. «Со дня выборов показатели повысились на 25%. После выборов они достигли отметки в $5,2 трлн. Целых $5,2 трлн. В случае же победы Хиллари Клинтон рыночный оборот существенно снизился бы». Подобным образом он с гордостью описывает изменение показателей ВВП. «По итогам прошедших трех месяцев ВВП составил 3,1%. Повсюду все, в том числе эксперты в вашей области, твердили, что нам не удастся достичь таких результатов еще долгое время. Обама, кстати говоря, так к этому и не приблизился». Когда же ему сообщили, что его предшественник на самом деле приближался к этому показателю, и не раз, Трамп резко меняет стратегию. «Но не каждый год. У него никогда не получалось добиваться такого результата из года в год. А ведь у него было для этого 8 лет. Я думаю, мы будем значительно повышать достигнутые показатели. Я также считаю, что прошедший квартал мог бы стать сенсационным, если бы не ситуация с ураганами». А что же ураганы? «Мои действия по предотвращению последствий урагана получили очень высокую оценку», — говорит он за два дня до того, как написать твит о недостаточном признании обществом его заслуг. Часто критикуемый и высмеиваемый поток твитов, исходящий от президента, стал для него новым способом самоутверждения. Любые его высказывания получают тысячи лайков, ретвитов и со временем приносят ему миллионы новых подписчиков. А что если некоторые из этих аккаунтов — фейки? Большие числа всегда привлекали Трампа, вне зависимости от их истинности. Он проявлял излишний интерес к рейтингу своей кандидатуры во время президентской гонки и солгал о площади собственного особняка. Все это объясняет необъяснимое — необходимость преувеличивать количество сторонников или писать в мессенджер по поводу любой неурядицы с компьютером. Для Трампа цифры также служат легко управляемым инструментом. Американский бизнес сейчас полностью помешан на обработке больших данных, разработке и анализе стратегий по эффективному использованию ограниченных финансовых ресурсов для достижения поставленных целей, он также охвачен идеей обучения машин, согласно которой на основе количественных показателей и статистики должен быть автоматически предложен лучший вариант дальнейших действий. Но Трамп на протяжении многих десятилетий хвастается тем, что самостоятельно изучает ситуацию — в большинстве случаев, правда, бессистемно — и ведет торговлю, основываясь на своей интуиции. В этом случае цифры служат доказательством его замечательного чутья. При управлении он руководствуется тем же принципом и сдерживает все данные им во время предвыборной кампании обещания, даже самые иррациональные, — те, от которых политики обычно отказываются при принятии реальных государственных решений. Для удерживания и укрепления своих позиций, он делает все что угодно — будь это возведение стены на границе с Мексикой за ее же собственные средства (хотя процент нелегальной иммиграции исторически не так высок), или же выход США из Парижского соглашения по климату, несмотря на то, что участие в нем было добровольным. Отвечая на вопрос о вмешательстве России в американские выборы, например, Трамп отмечает, что он набрал 306 голосов выборщиков, и добавляет, что «демократам просто нужно оправдание для своего поражения, ведь по предварительным подсчетам им пророчили победу». Для лучшего в истории Америки торгового предпринимателя (да, включая Финеаса Тейлора Барнума) статистика служит лучшим средством для продвижения на рынке. Он использует числа и как рычаг давления, как способ задать критерии, и в конце концов заявить о победе. Когда в 1984 году он приобрел команду New Jersey Generals из Футбольной лиги США, рассказывали, что он так описывал совладельцам свой стиль переговоров: «Когда я строю что-то для кого-то, я всегда прибавляю к цене $50-60 млн. Приходят мои парни и говорят, что это будет стоить $75 млн. Я говорю, что это будет стоить $125 млн и строю за $100 млн. В сущности я неважно поработал. Но они думают, что я справился великолепно». По словам Трампа, этой уловкой объясняется нынешнее предложении сократить налог на прибыль компаний до 20%, после того как он месяцами собирался уменьшить налог еще сильнее, до 15%. «На самом деле, я говорил о 15%, чтобы добраться до 20%», — говорит он и добавляет: «Как вам известно, это будет обсуждаться в течение следующих 30 дней. Но мне нужны были 15%, чтобы добраться до 20%». По всей видимости, он давно восхищался этой чертой в президентах. Он вспоминает, как в 80-е годы получил от Джимми Картера предложение построить президентскую библиотеку за $5 млн. «Джимми Картеру доставало наглости, смелости, нахальства просить о необычайном, — писал он в «Искусстве заключать сделки. — Это умение более всех остальных помогло ему стать президентом». Однако одной ставки недостаточно. Если мыслить с точки зрения сделки, в случаях, когда собеседник — конкурент, а не партнер, лучшие условия можно получить, создав множество претендентов. Что объясняет ему внезапную слабость к Нэнси Пелози и Чаку