Рэйчел Уайс: «Я замужем за человеком, который притворяется Бондом»

Рэйчел Уайс по праву считается в Голливуде в разделе «импорт» одним из самых выгодных приобретений. Наряду с ее мужем, тоже урожденным англичанином и подданным британской королевы Дэниелом Крэйгом. Туманный Альбион щедро снабжает американскую «фабрику грез» талантами… Рэйчел Уайс завоевала Голливуд, исполнив главную женскую роль в фильме «Мумия» 1999 года. С тех пор она сыграла почти в сорока картинах и даже получила «Оскар» (за роль в фильме «Преданный садовник»). В 2010 году Рэйчел разорвала помолвку с режиссером Дарреном Аронофски, прожив с ним вместе девять лет и родив сына. Свадьба с режиссером не состоялась по многим причинам, но главная — Рэйчел влюбилась в своего соотечественника Дэниела Крэйга. Знали они друг друга давным-давно, даже вместе выходили на сцену в 1994 году в театральном спектакле. Крэйг играл героя, влюбленного в куртизанку в исполнении Рэйчел. Говорят, он с тех пор положил на нее глаз. Возможность завоевать ее сердце появилась у Крэйга много позже, на съемках триллера «Дом грез» в 2010 году. Тогда уже Рэйчел явно была готова к изменениям в своей личной жизни и позволила страсти накрыть ее с головой. Свидетели вспоминают, как актриса по-девичьи хихикала при одном упоминании Крэйга или краснела, когда разговаривала с ним по телефону в чьем-то присутствии. Почти в это же время Крэйг расторг свою многолетнюю помолвку с продюсером Сацуки Митчелл. Спустя шесть месяцев романа Рэйчел и Крэйг тайно поженились в пригороде Нью-Йорка. В присутствии двух свидетелей — 19-летней Эллы, дочери Крэйга от его первого брака с шотландской актрисой Фионой Лаудон, и Генри, 5-летнего сына Рэйчел от Даррена Аронофски. — Рэйчел, ваш брак с Дэниелом Крэйгом многих в свое время поразил, вы сами прекрасно это знаете… — Не очень понимаю чем. Ведь Дэниел в жизни не имеет ничего общего с Бондом. (Смеется.) Знаете, многие годы, в период с 20 до 30 лет, я могла дать фору Бриджет Джонс! Я часто находилась в полном одиночестве. Сидела дома перед телевизором, поглощала пиццу, брала фильмы напрокат — словом, соответствовала стереотипу одинокой несчастной женщины… Иногда бывало особенно тяжело, но я все равно верила, что когда-нибудь обязательно встречу своего мужчину. — Вы живете с мистером Крэйгом в Нью-Йорке. Как, интересно, горожане реагируют на пару «мистер и миссис Бонд»? — Дэниел обычно надевает шляпу. А я просто мою волосы и не укладываю их. Надеваю джинсы с майкой и в таком виде выхожу из дома. Никаких модных, привлекающих внимание очков, высоченных каблуков. И мы не испытываем ни малейших трудностей, поверьте. Даже занимаемся шопингом с мужем. Никто нас не трогает. — Трудновато поверить, если честно. Ведь вы слывете одной из самых закрытых голливудских пар. Из вашего мужа, по крайней мере, и слова не вытянуть касательно семейной жизни. — Я согласна с мужем: загадочность полезна для актера. Лично я не люблю смотреть кино, когда знаю слишком много правды про тех, кто в нем снялся. Хотя понимаю любопытство людей. Для них это отдых. Открывают журнал и читают истории о падениях, неудачах, провалах или успехах, триумфах знаменитостей. Это очень по-человечески. Что касается меня, то если бы я «выступала соло», тогда другое дело. Но у меня есть сын. И он умеет читать. Так что я поддерживаю мужа в его стремлении не вводить в курс нашей семейной жизни никаких посторонних лиц. Помнится, вскоре после нашей свадьбы я участвовала в телевизионном шоу. И ведущая сказала: «Поздравляю! Вы замужем за самим Джеймсом Бондом». А я ответила «Нет, я замужем за человеком, который притворяется этим персонажем...» Свадьба наша была прекрасна. Дэниел вел себя очень мило. И мое платье тоже было великолепным. Но другими подробностями я делиться не готова… Понимаете, это же так здорово, когда выходишь из юношеского возраста и инфантильного состояния — и исчезает потребность непременно с кем-то делиться всеми подробностями своей жизни! (Смеется.) — Неудивительно, вы ведь дочь психотерапевта. Ваша мама последовательница Фрейда, каково это — быть дочерью специалиста по душевным состояниям? — Мы с сестрой Минни подслушивали, как она ведет прием, мама дома принимала пациентов, и это было временами очень