Как мы перестали бояться идущего на нас экранного поезда и полюбили кино: фильм недели «Люмьеры!»

Лет двадцать назад французы, которые – единственные в мире — готовы вкладывать деньги в раскрутку своих фильмов в мировом прокате (причем под своими они считают и картины малайзийских или американских режиссеров, в которые вложились их продюсеры, получившие деньги на съемки из Национального Киноцентра), стали устраивать по январям хитрую акцию: собирать в Париже за свой счет ведущих прокатчиков и журналистов из разных стран. Чтобы те посмотрели новые картины, а журналисты взяли интервью у французских звезд – актеров и режиссеров. На эти встречи приглашали и критиков из России: моего именитого коллегу и меня. Принимали обычно хорошо. Селили в люксовых гостиницах. Так однажды нас поселили в гостинице Scribe на одноименной улице, выходящей на бульвар вблизи церкви Мадлен. Мы договорились бросить вещи в номере и тут же встретиться внизу в холле, чтобы пойти пообедать. Пришел, сижу. Долго. От скуки начал разглядывать холл и вдруг заметил, что над входом в кафе, входящего в систему отеля, не просто написана, а выложена мозаикой некая надпись на французском и английском. Прочел – и ощутил священный трепет. Написано было следующее: на этом месте на бульваре Капуцинок (тут я сообразил, что кафе ведь действительно выходит окнами именно на бульвар Капуцинок, который у нас всегда называли «Капуцинов») 28 декабря 1895 года состоялся первый сеанс фильмов братьев Люмьер, положивший начало кинематографу. Меня, оказывается, одарили отелем, откуда пошла история кино. О ЧЕМ ФИЛЬМ Теперь Трерри Фремо, от которого зависит вся политика кинофестиваля № 1 в Канне, сделал и откомментировал фильм «Люмьеры!». Фремо не называет себя режиссером фильма – ведь он состоит из фильмов братьев Люмьер. Он тут скорее киновед. Один из продюсеров фильма – французский мэтр режиссуры Бертран Тавернье. Среди участников в аннотациях указан Мартин Скорсезе. Но где он? Не видать. Так вот не спешите покидать зал во время финальных титров, когда в наших кинотеатрах сходу зажигают свет, чтобы уборщицы из Киргизии успели приступить к своей работе. Тогда – сюрприз! – обнаружите и Скорсезе. Существует, оказывается, каталог фильмов братьев Люмьер и их операторов, в котором, если не ошибаюсь, 1422 названия. Большинство из них не сохранилось. Многие фильмы – те же знаменитые «Прибытие поезда» или «Политого поливальщика» — приходилось не раз переснимать, поскольку пленка в условиях тогдашних показов быстро истиралась, копии (если я правильно понимаю – но, возможно, ошибаюсь) делать не умели – и картину просто снимали заново. Из сохранившихся и отреставрированных фильмов Люмьеров Фремо отобрал 108 наиболее показательных и принципиальных (тут тоже путаница. В аннотациях говорят о 144 отобранных картинах. Но я ясно слышал в фильме: 108. К тому же 144 картины – это легко посчитать – не уместились бы в те скромные 90 минут, в которые укладывается работа Фремо). Каждый фильм по тогдашним техническим условиям длился ровно пятьдесят секунд. И никакого монтажа. Тут мы переходим к главному. Фильмы Люмьеров в работе Фремо безумно интересны уже тем, что демонстрируют оживший XIX век. Видишь реальных людей разных классов, одежд, стран, обычаев. Видишь, как эти люди просто глазели (в том числе на незнакомую им камеру, которую Люмьеры назвали «синематографом» — в итоге название перешло на новый вид искусства как таковой), друг на друга, играли в разные игры, работали, стирали в реке (прачки). Мы видим, как няньки везли караваны новорожденных, а один годовалый ходячий ушел от всех и бойко отправился назад, как спускали суда на воду, как укладывали первый асфальт, как короновали Николая II (и тут замечаешь существовавшую уже тогда разницу России и Европы: старомодные