Войти в почту

Все фильмы Даррена Аронофски от худшего к лучшему

Всего семью фильмами скандалист Даррен Аронофски добился мировой славы и теперь эпатирует публику хоррором «мама!», который уже вышел в российский прокат. Time Out расставляет работы режиссера в правильном порядке. © Paramount Pictures 7. «Ной» (2014) Путаное фэнтезийное переосмысление известнейшего библейского эпизода. Последний перед трехлетним перерывом фильм Аронофски, после которого режиссеру понадобилась передышка. Библейский высокобюджетный фильм планировался как арт-блокбастер, авторское переосмысление самого зрелищного и известного библейского рассказа о всемирном потопе и гигантском корабле, полном тварей по паре. Правда, в понимании Аронофски этому неожиданному и зрелищному спасению жизни на Земле предшествовало длительное и не до конца понятное общение Ноя (Рассел Кроу) с гигантскими каменными големами, которые здесь символизируют павших из рая ангелов. После не менее продолжительных философских обсуждений с Мафусаилом (Энтони Хопкинс) и строительства исполинского корабля действие переходит на ковчег, и Аронофски, кажется, нечем поддерживать интерес к истории, финал которой всем и так давно известен. В результате почему-то бритый Ной бегает с ножом по палубе за своей приемной дочерью (Эмма Уотсон), которая невовремя забеременела, и теперь, по мнению Ноя, надо убить ее ребенка, если это будет девочка. Подобная мизогиния объяснима слабо: Аронофски предстает здесь в неприятном образе человеконенавистника, которому не то чтобы зверюшек спасать не хочется, а даже сам род человеческий, что в подобном религиозном фильме смотрится довольно неуместно. © Artisan Entertainment 6. «Реквием по мечте» (2001) Плакатный фильм о том, что наркотики — это плохо, понятненько? Пожилая вдова (Эллен Берстин) ради того, чтобы похудеть и поучаствовать в телепередаче, подсаживается на амфетамино-содержащие таблетки. А ее беспутный сын Гэри (Джаред Лето), героиновый наркоман, ворует у нее телевизор, чтобы купить дозу. Потом, когда деньги заканчиваются, он начинает сам торговать веществами, а его девушка (Дженнифер Коннелли) тоже торгует, но уже собственным телом. Эти глупые опустившиеся люди морально разлагаются, а зритель выносит ценный жизненный урок: наркотики — это плохо. Или не выносит: подобная карикатурная антинаркотическая зарисовка не вызывает ни отвращения, ни ужаса, ни даже сочувствия. Аронофски ведет себя в «Реквиеме по мечте» как крикливая бабка с лавки или как депутат Госдумы: его герои неизбежно устремляются к социальному дну, чтобы своим примером преподать дидактичный, а потому неэффективный урок жизни. В результате его натуралистичная, с торчащими из рук Лето искусственными гангренами, драма превращается в неубедительный, как гневное замечание завуча, трагифарс. © Warner Bros. 5. «Фонтан» (2006) Необъяснимо замысловатая притча о Любви, Смерти, Творчестве и других словах с большой буквы. У выдающегося онколога (Хью Джекман) от рака умирает миловидная жена-писательница Иззи (Рэйчел Уайс). Врач мечется, но лекарства от опухоли не находится. Тем временем умирающая просит мужа дописать ее книгу «Источник» (вот так на самом деле называется фильм), в которой некий инквизитор захватывает Испанию, прямо как заболевание захватывает организм Иззи, а чтобы изгнать злодея, требуется найти Древо Жизни, дарующее бессмертие. Нехитрая параллель между бесплодными поисками метода лечения и линией из романа понятна с первой же фэнтезийной вставки. Вот Джекман бегает по операционной и колдует над подопытной обезьяной, а вот — он же во сне (это подчеркивает надетая на него пижама) летит к планете Шибальба из легенд майя, чтобы найти там спасительное растение. К сожалению, подобная аллегория показалась Аронофски самодостаточной, и, кроме нее, в фильме по факту ничего и нет. Главный герой все переживает свою бесконечную семейную драму, почти не обращая внимания на собственную жену, а Уайс, которой в картине преступно