Войти в почту

Владимир Ашкенази: я всегда стремился сделать как можно лучше для людей и для искусства

Прославленный пианист и дирижер Владимир Ашкенази отмечает 6 июля 80-летие. Маэстро, снискавший широкую известность в мире, в интервью ТАСС рассказал о своих творческих планах, поделился размышлениями о роли музыкального искусства в духовной жизни общества, добрым словом вспомнил своих учителей в Центральной музыкальной школе и консерватории имени Чайковского. Юбиляр, много сделавший для популяризации в мире музыки российских и советских композиторов, сказал, что ему особенно близки Рахманинов, Чайковский, Шостакович и Прокофьев. Несмотря на огромный творческий путь за плечами, Владимир Ашкенази, написавший в 1985 году автобиографическую книгу, пока не планирует писать продолжение. — Владимир Давидович, дни рождения и юбилеи — это повод для размышлений о прошлом, настоящем и будущем. У вас за плечами яркий путь в музыке. Вас знают и любят ваше творчество в мире, восхищаются вашим талантом. Каково ваше восприятие этого юбилея? — Знаете, я очень реалистичный человек, и поэтому у меня нет никаких особенных мыслей или чувств. Я просто всегда вел свою жизнь так, чтобы сделать как можно лучше для людей и для искусства, которому принадлежу. И у меня никогда не было чувства, что я должен как-то быть вознагражден за это. Абсолютно никогда! Мне было как-то странно оказаться успешным музыкантом, но я подумал, что, наверное, в этом логика какая-то есть, и я должен заслужить это и делать свое дело на настолько высоком уровне, насколько могу. Меня так учили профессор Оборин, его ассистент Землянский и Анаида Степановна Сумбатян (она меня учила в Центральной музыкальной школе). Они говорили: "Делай все, что ты можешь, ты — талантливый человек, и никогда не зазнавайся!" И я никогда не зазнавался, вот и все. — Вы продолжаете выступать. Расскажите, пожалуйста, о своих ближайших творческих планах. — До сентября я свободен, обычно лето провожу в Финляндии (пару недель), а потом на своем корабле в Средиземном море, около Греции. Очень люблю Грецию, и моя жена тоже ее очень любит. В сентябре у меня концерт с лондонским оркестром "Филармония" в Бухаресте. Затем в Лондоне целая серия концертов в сезоне 2017-2018 годов, которые посвящены 100-летию революции в России. Это русский и советский репертуар — Рахманинов, Шостакович, Прокофьев. — Разные этапы вашей жизни и творчества проходили как в СССР, так и за рубежом. Это был сложный период политического противостояния в мире. Какую роль, на ваш взгляд, может сыграть музыкальное искусство в наведении мостов взаимопонимания? — На этот вопрос отвечать нужно философу, а не мне. Но, когда я думаю об этом, то прихожу к выводу: мы делаем все возможное, чтобы музыка улучшала мышление и чувства людей. Те, кто решил, что музыка для них важна и они принадлежат музыке, обычно они всегда растут эмоционально и духовно как люди. Но, конечно, не все. Увы, есть и страшные люди — не буду их называть, это известно из истории. Они также любили музыку, но, очевидно, их воспитали так, что музыка им уже не помогла в смысле положительного духовного начала. Однако обычно люди, которые не знали музыки и вдруг открывают этот мир для себя, всегда благодарны этому и растут духовно. К сожалению, нашей музыке принадлежит очень маленький процент людей. Так что, говорить о том, чтобы музыка произвела большое впечатление на весь мир, боюсь, было бы преувеличением. — Но ведь ваше творчество знают миллионы людей, вы удостоены многочисленных наград в сфере музыкального искусства, которые широко известны... — Конечно. Но одно дело знать, а другое дело — принадлежать музыке и понимать, почему она существует; что она нам дает в смысле духовном, в смысле человеческого сознания, миропонимания и восприятия. Это сложный вопрос. Чтобы на него ответить, можно написать целую книгу. — У вас есть автобиографическая книга "Поверх