сюртуки, гораздо большая бедность – хотя во всех случаях снята главная улица города, в Москве Люмьеров — Тверская). Но кто, собственно говоря, Люмьеры и в чем их подлинная заслуга? Фремо говорит в фильме, что как только возник кинематограф, сразу появились и споры вокруг него, в том числе юридические. Кто изобрел аппарат? Эдисон запатентовал свой киноаппарат куда раньше – он вообще был мастером патентов, присваивал, насколько помнится, и то, что изобрели другие. Но аппарат Эдисона не был способен проецировать изображение на широкий экран – он предназначался для единственного зрителя. Еще в Германии были браться Складановские. Вспоминаю анекдотический случай. Когда в 1995-м мир отмечал столетие появления кинематографа, едва ли не в каждой стране откуда-то появились свои левши, которые. оказывается, успели раньше Люмьеров. Еще одна неожиданность, которая следует из фильма Фремо: мы-то все, кто хоть чем-то интересовался, всегда были уверены, что именно на бульваре Капуцинок 28 декабря 1895-го состоялся первый киносеанс. Но до этого, по ходу 1895-го Люмьеры устроили массу киносеансов как в Париже, так и – прежде всего – родном Лионе. А показ 28 декабря, о котором Фремо упоминает лишь вскользь и в середине своего фильма, знаменит лишь тем, что это был первый в мировой истории платный киносеанс, положивший начало современной киноиндустрии. Так возникла версия, ставшая расхожей и в наших кинокругах в 1990-е. Что Люмьеры для истории кино, строго говоря, вообще никто. Они изобретатели не кинематографа, а всего лишь платного киносеанса (оставим без комментария версию, что платные киносеансы устраивали в разных странах и до них – они не произвели должного впечатления и были забыты). Фремо эту версию опровергает. ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО Для меня в «Люмьерах!» два главных откровения. На самом деле речь надо вести не столько о братьях, сколько лишь об одном из них – Луи. Его брат Огюст и отец Антуан играли второстепенную роль: как актеры в его фильмах и просто тех, кто его поддерживал (Люмьеры были богачами, без этого не раскрутили бы свое изобретение. В частности, владели в Лионе фабрикой Люмьеров, изготавливавшей фотопластины). Во-вторых и главных, именно Луи Люмьера, по логике Фремо, следует считать первым подлинным кинорежиссером. Фремо доказывает, что Луи Люмьер: а) изобрел ремейки, б) создал жанр кинокомедии, сняв «Политого поливальщика», в) осознал после «Прибытия поезда» (который вопреки массовым заблуждениям далеко не первый фильм Люмьеров), что кино — еще и развлечение, г) создал понятие хроники – съемки наводнения в Лионе в 1896-м, д) сделал первый триллер, е) первые фильмы о детях, ж) понял, что кино – еще и сохранение воспоминаний, з) понял значение выбора места для установки сьемочной камеры – «синематографа»: место для камеры может быть лишь одно, все остальные – не те и губят фильм, и) придумал крупный план, который впоследствии разовьет Гриффит, к) изобрел комедию гротеска, л) придумал абстрактное кино, в котором главными были не люди, а, скажем, пар от разных механизмов, м) изобрел абстрактно юмористичесое кино, н) первым запечатлел связь кино и спорта, в том числе первым — кусочек футбольного матча, о) снял первые морские кадры – рыбаков в лодке, которые словно бы возникли из будущего, из неореалистической «Земля дрожит» Висконти и «Броненосца «Потемкин» Эйзенштейна, п) первым сделам фильм о японских боевых искусствах, кажущийся сценой из «Семи самураев» Куросавы, р) первым снял абсолютно статичный фильм о японских курильщиках, адресующий уже к другому классику будущего – Ясудзиро Одзу, с) первым изобразил смерть на экране (подставную) – гибель на дуэли. Тут мы остановимся. Иначе скоро дойдем до «я». Доказательств вроде бы достаточно. Но приведем еще одно, почему Фремо считает Луи Люмьера первым подлинным режиссером мира. Многие фильмы кажутся снятыми на 20-30 лет позже. Все его фильмы (как и фильмы его операторов) только выглядят тупо запечатленной жизнью, наивной документалистикой. На самом деле документальность – лишь уловка.