Хелависа: "Стою в арфе над букетом и задыхаюсь"
Одна из главных отечественных фолк-групп "Мельница" завершает тур в поддержку альбома "Химера". 22 апреля музыканты выступят в московском клубе Stadium. Накануне концерта обозреватель m24.ru Павел Сурков встретился с создательницей группы и ее бессменным лидером Натальей О'Шей, более известной как Хелависа. В интервью она рассказала о работе с Борисом Гребенщиковым, своем новом проекте "36'6" и одном страшном случае на гастролях в Курске. – "Химера" в паре с предыдущей пластинкой, "Алхимией", составляет мощную дилогию уровня, скажем, A Night At The O era и A Day At The Races группы Queen. Вы задумывали эти альбомы как дилогию? И будет ли третья часть? – Изначально мы вообще думали сделать двойной альбом "Альхимейра", потому что песен случилось как-то сразу очень много. Но продюсер был против, да и с точки зрения логистики аранжировать, записать и свести более двадцати песен в ограниченный промежуток времени было сложно. Поэтому решили материал распределить на два альбома и разнести по срокам выхода на год. Это позволило в работе над "Химерой" учесть определенные недочеты, вылезшие в "Алхимии", и самих себя перепрыгнуть. Третьей части не будет, "Альхимейра" – это вполне замкнутая вселенная, и творчески мы уже отженились от этого материала. Но планируем выпустить DVD с концерта-презентации "Химеры" в Екатеринбурге и выход всей "Альхимейры" на тройном виниле. – На "Химере" появился замечательный дуэт с Борисом Гребенщиковым "Черный Дрозд". Как удалось уговорить Бориса Борисовича на такую авантюру? – Все началось с безладового баса. Около трех лет назад басист "Аквариума" Саша Титов прилетел из Лондона на концерты с одной бас-гитарой – за вторую пришлось бы доплачивать. Для программы требовался инструмент без ладов, и Борис Борисович опубликовал в Facebook просьбу одолжить Саше инструмент. У нашего басиста Алексея Кожанова как раз был безладовый бас, причем почти такой же, как у Титова, потому что Леша большой поклонник сашиной манеры игры. Мы договорились, я отвезла Саше лешин бас. Когда мы начали работать над "Черным Дроздом", Леха вдруг начал играть на том своем безладовом басе "титообразные партии".Мы решили, что надо доводить эффект "Аквариума" до абсурда и звать в песню БГ. Потом я долго ждала правильного момента. Момент настал прошлой весной, когда мы с Сергеем Вишняковым поехали с концертами в Украину и обнаружили, что буквально наступаем на пятки БГ. Я ему написала, выяснилось, что у него закрытое выступление в Одессе в тот же вечер, что и наш концерт, но попозже. Мы вышли на сцену минута в минуту, отыграли, собрались и попросили организаторов отвезти нас на мероприятие БГ, успели практически на весь концерт и совершенно чудесно провели время. А потом после концерта мы с Борисом Борисовичем сели поболтать, и тут-то я ему и предложила поучаствовать в песне. Он согласился сразу. Писали мы его вокал весьма волшебно (с нами постоянно происходит волшебство): у БГ была возможность заехать на студию буквально на пару часов, и мы с режиссером Борисом Истоминым (тоже хорошо знакомым с ним по работе над альбомом "Сестра Хаос") эти часы нашли. Борис Борисович прилетел из Киева (с пересадкой в Минске), прямо из Домодедово рванул на машине к нам в студию, очень стабильно отработал свое время, все записал, потом собрался, на прощание нас еще раз осиял своей благодатью и поехал на саундчек собственного выступления на Красной Пресне. Вот какой человечище! До сих пор это все вспоминаю и улыбаюсь. – Есть ощущение, что "Химера" – это такой плотно спрессованный набор хитов, который, при этом, оставляет ощущение концептуального альбома: "Кицунэ", "Любовь Во Время Зимы" и феноменальный "Список Кораблей". Тяжело "вынимать" песни при исполнении на концерте из продуманной цепочки, выстроенной на пластинке? – И "Алхимия", и "Химера" – концептуальные, движение внутри пластинок именно такое, какое должно быть. И между ними тоже, конечно – например, песни "Дредноут" и "Беса Джиги" связывает шорох пластинки. Но в концертах работает другая логика, позволяющая встраивать новый материал в канву старого и находить неожиданные связи. В прошлой программе у нас были шикарные, наполненные массой смыслов связки "Ангел" – "Экзюпери-Блюз" и "Радость Моя" – "Поезд На Мемфис". В нынешней программе мне очень нравится связка "Дракон" – "Обряд", а в параллельной акустической программе "36'6" есть еще и "Королевская Охота" – "Кицунэ". – Кстати, об этой программе поговорим особо: проект "36'6" – ваще новое детище, своеобразный "дуэтный", камерный проект. Откуда он взялся? – Все начиналось очень прозаически: часто приходится ходить на радио и телепрограммы, где в студии стоят пара микрофонов, просят "спеть что-нибудь под гитару". И вот мы с Сергеем Вишняковым где-то лет пять назад стали складывать такие минималистические версии мельничных хитов – гитара, вокал, бэк-вокал, опционально