Фестивальные фильмы идут с востока

Меня обычно спрашивают, чем грядущий Московский международный кинофестиваль будет отличаться от предыдущего. Я отвечаю: тем, что здесь будут фильмы, которых не было раньше. Хотя именно в этот раз у нас была небольшая полемика вокруг картины, которую мы решили повторить. Уж больно хорошо она ложится на программу, связанную со столетием Октябрьской революции. Иногда такое бывает на ММКФ. Но редко.Если говорить о тенденциях, то, во-первых, наблюдается явная концепция переориентации на Восток. На фестивале будут широко представлены фильмы Японии, Кореи — Южной и Северной, а также Индии. В основном конкурсе, например, есть картина «Японский сон длиной в три года» Рютаро Накагавы. В фильме речь идет об интимных чувствах и характерных для японской культуры переживаниях красот жизни и красот природы. Мы подсознательно поначалу всегда опасаемся, что японская этническая специфика не будет уловлена членами жюри, но иногда, к счастью, ошибаемся. В конкурсе есть фильм и из Республики Корея «Обычный человек». Он находится в ряду тех актуальных картин, значение которых в этом году особо поднималось в Каннах. «Обычный человек» — политический памфлет о том, что происходит в этой стране, сделанный с жесткостью, свойственной корейской кинематографии, с ярким социальным посылом. Вы помните, что некогда популярные фильмы с участием индийских актеров стали для российского зрителя редкостью уже в 70–80-е годы. Но в 90-е пришло новое поколение режиссеров. Они работают не только на хинди в Мумбаи, но и на бенгали в Калькутте, на телугу в Мадрасе. Вот с их работами мы и познакомим в программе «Кино регионов Индии». Что касается Корейской Народно-Демократической Республики, то ее реальная жизнь, несомненно, остается для нас тайной за семью печатями. И тут фестиваль, продолжая открывать новые имена, предлагает ретроспективу фильмов Юн Чже Гюна. Мы уже видели фильм Виталия Манского «В лучах солнца» о жизни восьмилетней школьницы в Пхеньяне, но это был взгляд извне. Здесь же будет присутствовать взгляд изнутри. Еще одна тенденция — к важности социальной проблематики, которую обнаружил Каннский кинофестиваль, на ММКФ добавляется разнообразие жанровое, тематическое, этническое — самое разное. Кстати, если анализировать программу Канн, то я бы сказал, что центральной идеи там не было. Была в хорошем смысле «сборная солянка». Эта же картина складывается и на 39-м ММКФ: перед нами набор самых разнообразных программ, разных фильмов, разных людей. И в этом многообразии появляется все больше кураторов отдельных программ. Это хорошая тенденция, которая дает возможность не замыкаться на людях, которые сидят в отборочных комиссиях много лет, а приглашать людей, которые с энтузиазмом делают то, что им интересно. Из стабильных программ, ожидаемых зрителями, — «8 Фильмов» Петра Шепотинника и «Эйфория» Андрея Плахова. Есть постоянная программа женских фильмов «Время женщин», которую делает киновед из Петербурга Анжелика Артюх. В этом году даже будет программа фильмов ужасов! Сталкиваемся мы, конечно, и с определенными проблемами в подготовке ММКФ. Мне всегда, например, хотелось реализовать идею, чтобы программа формировалась не заблаговременно, а, что называется, с колес, что давало бы возможность отбора в последний момент новейших картин, ставших для нас самих открытием. Как, например, фильм «Сквер» (он же «Площадь» или «Квадрат»), получивший главный приз Канн. Тогда у нас, может быть, было бы что-то более связанное с текущим кинопроцессом, а не со вчерашним днем.