Это псевдодокументальность. Не зря в каждом фильме можно при старании рассмотреть хитрую постановочность. Трехуровневую по высоте выстроенность кадра. Очень глубокие кадры, где на каждом плане: крупном, среднем, дальнем – что-то свое важное происходит. Наконец, еще одно важное достижение Луи Люмьера в том, что в какой-то момент он отправил своих операторов в разные точки мира, попросив их снимать знаковые места. Тут он выступил и как первый продюсер, что Фремо отчего-то не отмечает. Как говорит один из продюсеров фильма режиссер Бертран Тавернье, Луи Люмьер открыл миру мир. Известны придуманные Лениным три источника и три составные части марксизма. Посоревнуюсь после фильма про Люмьеров в отношении к кино. Три источника: жизнь, живопись (Сезанн, Ренуар), литература (Елисейские поля от Пруста). Три составные части: наблюдение (размышление, философия), просвещение, развлечение. Не выделяю отдельно искусство, потому что все это может быть искусством. Отдельно – фотография. Если бы не ее развитость, если бы не глубина и осмысленная плотность кадра, которые освоили фотографы XIX века, кино не стало бы таким, каким стало. P.S. САМ СЕБЯ НЕ ПОХВАЛИШЬ Давным давно я написал на журфаке МГУ диплом о театре начала XX века. А поскольку главным героем был Леонид Андреев, сочинивший в 1900-е «Письма о театре», в основном, посвященные новому зрелищу – кино, у меня в дипломе появилась большая глава, которую я назвал «Предчувствие появление кинематографа». Я ходил по архивам, читал журналы XIX века и сделал вывод, что век заранее (в различных разработках, аттракционах) словно бы готовился к появлению кино. Не возникнуть оно просто не могло. И тут пришли Люмьеры. Лет двадцать назад французы, которые – единственные в мире — готовы вкладывать деньги в раскрутку своих фильмов в мировом прокате (причем под своими они считают и картины малайзийских или американских режиссеров, в которые вложились их продюсеры, получившие деньги на съемки из Национального Киноцентра), стали устраивать по январям хитрую акцию: собирать в Париже за свой счет ведущих прокатчиков и журналистов из разных стран. Чтобы те посмотрели новые картины, а журналисты взяли интервью у французских звезд – актеров и режиссеров. На эти встречи приглашали и критиков из России: моего именитого коллегу и меня. Принимали обычно хорошо. Селили в люксовых гостиницах. Так однажды нас поселили в гостинице Scribe на одноименной улице, выходящей на бульвар вблизи церкви Мадлен. Мы договорились бросить вещи в номере и тут же встретиться внизу в холле, чтобы пойти пообедать. Пришел, сижу. Долго. От скуки начал разглядывать холл и вдруг заметил, что над входом в кафе, входящего в систему отеля, не просто написана, а выложена мозаикой некая надпись на французском и английском. Прочел – и ощутил священный трепет. Написано было следующее: на этом месте на бульваре Капуцинок (тут я сообразил, что кафе ведь действительно выходит окнами именно на бульвар Капуцинок, который у нас всегда называли «Капуцинов») 28 декабря 1895 года состоялся первый сеанс фильмов братьев Люмьер, положивший начало кинематографу. Меня, оказывается, одарили отелем, откуда пошла история кино. О ЧЕМ ФИЛЬМ Теперь Трерри Фремо, от которого зависит вся политика кинофестиваля № 1 в Канне, сделал и откомментировал фильм «Люмьеры!». Фремо не называет себя режиссером фильма – ведь он состоит из фильмов братьев Люмьер. Он тут скорее киновед. Один из продюсеров фильма – французский мэтр режиссуры Бертран Тавернье. Среди участников в аннотациях указан Мартин