Песнь пенсий

Два Брайана и три Джонса на Montreux Jazz Festival Фестиваль джаз В швейцарском Монтрё проходит 51-й ежегодный джазовый фестиваль. Нормой здесь стали не только споры о том, сколько же в Монтрё джаза, но и, к сожалению, дожди. Промокший Борис Барабанов передает с берегов Женевского озера. Самый популярный в Европе джазовый форум проходит на протяжении 16 дней в общей сложности на 17 сценах. В эти две с небольшим недели здесь запланировано 383 концерта, 250 из которых — бесплатные. Бюджет фестиваля — 28 млн швейцарских франков. Известно также, что 26% доходов фестивалю приносят спонсорские средства, 40% — продажа билетов, все остальное — это торговля едой, напитками и сувенирной продукцией. Гораздо сложнее определить в программе фестиваля процентное соотношение джаза и не джаза. На одной из трех основных площадок конгресс-центра Монтрё — Montreux Jazz Club — в течение фестиваля играют Ришар Гальяно, Паоло Фрезу, Трилок Гурту, Тилль Брённер, Ли Ритенаур, Дейв Грузин, Майк Стерн, Рэнди Брекер, Билл Фризелл, Донни Маккаслин, а также юный эксцентрик-вокалист Джейкоб Колье. Практически каждый вечер на сцену выходит 84-летний Куинси Джонс. Правда, не в роли музыканта, а в качестве конферансье и под руку с помощником — едва держащийся на ногах, но все еще остроумный и обаятельный, он лицо и талисман фестиваля. На афишах двух других залов — Auditorium Stravinski и Montreux Jazz Lab — пестрая россыпь рок- и поп-брендов, а также инди-мальчики, фолк-девочки и прогрессивные диджеи обоего пола. Первый же вечер в самом большом зале Montreux Jazz Festival — Auditorium Stravinski — был отдан набирающей популярность теме новой академической музыки и экспериментальной электроники: выступали Макс Рихтер и Николас Джаар. Пожалуй, одна из главных интриг Montreux Jazz Festival в этом году — прощальные гастроли ветеранов. Они далеко не всегда впрямую озаглавлены как последние, но чаще всего в этом нет сомнений. Самый очевидный пример — Брайан Уилсон из The Beach Boys с песнями из классического альбома «Pet Sounds» (1966), с которого, как считается, The Beatles во многом срисовали своего «Сержанта Пеппера». Группа The Beach Boys время от времени собирается для ностальгических турне в оригинальном составе, но в этот раз до Европы доехал ансамбль, собранный господином Уилсоном из участников разных коллективов специально для исполнения этой программы. В 2008 году Брайан Уилсон единственный раз в своей жизни был в Москве. Тогда ему было 66, но развалиной его назвать язык бы не повернулся. Он хотя бы пел, пусть и на автопилоте. В нынешнем варианте Брайан Уилсон, скорее, произносит строчки из песен, а за пение отвечает Мэтт Жардин, сын единственного участника The Beach Boys Ала Жардина. Еще одна заметная фигура рядом с Брайаном Уилсоном — Блонди Чаплин, сессионный гитарист The Rolling Stones. Ему в этом шоу позволено покрасоваться на авансцене, на минуту затмив главного героя. Впрочем, если бы на афишах не было имени автора песен, несведущий зритель мог бы и вовсе не заметить его присутствия на сцене и тем более лидерства. Программа Pet Sounds стала хорошим поводом поразмышлять о том, какую роль в сегодняшнем музыкальном процессе играют рок-звезды первого поколения, на глазах превращающиеся в глубоких стариков. И не лучше ли послушать какую-нибудь бойкую кавер-группу вроде имперсонаторов The Doors, играющих на местном экскурсионном пароходике, чем вымучивать благоговение на концертах престарелых легенд. В фестивальной сборной ветеранов значился и Том Джонс. Он представил программу, сильно отличавшуюся от набора шлягеров, которые он обычно исполняет в России. В Монтрё он пел, скорее, блюз в хорошей пропорции к новоорлеанскому джазу. Любимая у нас «Delilah» из вальса превратилась почти что в гангстерский сёрф. От величественной «Tower Of Song» Леонарда Коэна мурашки бегали по спине. Том Джонс оставил в сет-листе песню 1994 года «If I Only Knew», в которой ему нужно буквально орать благим матом, и в сегодняшней своей вокальной форме ему лучше было обойтись без нее. В то же время «I Wish I Would», звучавшая перед бисами, выглядела монументально. На этом фоне популярные когда-то безделушки вроде «What`s New Pussycat?» выглядят далеко не главными номерами, исполняемыми, скорее, по многолетней инерции. К слову, Том Джонс на два года старше Брайана Уилсона. Еще один Брайан, Ферри, представил программу, на три четверти состоявшую из песен его группы Roxy Music. Вещи вроде «Slave To Love» из его MTV-периода, лучше всего знакомые российским слушателям, оказались в серьезном меньшинстве. Как весь мир любит Стинга за The Police и только бывший СССР — за поп-шлягеры, так и Брайан Ферри почитаем за Roxy Music везде, кроме тех мест, где от него ждут прежде всего «Don`t Stop The Dance». Но это совсем не повод пропустить московский концерт Брайана Ферри, который назначен на 7 октября. Прежде всего потому, что в нынешнем турне с господином Ферри играет исключительный концертный состав. Эта могучая и в то же время сбалансированная бригада работает так, что о скромных вокальных достоинствах 71-летнего фронтмена забываешь на второй песне. Откровением на фоне крепких сетов старших товарищей выглядело выступление Грейс Джонс, которой всего-то 69. Модель, актриса и певица, по слухам, собрала настоящий концертный состав впервые после долгого периода наркотической зависимости, насчет которой она задорно шутила весь вечер. Ее выступление напоминало ритуал вуду вперемежку с гей-дискотекой. Дама выступала топлес, вся в боевой раскраске, меняла ритуальные маски и время от времени надевала поверх африканского боди-арта условные европейские юбки, шляпки и боа. Среди прочего прозвучали дискотечная версия «La Vie En Rose» и непременная «I`ve Seen That Face Before» по мотивам «Libertango» Астора Пьяццоллы. Главное в шоу Грейс Джонс — ощущение непредсказуемости и даже опасности. Было непонятно, куда ее занесет в следующий момент. Это был почерк артиста великой эпохи, которая утекает, как песок сквозь пальцы.