арфа, и эти версии слушателям очень понравились и оказались неожиданно успешными. Я стала заниматься с Сергеем вокалом, стали поступать просьбы о выступлениях на фестивалях и сборных концертах, и само собой придумалось название "36'6" – по количеству струн на наших инструментах, это нам тогда показалось верхом остроумия. Когда мы приступили к работе над "Альхимейрой", мы уже прицельно создавали и аранжировки для полного состава, и версии для "36'6". Логично, что сейчас мы начали работать уже над совершенно самостоятельным материалом для собственной пластинки вне "Мельницы". Что же касается концертной деятельности, "36'6" – это такой бутиковый продукт под брендом "Мельница", очень выгодный для региональных промоутеров. Они теперь могут, скажем, осенью привезти "Мельницу" в большой зал-тысячник, а по весне "36'6" в местную филармонию на 600 мест. Схема работает успешно. – От концерта к концерту и от записи к записи у "Мельницы" совершенствуется звучание. Складывается ощущение, что вы можете освоить любую, даже самую сложную площадку. В чем секрет? – Мы всячески стремимся избавиться от грязи и каши в аранжировках. Кстати, разница между "Алхимией" и "Химерой" в основном именно в этом, в "Алхимии" все-таки больше наслоений, которые в концертном звучании могут создавать неприятный эффект. Когда мы работаем над концертными версиями песен, в первую очередь решаем, какие партии будут играться в живую, какие можно запихнуть в плэйбэк (реверсная гитара, электронные лупы, клавишные, квартет), а какие можно вообще выкинуть. Мы регулярно записываем свои выступления в виде мультитрека или в стереопару – исключительно для рабочих целей, чтобы отслушать, внести коррективы в свое исполнение, пожелания звукорежиссеру по балансу и так далее. Вот сейчас выступление в Stadium тоже запишем. – Московский концерт называется "Гнезда Химер", что явно отсылает к творчеству Макса Фрая. – Я очень любила "Хроники Ехо", когда книжки только появились, мне очень до сих пор нравится ранний Фрай – повести плана "Магахонских лис". И "Гнезда химер" как отдельная вещь совершенно прекрасна. Но потом эволюция, а скорее даже, инволюция сэра Макса как вершителя и все связанные с этим в книгах заморочки меня начали как-то отвращать от этого мира. Честно говоря, новые книги читать тяжеловато, у меня есть чувство, что в погоне за объемом некие литературные негры штампуют сначала страниц по двести гэгов и описаний "восхитительной" еды, а потом сам (или сама) Фрай вставляет короткую историю, где есть коллизия, и где снова пахнет любовью, смертью и Истинной магией. А потом снова гэги – и все, книжку можно закрывать. – И вдогонку – литературные аллюзии: можете назвать пять главных для вас книг? – "Сто лет одиночества", "Вечера на хуторе близ Диканьки", "Властелин колец", "Мастер и Маргарита", и Стургацкие – "Отель "У погибшего альпиниста" или "Гадкие лебеди", не могу выбрать – И любимый вопрос: расскажите о самом радостном и самом ужасном случае, произошедшем с вами на гастролях? – Из радостных случаев – это встреча с БГ, о которой я уже рассказывала. А ужасных сразу два. У меня есть пара мест в программе, где я могу выйти на передник сцены и даже сесть на край сцены или на верхние ступеньки лестницы. И вот однажды в городе Курске я в начале песни "Шаман" так выхожу и сажусь, начинаю петь, и тут из зала выходит какой-то мужик, садится рядом со мной и обнимает крепко за плечи. Я безумно испугалась, сразу вспомнила слова нашего бывшего звукорежиссера "На каждого Джона Леннона найдется свой Марк Чэпмен". Переложила микрофон, не переставая петь, в левую руку, а правой стала его выпихивать с лестницы. Парни на сцене не знали, бросать им инструменты и бежать меня спасать или продолжать играть, а охрана стояла по сторонам сцены спокойненько, как будто так и надо. В общем, мне удалось его, наконец, отпинать, но до конца концерта меня трясло, и на автографы я не вышла. Еще был душераздирающий момент, когда мне во Владимире принесли букет гиацинтов в полном цвету, а у меня на них аллергия. Был как раз блок из трех песен, где на мне надета арфа, то есть я не могу наклониться и что-то взять с пола. И вот все три песни я дышала гиацинтами, лежащими под микрофоном, и на третьей стала задыхаться и хрипеть на манер лорда Вейдера. Как только арфу сняла, схватила злосчастный букет и бросила его через всю сцену в кулисы технику, чтобы он срочно его вынес. Реакцию публики можно представить – ах она такая-сякая, злюка, зазвездилась, психопатка, цветами кидается! (смеется) – Напоследок – неожиданный вопрос. На презентации "Химеры" в группу добавилась собственно Химера – оригинальная микрофонная стойка, которую тебе подарили твои поклонники из московской мастерской "Кречет". Как она поживает и приедет ли на концерт в Stadium? – Химера поживает хорошо, пока она терпеливо ждет фотосессии. Насчет ее привоза в Stadium думаем. Павел Сурков