мало, выглядит как загадочный инопланетянин Алешенька, непонятый и слишком прекрасный для нас, людей. Нет, конечно, Аронофски прав в своей понятной и без причитаний истине: смерть — это уже навсегда, но ее необходимо принять. Но так же иногда стоит принять, что самодельных спецэффектов (из-за экономии средств психоделичные фоны для сюрреалистических вставок сделали из съемок химических реакций под микроскопом) бывает недостаточно, чтобы сделать драму о вечной разлуке по-настоящему пронзительной. © Artisan Entertainment 4. «Пи» (1997) Неожиданно увлекательный триллер о теории заговора вокруг числа π. Первый фильм Аронофски сделан в жанре конспирологического триллера: в нем программист по имени Макс обнаруживает, что существует некий код всего, 216-значное число, которое связывает и священную иудейскую книгу Тору, и биржевые индексы. Все совпадения случайны: «Пи» вышел за два года до выхода «Матрицы». Правда, здесь очередной Нео в итоге сдается на полпути и выбирает синюю таблетку, остается в матрице, то есть предпочитает забыть открытое им число Бога. Конечно, многие знания — многие печали, и это понятно по неприятному социофобу Максу с самого начала. Режиссер еще безо всякого бюджета (деньги на съемки собирали со знакомых) пытался снимать кино о себе любимом: задрот Макс, целыми днями сидящий перед компьютером и исследующий биржевые сводки, — это, видимо, и есть сам Аронофски, который бесконечно пытается взломать код кинематографа. Усилия Макса остаются тщетными (хотя следить за ними крайне любопытно), за пределы этой матрицы ему не выйти, как ни старайся. Видимо, поэтому уже во втором своем фильме, «Реквиеме по мечте», Аронофски все-таки прогнулся под изменчивый мир, ушел из андерграунда, взял на главную роль смазливого паренька Джареда Лето и сделал мейнстримное кино о вреде наркотиков. © Paramount Pictures 3. «мама!» (2017) Красиво задуманный ужастик о музе Даррена Аронофски. Он (Хавьер Бардем) и Она (Дженнифер Лоуренс) живут в Доме. Он пишет Книгу, а Она достраивает и ремонтирует Дом его юности. Однажды к ним приходят нежданные гости (Эд Харрис и Мишель Пфайффер), фанаты Его творчества. Он их любит, но Ей они омерзительны. Визитеры приносят с собой смерть и разрушения, и даже неожиданная беременность не поможет Ей вернуть в дом прежнюю тишину и уединенность. У героев в фильме нет имен, они не играют конкретных людей, а представляют абстрактные понятия, но заметить это получается не сразу. С одной стороны, ситуация, показанная в фильме, будто была бы возможна в реальности. С другой стороны, фильм наполнен очевидными библейскими ассоциациями, высокопарными диалогами, в общем, здесь есть все признаки кинопритчи. Разумеется, это фильм о самом Аронофски, авторе, которому все никак не удается доделать свою работу даже с помощью музы (а Лоуренс, кстати говоря, и есть его муза — режиссер и актриса встречаются). И необходимо уничтожить себя, свою любовь и все, что тебе дорого, чтобы наконец отдать очередной фильм на растерзание толпе. Но, кроме изысканной поучительности, которой обычно не хватает для убедительности (в кино вообще тяжело сделать настоящую притчу, чаще всего необходимо сделать какой-то вывод), «мама!» все же оправдывает студийную маркетинговую кампанию, в ходе которой массовому зрителю обещали шок и трепет, и оказывается если не ужастиком, то хотя бы хорошим триллером. Картина не пугает ни монстрами, ни неожиданными прыжками из темноты: от нее, как от истеричного поэта, совершенно неясно чего ждать, и Аронофски радостно эксплуатирует эту тревожную атмосферу, то подкидывая по ходу действия неожиданные и жестокие убийства, то включая в повествование какую-то зловещую секту. Впрочем, концовка у этой симфонии ужаса все равно получилась слишком очевидной: все-таки Аронофски лучше дается просто жанровое кино, чем нравоучительные наставления о тяжкой доле творца. © Central Partnership 2. «Рестлер» (2008) Престарелому рестлеру больше нельзя драться, но