забавно. (Улыбается.) Но конечно же мы не обсуждали за ужином Фрейда и его теории. Это было бы чересчур. Однако у моей мамы всегда было очень богатое воображение. Например, она хотела, чтобы я одновременно была адвокатом и актрисой. Ей казались эти два рода деятельности вполне совместимыми. Когда меня выгнали из школы за безобразное поведение, мама предпочла говорить знакомым, что меня исключили по неизвестным причинам. В 14 лет я выиграла модельный конкурс, и меня приписали к агентству. И сразу же предложили сыграть в кино — вместе с Ричардом Гиром. Но мой отец пригрозил уйти из дома, если я соглашусь. В результате родители все равно развелись, и он ушел… Лет в двадцать мне пришлось пройти через психоанализ. Ирония судьбы, ведь я надеялась, что сумею избежать подобного опыта в своей жизни. Пять лет, трижды в неделю... — Вы получили диплом одного из самых престижных в мире университетов — Кембриджа. И всем известно, что вы относитесь к актрисам-интеллектуалкам. Поэтому вас не часто встретишь на вечеринках? Вам там скучно? — Знаете, однажды, еще в молодости, кто-то мне сказал: «Никогда не думай, что лучшая вечеринка проходит где-то в другом месте». Вероятно, вам знакомо это ощущение: вот вы пришли в клуб или в гости, но вас не покидает чувство, что надо отсюда уходить, потому что здесь недостаточно весело. Но это неправильно. Вы всегда должны быть уверены, что там, где вы находитесь, лучшее место на свете. Я использую эту технику, и она отлично помогает. Но я больше не хожу на подобные мероприятия, хотя раньше ими не пренебрегала. Во время учебы в Кембридже дверь моей квартирки не закрывалась. Меня даже считали этакой предводительницей «банды» молодых девиц, и на обеды, которые я закатывала, буквально ломились все студенты. Более того, меня воспринимали как типичную femme fatale, роковую женщину. (Смеется.) Похоже, тогда мне все это внимание было нужно. Вообще, в Кембридже я была счастлива. Это очень романтичное, чарующее место для учебы. Маленький городок, практически деревня, все ездят на велосипедах, и намного дешевле стоит учеба, чем в Америке. — Сейчас вы, похоже, точно находитесь в единственно правильном месте… — Да, у меня все прекрасно. Одни роли в таких фильмах, как «Лобстер» греческого режиссера Йоргоса Лантимоса, и в не менее изумительной картине блистательного Паоло Соррентино «Молодость» чего стоят. В «Молодости» я имела честь работать вместе с сэром Майклом Кэйном и Харви Кайтелем. И хоть у меня отнюдь не главные роли, честно признаюсь, участие в этих проектах меня словно омолодило, вернуло в юность, я испытала чувство обновления. Недавно сыграла дивную роль в фильме по роману Дафны дю Морье «Моя кузина Рэйчел». Уж сколько противоречий уживается в этой женщине, сколько в ней желания, сексуальности, жажды любви! То ли она черная вдова, пожирающая мужчин, как паучиха, то ли невиновна ни в чьей смерти и всего лишь хочет жить независимо от мужских интересов, на своих условиях? В общем, целый коктейль загадок. А потом мы с мужем нес­колько месяцев вместе выходили на сцену в спектакле по пьесе Гарольда Пинтера «Предательство» на Бродвее. — Удивительно, что вы решились на такой эксперимент… — Мы долго искали подходящий материал. И по­думали, что эта пьеса хоть и немного своеобразная, но нам подходит. Я знаю, многие удивились — зачем нам играть супругов, которые заняты анализом причин разрушения своего девятилетнего брака. Поэтапно, шаг за шагом. Но это очень интересно — каждый вечер встречаться на сцене с мужем. Мне понравилось. — Правда, что вы с Крэйгом любите готовить? — Я научилась, а муж давно умеет. Наше любимое место в доме — на кухне. Мы обожаем вдвоем готовить что-то вкусненькое. Что-то новенькое, интересное. Нас этот процесс веселит. Попиваем красное винцо и наслаждаемся. Кулинарные занятия — отличный способ релаксации. Тем более для человека вроде меня. У меня нет хобби. Я не играю на гитаре, не вяжу. Поэтому мне так называемая домашняя рутина не в тягость. Особенно я люблю все, что связано с учебой моего сына. Мне нравится общаться с его одноклассниками и учителями, участвовать в школьных мероприятиях. Мы с мужем, кстати, никогда не обсуждаем рабочие дела дома. Точно так же, как на работе стараемся, и довольно