Фестиваль "Усадьба Jazz" на сегодняшний день – пожалуй, главный московский джазовый опен-эйр, предлагающий публике программу, вызывающую скепсис у части джазовой аудитории и неизменный интерес у публики, не концентрирующейся на чистоте жанра. За 14 лет существования "Усадьба Jazz" вырос в глобальный проект, в равной степени удачно осуществляющий джазовую экспансию в российские города и пропагандирующий музыку в светских культурных пространствах. Накануне очередного фестиваля обозреватель m24.ru Алексей Певчев побеседовал с его главой Марией Семушкиной. – "Усадьба Jazz" становится частью большого движения, в которое уже вовлечены Москва, Петербург, Сочи, Екатеринбург, Казань, Воронеж. Насколько это оправдано в нынешней ситуации, когда джазовая музыка – не самая востребованная категория? – Для России мы – уникальный формат. Мы создали эстетическую "парковую концепцию", концепцию семейного отдыха на природе. Хорошая музыка, пуфики, лужайки – такое сочетание появилось впервые именно на "Усадьбе Jazz". В регионах таких мероприятий мало до сих пор. Мне хочется задавать мощный творческий импульс городам, в которые мы приходим, а не просто ставить сцену и привозить артистов. Мы даем понять людям, что из города не обязательно уезжать, чтобы что-то увидеть и услышать. Пусть "Усадьба Jazz" происходит раз в год, но мы создали определенный тренд, и вот уже в городе появилась интересная ярмарка, начали приезжать артисты, открылся джазовый клуб. С финансовой точки зрения это тоже имеет смысл. В регионах есть компании, которые готовы заниматься развитием своих городов. – Фестиваль существует почти 15 лет, за это время стало больше клубов, как и джаза в эфире. Вы действительно думаете, что проведение таких мероприятий способно привить массовую любовь к эстетскому джазу? – У меня нет таких амбиций, мне очень важно сохранить целостность аудитории, и я никогда не буду играть на потребу публике. Мне важно следовать внутренним принципам, пусть даже это отражается на финансовом результате. Благодаря нам в свое время были открыты многие артисты. Они вышли как раз из маленьких клубов и подвалов – свой первый концерт перед 1000 человек они впервые сыграли именно на сцене фестиваля. Выступление Nils Petter Molvaer в Софии (Болгария). Видео: YouTube/rumyeah В этом году у нас четыре сцены. На сцену "Аристократ" гости приходят за классическими джазовыми ритмами. В этом году, например, приедет Нильс Петтер Мольвер. Это невероятно крутой музыкант, он играет музыку состояния. Я бы даже вообще не стала называть это джазом, это какая-то совершенно особая экспериментальная музыка. А кто-то приедет ради Алексея Чумакова и увидит в его музыке новые смыслы. Мы даем возможность выбора, при этом делая ставку на качество. Посмотрите, как обеднела городская музыкальная афиша за последние два-три года. Мы вообще перестали получать какой-то мировой музыкальный контент, довольствуясь чем-то упрощенным, усредненным, массовым. Наша задача достучаться до тех, кому все это важно. За 14 лет существования фестиваля у наших постоянных поклонников появились дети – наши будущие гости и участники. Для них мы в этом году впервые сделали сцену. "Усадьба Jazz Kids" – это постоянный проект, он существует весь год. О зарождении джаза в Новом Орлеане рассказывают детям актеры-музыканты,играет оркестр Петра Востокова, мы показываем фильмы. Будет интересная картина "Одесский порт" про Утесова. Еще мы устраиваем конкурс среди музыкальных школ. Жюри Сергей Манукян, Евгений Лебедев, Петр Востоков, слушают, что играют дети от шести лет и старше. Конечно, было много вокалистов (шоу "Голос" сделало свое дело), но немало и достойных инструментальных составов. – Вас неоднократно обвиняли в том, что в формат "Усадьбы Jazz" вы неизменно вводите каких-то артистов, к джазу отношения не имеющих и приглашенных явно для привлечения аудитории. В этот раз вы как будто прислушались и ограничились лишь Алексеем Чумаковым и группой "Обе две". – Ну, конечно, я не просто так пригласила Чумакова. Во-первых у него играют очень крутые джазовые музыканты: Николай Моисеенко – саксофонист, Сережа Геер – басист. У Алексея, конечно, есть русскоязычный репертуар для девочек, но на том концерте где я была, треть составляли песни Стиви Уандера и Марио Бионди, и Алексей был в нем абсолютно органичен. У него замечательный голос, он понимает и слышит эту музыку. – Отменная джазовая программа есть и у Ивана Дорна. Тем не менее, вам не кажется, что для этих профессиональных поп-артистов, джаз – скорее, разменная монета? – Важна очень общая эстетика, имидж артиста, его отношение к музыке. Я провожу джазовые "квартирники". На один из них пришел в качестве гостя Кирилл Батишта из группы "Банд'Эрос". Я слышала его имя, безусловно, но не интересовалась его творчеством. И вдруг он очень настойчиво говорит: "Вы знаете, я пишу стихи, и у меня очень хороший джазовый состав. Возьмите меня, пожалуйста!". У него оказались искренние, мощные тексты в хип-хоп стиле с интересным музыкальным оформлением и он действительно нашел у нас свою аудиторию. А вот группа "Бумбокс" однажды сделала программу в соул-формате. Мы их позвали, они приехали и отыграли стандартную корпоративщину, видимо, не хотели долго репетировать. Есть немало артистов, которые очень хотят выступить у нас со своей джазовой программой – те же Полина Гагарина и Елка, например. Думаю, что они просто иногда хотят видеть совершенно другого зрителя. Это касается не только поп-музыкантов. Лидер "Ва-Банка" Александр Ф. Скляр выступал у нас со своей программой "Тромбон-Шоу". – Давайте поговорим про ваши квартирники. Они из домашних встреч перешли в формат клубных концертов с билетами и прочим антуражем? – Это по-прежнему некоммерческий проект. Площадку дают бесплатно, потому что мы приводим классную публику. Звук дают бесплатно, артисты выступают бесплатно. С сентября мы возобновим эту историю. Вот представьте: приходит 200 человек, из них треть – музыканты, которые знакомятся, общаются и тут же придумывают совместные проекты. Это могут быть, например, классические музыканты, которые очень редко встречаются с джазовыми. Однажды у нас встретились Батишта, который читал свои рэп-стихи, и солистка Миланской оперы, а после пришла Алиса Тен и с Ваней Жуковым и дали 40-минутный концерт. Так что диапазон жанров невероятный! Второй момент – импровизация. Люди стоят на улице, пока кто-то выступает, я их знакомлю, и один говорит другому: "Слушай, а давай следующий номер попробуем вместе?". Атмосфера зависит и от публики. Я приглашаю очень разных людей. Здесь есть и культурная тусовка – мои друзья, есть чиновники, наши потенциальные спонсоры. Это очень мощная синергия творчества, бизнеса и культуры. В Москве и в Петербурге это уже обрело некую регулярность, и я поняла, что "Квартирник у Семушкиной" может случиться, в принципе, где угодно. В честь дня рождения нашей компании в феврале я сделала квартирники в Джайпуре, в Неаполе и в Арамболе. – В прошлом году вы снова вернулись в Архангельское из Царицына. Как прошло возвращение? – Это было ощущения возвращения домой. В Царицыне казалось, что мы делаем какой-то корпоратив. Исчезло ощущение радости. Мы придумали "Усадьбу Jazz" в том формате, что мы наделяем эти старые усадьбы какой-то новой энергией. Мне кажется, что Архангельское – пространство очень гармоничное и то, как у нас выстроена вся архитектура, и карта фестиваля создает общую концепцию. У нас более сотни партнеров, среди которых есть какие-то детские школы, музеи, театры. – Если говорить о формировании основной программы фестиваля – она в этом году выстраивалась по какому-то особенному принципу? – Исходя из привычного понимания работы разных сцен. Сделать программу для определенной аудитории – это значит очень сильно сузить рамки. Мы такого позволить себе не можем. Мой идеальный формат, когда в рамках фестиваля работают представители экспериментального