он не может жить без того, чтобы себя калечить. Выбор жанра спортивной драмы для нового фильма был, пожалуй, самым неожиданным решением в карьере Аронофски. Эстетствующий фигляр, снимающий кино для красоты, вдруг переключился на абсолютно житейский, примитивный фильм, действие которого происходит в очередной американской глуши. В «Рестлере», казалось бы, нет ничего уникального: очередная история постаревшего андердога Рэнди (Микки Рурк) по кличке Баран и его последней любви, сорокалетней стриптизерши (Мариса Томей). Боец уже давно не молод: в фальшивом насквозь виде спорта, больше похожем на театр насилия, он много не протянул и превратился из легенды в одутловатого мужика с неприлично длинными крашеными волосами и со шрамами на лице. Его попытка притереться к реальному, без притворств и картинных драк, миру терпит крах: самый душераздирающий и кровавый эпизод происходит с участием магазинной машинки для нарезки колбасы, когда Рэнди устраивается работать в гипермаркет. Но неожиданно в этой псевдодокументальной картине проглядывается двойное дно: отчасти благодаря мощной, как в последний раз, игре изуродованного жизнью актера Рурка, который сам в прошлом участвовал в боксерских поединках, а отчасти — благодаря Аронофски, который впервые в карьере умерил собственное тщеславие. «Рестлер» — в общем-то, нечестное кино, оно усердно выжимает слезы и пестрит банальностями. Но эти банальности не перестали быть истинными еще со времен «Рокки»: как бы тебя ни били на ринге, надо снова на него выйти, даже если уже не можешь стоять на ногах. © Twentieth Century Fox 1. «Черный лебедь» (2010) Выдающееся кино в духе романтизма о том, как инфантильная балерина под гнетом матери-тирана сходит с ума. Нью-йоркский Линкольн-центр собирается ставить «Лебединое озеро». Уходит на пенсию дива (Вайнона Райдер). На ее место претендуют двое: зажатая, но талантливая Нина (Натали Портман) и пробивная Лили (Мила Кунис). Нина, скажем по-деревенски, задержалась в девках: живет с мамой, спит с розовыми мишками. Подавляемую сексуальность девушка пытается выместить в балете, но тщетно: манерный хореограф (Венсан Кассель) утверждает, что артистке не хватает страсти. Нина ищет либидо через мастурбацию, экстази и секс с Лили, но тщетно: вместо этого вокруг ей всюду мерещатся мертвые люди, в зеркале появляется кто-то неприятный, а из спины, кажется, прорезаются настоящие крылья. Логично предположить, что «Черный лебедь» с «Рестлером» складываются в своеобразную дилогию, но, строго говоря, эти фильмы — доппельгангеры: вместо брутальных мужланов — хрупкие тургеневские барышни, вместо суровой правды жизни — нервические метания, вместо гиперреалистичной драмы — романтизм и галлюцинации. Шизофреничный сюжет имеет прямые параллели с самим «Лебединым озером», но пугает он скорее не обезображиванием невинных образов, знакомых каждому советскому зрителю по трансляциям в дни смерти вождей. В «Черном лебеде» проявился страх одаренных детей, затравленных неудовлетворенными жизнью родителями (а Барбара Херши играет деспотичную мать Нины, можно сказать, на грани гениальности). В лучшей работе Аронофски через судьбу Нины показана вся жуть музыкальных школ, в которых дети репетируют до кровавых мозолей, жуть математических классов, где очкарики почти не спят до тех пор, пока не выпустятся из института. В этом плане балет — самый садистский способ истратить детство ребенка: с ним навсегда останутся артриты и артрозы, разрывы сухожилий и прочие профессиональные травмы, в том числе, как убедительно доказывает «Черный лебедь», и психические тоже. Что ж, искусство — это спорт высоких достижений, а высокое искусство — достижений уже недосягаемых. Чем больше старания мамаш оградить чадо от соблазнов, тем ближе чадо к ним оказывается: Нина в погоне за балетным совершенством спускается в персональный ад с такой скоростью, которая и не снилась чумазым детям улиц.

Все фильмы Даррена Аронофски от худшего к лучшему
© Time Out