Скорсезе. Но где он? Не видать. Так вот не спешите покидать зал во время финальных титров, когда в наших кинотеатрах сходу зажигают свет, чтобы уборщицы из Киргизии успели приступить к своей работе. Тогда – сюрприз! – обнаружите и Скорсезе. Существует, оказывается, каталог фильмов братьев Люмьер и их операторов, в котором, если не ошибаюсь, 1422 названия. Большинство из них не сохранилось. Многие фильмы – те же знаменитые «Прибытие поезда» или «Политого поливальщика» — приходилось не раз переснимать, поскольку пленка в условиях тогдашних показов быстро истиралась, копии (если я правильно понимаю – но, возможно, ошибаюсь) делать не умели – и картину просто снимали заново. Из сохранившихся и отреставрированных фильмов Люмьеров Фремо отобрал 108 наиболее показательных и принципиальных (тут тоже путаница. В аннотациях говорят о 144 отобранных картинах. Но я ясно слышал в фильме: 108. К тому же 144 картины – это легко посчитать – не уместились бы в те скромные 90 минут, в которые укладывается работа Фремо). Каждый фильм по тогдашним техническим условиям длился ровно пятьдесят секунд. И никакого монтажа. Тут мы переходим к главному. Фильмы Люмьеров в работе Фремо безумно интересны уже тем, что демонстрируют оживший XIX век. Видишь реальных людей разных классов, одежд, стран, обычаев. Видишь, как эти люди просто глазели (в том числе на незнакомую им камеру, которую Люмьеры назвали «синематографом» — в итоге название перешло на новый вид искусства как таковой), друг на друга, играли в разные игры, работали, стирали в реке (прачки). Мы видим, как няньки везли караваны новорожденных, а один годовалый ходячий ушел от всех и бойко отправился назад, как спускали суда на воду, как укладывали первый асфальт, как короновали Николая II (и тут замечаешь существовавшую уже тогда разницу России и Европы: старомодные сюртуки, гораздо большая бедность – хотя во всех случаях снята главная улица города, в Москве Люмьеров — Тверская). Но кто, собственно говоря, Люмьеры и в чем их подлинная заслуга? Фремо говорит в фильме, что как только возник кинематограф, сразу появились и споры вокруг него, в том числе юридические. Кто изобрел аппарат? Эдисон запатентовал свой киноаппарат куда раньше – он вообще был мастером патентов, присваивал, насколько помнится, и то, что изобрели другие. Но аппарат Эдисона не был способен проецировать изображение на широкий экран – он предназначался для единственного зрителя. Еще в Германии были браться Складановские. Вспоминаю анекдотический случай. Когда в 1995-м мир отмечал столетие появления кинематографа, едва ли не в каждой стране откуда-то появились свои левши, которые. оказывается, успели раньше Люмьеров. Еще одна неожиданность, которая следует из фильма Фремо: мы-то все, кто хоть чем-то интересовался, всегда были уверены, что именно на бульваре Капуцинок 28 декабря 1895-го состоялся первый киносеанс. Но до этого, по ходу 1895-го Люмьеры устроили массу киносеансов как в Париже, так и – прежде всего – родном Лионе. А показ 28 декабря, о котором Фремо упоминает лишь вскользь и в середине своего фильма, знаменит лишь тем, что это был первый в мировой истории платный киносеанс, положивший начало современной киноиндустрии. Так возникла версия, ставшая расхожей и в наших кинокругах в 1990-е. Что Люмьеры для истории кино, строго говоря, вообще никто. Они изобретатели не кинематографа, а всего лишь платного киносеанса (оставим без комментария версию, что платные киносеансы устраивали в разных странах и до них – они не произвели должного впечатления и были забыты). Фремо эту версию опровергает. ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО Для меня в «Люмьерах!» два главных откровения. На самом деле речь надо вести не столько о братьях, сколько лишь об одном из них – Луи. Его брат Огюст и отец Антуан играли второстепенную роль: как актеры в его фильмах и просто тех, кто его поддерживал (Люмьеры были богачами, без этого не раскрутили бы свое изобретение. В частности, владели в Лионе фабрикой Люмьеров, изготавливавшей фотопластины). Во-вторых и главных, именно Луи Люмьера, по логике Фремо, следует считать первым подлинным кинорежиссером. Фремо доказывает, что Луи Люмьер: а) изобрел ремейки, б) создал жанр кинокомедии, сняв «Политого поливальщика», в) осознал после «Прибытия поезда» (который вопреки массовым заблуждениям далеко не первый фильм Люмьеров), что кино — еще и развлечение, г) создал понятие хроники – съемки наводнения в Лионе в 1896-м, д) сделал первый триллер, е) первые фильмы о детях, ж) понял, что кино – еще и сохранение воспоминаний, з) понял значение выбора места для установки сьемочной камеры – «синематографа»: место для камеры может быть лишь одно, все остальные – не те и губят фильм, и) придумал крупный план, который впоследствии разовьет Гриффит, к) изобрел комедию гротеска, л) придумал абстрактное кино, в котором главными были не люди, а, скажем, пар от разных механизмов, м) изобрел абстрактно юмористичесое кино, н) первым запечатлел связь кино и спорта, в том числе первым — кусочек футбольного матча, о) снял первые морские кадры – рыбаков в лодке, которые словно бы возникли из будущего, из неореалистической «Земля дрожит» Висконти и «Броненосца «Потемкин» Эйзенштейна, п) первым сделам фильм о японских боевых искусствах, кажущийся сценой из «Семи самураев» Куросавы, р) первым снял абсолютно статичный фильм о японских курильщиках, адресующий уже к другому классику будущего – Ясудзиро Одзу, с) первым изобразил смерть на экране (подставную) – гибель на дуэли. Тут мы остановимся. Иначе скоро дойдем до «я». Доказательств вроде бы достаточно. Но приведем еще одно, почему Фремо считает Луи Люмьера первым подлинным режиссером мира. Многие фильмы кажутся снятыми на 20-30 лет позже. Все его фильмы (как и фильмы его операторов) только выглядят тупо запечатленной жизнью, наивной документалистикой. На самом деле документальность – лишь уловка.Это псевдодокументальность. Не зря в каждом фильме можно при старании рассмотреть хитрую постановочность. Трехуровневую по высоте выстроенность кадра. Очень глубокие кадры, где на каждом плане: крупном, среднем, дальнем – что-то свое важное происходит. Наконец, еще одно важное достижение Луи Люмьера в том, что в какой-то момент он отправил своих операторов в разные точки мира, попросив их снимать знаковые места. Тут он выступил и как первый продюсер, что Фремо отчего-то не отмечает. Как говорит один из продюсеров фильма режиссер Бертран Тавернье, Луи Люмьер открыл миру мир. Известны придуманные Лениным три источника и три составные части марксизма. Посоревнуюсь после фильма про Люмьеров в отношении к кино. Три источника: жизнь, живопись (Сезанн, Ренуар), литература (Елисейские поля от Пруста). Три составные части: наблюдение (размышление, философия), просвещение, развлечение. Не выделяю отдельно искусство, потому что все это может быть искусством. Отдельно – фотография. Если бы не ее развитость, если бы не глубина и осмысленная плотность кадра, которые освоили фотографы XIX века, кино не стало бы таким, каким стало. P.S. САМ СЕБЯ НЕ ПОХВАЛИШЬ Давным давно я написал на журфаке МГУ диплом о театре начала XX века. А поскольку главным героем был Леонид Андреев, сочинивший в 1900-е «Письма о театре», в основном, посвященные новому зрелищу – кино, у меня в дипломе появилась большая глава, которую я назвал «Предчувствие появление кинематографа». Я ходил по архивам, читал журналы XIX века и сделал вывод, что век заранее (в различных разработках, аттракционах) словно бы готовился к появлению кино. Не возникнуть оно просто не могло. И тут пришли Люмьеры.