джаза, потом какой-нибудь Роберто Фонсека, в середине Дайна Кролл и и в конце Брайан Сетцер или Нора Джонс. В этом году у нас на сцене "Аристократ" выступает гитарист Рауль Мидон. Слепой с рождения, он работал с Шакирой, с Эрикой Баду, с Бобби Макферрином. Он никогда не был в России, это его первый визит. Он играет спокойную соул-музыку, которая бы отлично звучала у нас на радио. Потом, конечно Эстер Рада – израильская певица с эфиопскими корнями. Норвежское посольство, с которым мы давно и успешно работаем, помогло нам привезти замечательный Nils Petter Molvear Band. На сцене "Индикатор" выступят молодые исполнители Например, Ezra Collective – англичане, которые только-только начали свой подъем. На этой сцене вы увидите то, что мы называем концепцией "звука вокруг". Это будет эксперимент. Нам очень хочется, чтобы люди в этот звук ушли, получили новый опыт, услышали актуальную, интересную музыку. Видео: YouTube/MANIZHA Очень советую послушать Манижу. Это 24-летняя девушка из Таджикистана, я ее называю, русской Эми Уайнхаус. Сейчас появилось новое поколение джазовых музыкантов, которые приходят из совершенно неожиданных жанров, например, из хип-хопа. А вообще лучшим для меня источником понимания, куда движется музыка, является моя старшая дочь, ей сейчас 15 лет. – На нынешней "Усадьбе Jazz" вы делаете особый акцент на экологии. В каких областях пересекаются джаз и Год экологии? – Сначала я просто увидела какой-то тренд, но постепенно стала задумываться. Я три года отдыхала на Бали, и там обратила внимание, что с планетой происходит что-то неясное. К берегу прибивается огромное количество пластика, из-за которого даже купаться нельзя. В нейтральных водах Тихого океана сейчас плавает целый остров из пластика размером со штат Техас. Потом я стала изучать тему и анализировать, как у нас дело обстоит хотя бы с раздельной сортировкой мусора. Наш фестиваль будет первым в России, который осуществит разборный сбор и раздельную переработку мусора на полезное сырье. Эту тему нужно немедленно вытаскивать на поверхность! На маркете у нас будут работать дизайнеры, которые работают с экоматериалами. Когда мы вывесили наши афиши "Год экологии на "Усадьбе Jazz", нам позвонил министр экологии и сказал: "Слушайте, вы те, кто нам нужен". Сейчас к нам уже просто WWF стучится, говорит: "Мы тоже хотим с вами работать!" Вы знаете, что утилизировать пластиковые крышки и бутылки надо отдельно? А знаете, где находится ближайший пункт, куда надо сдавать использованные батарейки? Где вся эта информация? У нас на фестивале будет специальный инфоцентр. И потом, экология – это не только пластик и мусор. Я много путешествую и понимаю, что экология сознания и экология природы – это не пустые слова. – Обычно в финале такой беседы принято спрашивать, когда бы вы хотели привезти из еще не привезенных музыкантов, но в контексте нашего разговора я бы хотел спросить, какой вы видите схему популяризации интересной вам музыки в целом? – Мне было бы интересно сделать бюро по экспорту российской музыки и вывозу наших музыкантов в Европу. Мне очень хочется в следующем году сделать фестиваль с концепцией "музыка мира". Я хочу показать то, что собрала в своих путешествиях. Чтобы это были музыканты, условно говоря, из Бразилии, из Кабо-Верде, из Японии, показать всю картинку, большой красивый цветок. Очень было бы здорово, чтобы в списке наших фестивальных городов появилась Пермь. Мне хотелось бы, чтобы у нас появился свой лейбл, выпускающий пластинки, и свой канал YouTube. Важно информировать людей о том количестве музыки, которое появляется. И очень бы хотелось иметь свое пространство, клуб, в котором я могла бы делать какую-то постоянную программу. Свой абонемент в Доме музыки. Самое главное: я очень хочу стереть границы, сделать как можно больше для того, чтобы к нам приезжали музыканты и выезжали наши. И чтобы людям прогрессивным, классным, с хорошим вкусом всегда было что послушать в городе.