Шумеру — идет ли речь об увеличении долгового лимита, предложениях по иммиграции к «Мечтателям» (по крайней мере, ненадолго) или здравоохранении. «Думаю, демократы хотели бы заключить сделку, — говорит Трамп, имея в виду Obamacare. — В то же время я думаю, что я уже заключил сделку с республиканцами. Так что я выиграл дважды. Это тоже в каком-то смысле бизнес... Я более чем в состоянии заключить сделку с демократами, если захочу». Призрачная возможность столкнуть две стороны витает и над обсуждениями налогов. «Мы обо всем поговорим. Знаете, в ближайшее время пройдут очень важные переговоры». Конечно, те, кто не соглашается с действующим президентом, почувствуют укол его твиттера. Спросите об этом Райана («ничего не делает!»), Макконнела («пора за работу»), Шумера («Плакса Чак»), Линси Грэм («безмозглая марионетка»), Элизабет Уоррен («крайне расистские взгляды!»), Джона Маккейна («пешка!») или еще примерно тысячу людей, которые в прошлом году осмелились возразить президенту. Пусть эти нападки и кажутся личными, на самом деле он придерживается давней бизнес-тактики. Снова, из «Искусства заключать сделки»: «Я первый готов признать, что я очень азартен и я пойду практически на все в рамках закона, чтобы победить. Иногда искусство заключать сделки состоит в очернении конкурентов». Или очернении собственной команды. В любой ситуации Трамп должен быть лидером. Делегирование — не самая его сильная сторона. Посмотрите, что произошло, когда Тиллерсон, по всей видимости, возобновил диалог с Северной Кореей. «Он попусту тратил время», — говорит Трамп. Но разве публичное отчитывание лучшего дипломата не затрагивает и его самого? «Я не подрываю его репутацию. Я думаю, что я скорее укрепляю влияние». Сложно понять, чье влияние он укрепляет, кроме своего собственного. Очевидно, в мире Дональда Трампа никто не защищен. Десять лет назад Дональд Трамп-младший рассказал Forbes историю о своем ныне правящем отце. «Когда мне было лет 5-6, я ходил с папой на работу... Помимо того, что он постоянно говорил мне, что нельзя пить, курить и бегать за юбками, он всегда повторял: «Никому никогда не доверяй». Потом он спрашивал, доверял ли я кому-нибудь. Я говорил нет. «А мне доверяешь?», — спрашивал он. Я говорил, да. И он восклицал: «Нет! Даже мне не доверяй!» Сам себе начальник Благодаря шоу The Apprentice большинство людей думает, будто Трамп управлял большой корпорацией. Это не так. Trump Organization владеет 22 компаниями по недвижимости с собственными командами менеджеров. Трамп предоставляет лицензии на использование бренда примерно дюжине организаций, за что получает роялти. Вкратце, это ценная компания, примечательная скорее своей эффективностью, чем размахом. Трамп использовал этот образ мышления и свои внушительные навыки продавца и шоумена для создания одной из самых эффективных политических кампаний в истории. «Об этом не говорят, но я потратил гораздо меньше денег и победил», — говорит он. Он совершенно прав. Но мало что из его опыта управления Trump Organization пригодно в управлении главной организацией Америки — правительством США. В Trump Organization ему принадлежит практически все. Нет какого-либо совета директоров, внешних акционеров или внешней клиентской базы, не считая единичных приобретателей недвижимости класса люкс и членов гольф-клуба. Это больше похоже на управление фэмили-офисом, чем Walmart. Если говорить о магнатах, ставших кандидатами в президенты, сравните его с двумя лидерами частного сектора, которые ближе всех подходили к Овальному кабинету: Уэнделл Уилки, который управлял гигантской корпорацией, выполнявшей государственные заказы, но проиграл Рузвельту в 1940 году, и Росс Перо, чье эксцентричное выдвижение в качестве независимого кандидата было основано на создании двух огромных публичных компаний, в первую очередь Electronic Data Systems — международной фирмы, которая вела, по сути, собственную внешнюю политику (вспомните только знаменитое освобождение заложников в Иране). У Трампа есть опыт руководства публичными компаниями, но даже тогда значение имел только один акционер. Когда Трамп владел 40% акций торгуемой на бирже Trump Hotels & Casino, он использовал их, чтобы выкупить казино за $500 млн и стать его единственным владельцем, несмотря на то, что аналитики оценивали его реальную стоимость на 20% ниже. В какой-то момент ему также принадлежало более 10% Resorts International. Он заключил с этой компанией сделку, принесшую ему миллионы за счет других владельцев. Обе истории закончились плачевно: Trump Hotels объявила о банкротстве (впервые) в 2004 году, Resorts обанкротилась несколькими годами ранее, после выхода Трампа. Получить ключи от американского правительства сродни тому, чтобы унаследовать пост в General Electric или Microsoft. Преемственность обычно предполагается по умолчанию — приоритет отдается прошлым обязательствам и компанией/страной стремятся управлять наилучшим их возможных образом, уворачиваясь от новых целей и программ. Ориентированное