барьеров" (Beyond the Frontiers), вышедшая в свет в 1985 году. Не планируете ли вы написать новую книгу, учитывая, что после первой прошло уже более 30 лет, и это был очень активный этап в вашем творчестве? — Нет, я об этом больше не думаю. Нет, нет... — Вы много сделали для популяризации произведений русских и советских композиторов в мире. Творчество кого из них вам особенно близко? — Рахманинов всегда был мне очень близок. Чайковский тоже, конечно. А если говорить о советских временах, то Шостакович и Прокофьев. — Как вы относитесь к идее арт-директора Фонда имени Сергея Рахманинова, российского пианиста и композитора Дениса Мацуева о том, чтобы имение "Сенар" в Швейцарии было выкуплено и там был создан мемориал и музей, проводились международные юношеские конкурсы пианистов имени Рахманинова? Как вы в целом относитесь к такого рода начинаниям? — Думаю, что это очень положительно и для публики, и для исполнителей. Очень рад, что это имеет место. Это должно поддерживаться теми людьми, которые могут оказать поддержку в финансовом отношении. Это очень важно и очень приятно, что это существует. — В 2015 году вы получили российское гражданство. Что значит для вас этот шаг? — Мне было приятно в самой высокой степени. Я был удивлен этому и очень обрадован. Я не ожидал этого, но, вы знаете, времена меняются. Естественно, что страна стала совсем другой после советского времени. Мне было очень приятно, потому что я всю свою жизнь оставался русским человеком в смысле моего отношения к миру, понимания музыки. Конечно, я очень многому научился на Западе. В какой бы вы среде ни находились и какой бы она ни была эмоционально и духовно важной, одна среда всего никогда вам не даст — вы должны знать весь мир и понимать, что хотят сделать другие люди в духовном смысле. У нас хорошо понимают Бетховена, Брамса, Моцарта. Однако в тех местах, где они родились и творили, очевидно, отношение к их музыке более естественное. Поэтому я благодарен своей судьбе, что я оказался там и начал понимать, как они относятся к этой музыке. Я рад, что очень долго был в Советском Союзе, а потом очень долго на Западе. И то, и другое мне очень помогло. Это совмещение двух духовных начал для меня было очень положительным и важным. — Есть ли у вас в творческих планах посещение России? — На данный момент, по-моему, ничего конкретного нет. Но если что-то вдруг образуется, я с удовольствием приеду опять. Вы знаете, я никогда себя, как бы это сказать по-русски, не проталкиваю, не говорю: "Вы должны меня пригласить, должны меня послушать". Я никогда этого не делаю, потому что это не в моем характере. Поэтому если меня пригласят, я с удовольствием отвечу на это положительно — в зависимости от планов и репертуара. — Вы сказали, что классическая музыка, увы, близка не всем. Но мир музыки широк и многогранен. Хотелось бы узнать ваше мнение по другой "философской теме": существует ли конкуренция между поп-музыкой и тем классическим музыкальным искусством, которое представляете своим творчеством вы? — Ответить на этот вопрос коротко невозможно. В очень простой музыке "поп" особенного духовного смысла почти нет. Но я не хочу сказать ничего отрицательного об этой музыке. Иногда там бывают таланты, которые хоть и не могут написать симфонию, придают какое-то особенное начало даже музыке такого характера. Порой, послушав такое произведение, я говорю: "Талантливый человек написал эту мелодию и гармонию". Но это бывает довольно редко. Люди, которые посвящают себя только поп-музыке, к сожалению, теряют очень много в классической музыке, в которой отражается все наше существование. Скажем, у Чайковского все лирические начала в его симфониях — обо всем человечестве, о том, что с нами происходит. Это настолько глубоко, что даже найти слов для этого невозможно. Беседовал Константин Прибытков

Владимир Ашкенази: я всегда стремился сделать как можно лучше для людей и для искусства
© ТАСС