успешно, не выдавать своих чувств в отношении друг друга. У меня есть опыт в этом плане. Когда я снималась в фильме «Фонтан» Даррена Аронофски — а мы в то время были вместе, — все прошло прекрасно. Потому что Даррен был настолько захвачен и увлечен своим проектом, что ему и слушать-то было меня недосуг. В результате мы просто работали как режиссер и актриса. — Ваш сын Генри не собирается пойти по вашим или отцовским стопам? — Пока что Генри увлечен всяческими научными изысканиями, выясняет, как что работает и функционирует. Вокруг него столько творческих людей, что я не удивлюсь, если исключительно из духа противоречия он захочет стать, например, банкиром. Генри не видел ни одного фильма с моим участием. И не просит разрешения их посмотреть. Похоже, не горит желанием. Возможно, если подойти к этому с точки зрения психоанализа, ему неприятна мысль о том, что его мама предстанет на экране совсем другим человеком. Я не собираюсь на него давить в любом случае. — Интересно, а спортом вы занимаетесь? Муж, должно быть, не вылезает из спортзала — все-таки ему предстоит опять играть Джеймса Бонда… — Однажды в течение полугода он сначала худел, потом толстел, а потом снова худел. Для разных ролей. И это было адски тяжело. Адски. Поэтому могу сказать, что никакого фанатизма в отношении поддержания физической формы у него нет. Равно как и у меня. После рождения сына я стала заниматься пилатесом с преподавателем. И стараюсь, конечно, в последние годы больше заботиться о своем теле. А вот морщины меня совсем не волнуют. Нужно быть реалисткой. Что же касается подготовки к роли в боевике «Эволюция Борна», единственном боевике в моей биографии, то ничего особенного я не делала. От природы я довольно мускулистая, и если начну поднимать тяжести и качать мышцы, превращусь в огромную-преогромную женщину. Но в «Борне...» я не играю супергероиню, обладающую нереальными способностями. Я только однажды хотела получить такую роль. В фильме «Солт». Но ее отдали Анджелине Джоли. Что вполне естественно. Ей достаточно просто сказать: «Дайте мне эту роль. Пожалуйста». И все. Нет, конечно, она была великолепна. И я тоже предпочитаю не сидеть на диване, дожидаясь телефонного звонка. Если мне нравится режиссер, я пытаюсь заинтересовать его и получить работу в его проекте. И уж тем более не считаю возможным жаловаться. У меня перед глазами прекрасный пример моего отца. В 85 лет, обладая живым и ясным умом, он решил стать режиссером. И работает над документальным фильмом. Я им восхищаюсь. — Вы получили американское гражданство. Не скучаете по Англии? — Я обожаю Англию. И скучаю. У меня есть дом в Лондоне, куда я могу возвращаться, и мои подруги. Только они меня знают по-настоящему и не боятся говорить правду в глаза. А гражданство нужно было, чтобы не потерять вид на жительство, если надолго уезжаешь из страны. И возможность голосовать: неприятно чувствовать себя аутсайдером там, где живешь. Теперь, когда я возвращаюсь в Америку, мне говорят: «Добро пожаловать домой, мэм!» Это очень, кстати, приятно. В Англии при пересечении границы вы такого никогда не услышите. Возможно, наступит день, когда мы с Дэниелом решим вернуться в Англию навсегда. Но пока что мне нравится Нью-Йорк. И отец моего ребенка здесь живет, что весьма немаловажно. — Вы прекрасно выглядите для своего возраста (Рэйчел 47 лет. — Прим. ред.). Как насчет пластических операций, ботокса — ваше отношение к этой теме? — Я никогда не пойду на это. Даже одна мысль о шприце приводит меня в ужас. Я посещаю одного потрясающего косметолога, она умеет делать кранио­сакральную терапию — звучит страшновато, на самом деле это специальный массаж. А еще есть такая процедура, о которой не очень принято рассказывать. Это массаж полости рта… Извините. Но эти ультрасовременные и оригинальные процедуры помогают оставаться молодой и красивой! (Смеется.) Хотя я с нетерпением жду, когда мне исполнится 50 лет. Глубоко убеждена: чем старше лично я становлюсь, тем все более щедра по отношению ко мне судьба. И в работе, и в личной жизни все самое удивительно прекрасное и удовлетворяющее меня случилось после 40 лет. — А вы бы хотели сыграть «девушку Бонда»? Теперь вам и карты в руки! — Никогда! Ни за что на свете! (Смеется.)