на сделки мышление Трампа, однако, воспринимает это иначе (как и многие из его ключевых сторонников, которые в первую очередь ожидают радикальных перемен). Если предыдущие программы были неудачными сделками, он не видит причин для того, чтобы их сохранять, даже ценой репутации Америки или представлений об американской стабильности. Взять, к примеру, Obamacare. «Это полный провал», — говорит Трамп. Не поспоришь. Но разве Трамп, как генеральный директор всей Америки, не обязан управлять ею наилучшим возможным образом, пока этой программе не найдется замена, вместо того, чтобы угрожать приостановить выплаты страховым компаниям, сократить период записи и урезать рекламный бюджет? «Мы пытаемся удержать ее на плаву, потому что программа близка к краху, — говорит он. — Я имею в виду, что страховые компании сбегали и продолжают сбегать. Они сбегали и до моего прихода. Но при всем при том, Obamacare — вина Обамы. И больше ничья». Но разве это теперь не ответственность его администрации? «Да. Но я всегда говорил, что Obamacare — это вина Обамы. Она никогда не будет нашей виной». Тот же подход заметен и во внешней политике, снова и снова, неважно, идет ли речь о сделке с Ираном, Парижском соглашении или, в особенности, договоренностях о свободной торговле. Не чувствует ли он себя обязанным соблюдать обязательства, принятые прошлыми администрациями? У президента Трампа ответ готов: «Нет». Это опасный прецедент: Америка, где каждая администрация вместо того, чтобы основывать свои действия на договоренностях предшественников, аннулирует сделки друг друга и успешно подрывает влияние главы американского государства. И снова Трамп пожимает плечами. «Я вынужден полагать, что нам необходимо будет ограничить Североамериканскую зону свободной торговли (НАФТА), чтобы добиться положительной динамики (в ограничении импорта с азиатских рынков. — Forbes). Я уверен, что иначе нам не удастся заключить выгодную сделку . [Транстихоокеанское партнерство] могло быть более масштабной версией НАФТА. Это (продолжение соглашения о Транстихоокеанском торговом партнерстве. — Forbes) стало бы катастрофой. Как мне кажется, то, что мы не допустили такого развития событий, это большое достижение, и для меня большая честь стать инициатором этого процесса. При этом с моей точкой зрения согласно большое количество людей. Я поклонник двусторонних сделок». Ну разумеется. Ведь он занимался заключением двусторонних сделок всю свою сознательную жизнь. Но двусторонние соглашения являются результатом индивидуальных переговоров с глазу на глаз, призванных создать условия для перспективы заключения сделки, которая в свою очередь сможет выявить победителя и проигравшего. Не противоречит ли такая модель представлению о многополярности современного мира? «Можно следовать этому принципу и значительно продвигать экономику страны. Если же при сотрудничестве с той или иной страной что-то идет не так, просто отправляете их руководству уведомление о разрыве сделки по истечении 30 дней, а затем принимаете решение, перезаключать ли с ними контракт или нет». Приверженность Трампа биполярной модели мира объясняет, почему сокращаются расходы на экономическую помощь другим государствам. Это связано с огромными потерями. Сделки помогают заработать баллы, но они не могут создать условия для долгосрочных вложений. Можно не надеяться, что в президентский срок Трампа Белым домом будет разработан проект вроде Плана Маршалла, который в свое время более чем на 60 лет обеспечивал мир и процветание страны. В ответ на это Трамп лишь снова пожимает плечами. «На мой взгляд, это достижение и инновационная идея Америки. И вплоть до сегодняшнего дня мы занимались этим так долго, что нажили долг в $20 трлн, ясно?» В остальном Трамп намерен руководить страной практически по тому же принципу, что и своей компанией Trump Organization. Было много разговоров о том, как медленно длилось назначение им новых людей на ключевые государственные должности. Ему, например, так и не удалось выдвинуть кандидатуры на более чем половину должностей в Госдепе США. Это, очевидно, не стало для него катастрофой. «В общем и целом, я не планирую делать большое количество изменений в кадровом составе, хотя этого обычно следует ожидать. Просто потому, что в этом нет необходимости», — уверен Трамп. — Я имею в виду, что достаточно взглянуть на всю эту сложную структуру государственного аппарата, и становится ясно, что это совершенно бесполезно и не нужно. Ведь во всех этих государственных органах работают тысячи людей». И как же этот человек, у которого, по сути, никогда не было высшего руководства, чувствует себя теперь, когда у него появилось начальство в лице, если быть точным, 330 млн граждан? Он признает такое положение вещей, но затем, однако, дает идеальный ответ «в стиле Трампа»: «Это не имеет значения, ведь я собираюсь делать все правильно и поступать так, как нужно». Перевод Натальи Балабанцевой, Яны Воробьевой, Марии Клименко, Варвары Перцовой
