Виктор Сухоруков: Если бы магия кино сохранилась, 3D-фильмы были бы не нужны

Ровно 20 лет назад, в декабре 1997 года, на экраны вышел фильм Алексея Балабанова «Брат». Роль в этой картине сделала знаменитым Виктора Сухорукова, который недавно отметил свое 66-летие. Сейчас актер играет главную роль в премьерном спектакле Театра Моссовета «Встречайте, мы уходим». О том, почему кино из искусства превратилось в товар, а также об уроках бедности, необходимых звездам, и жажде любви — в эксклюзивном интервью Виктора Сухорукова «ВМ». Магия кинематографа — Говорят, что великий кинематограф умер? — Вынужден с этим согласиться. Еще недавно кинематограф был на грани индустрии и искусства. Сегодня же он превратился в товар, продукт, вещь с прилавка. К счастью, есть фильмы, которые пересматриваешь много раз и поражаешься тому, что они вне времени. — Какие фильмы вы пересматриваете? — Все фильмы Феллини, а также «Полет над гнездом кукушки» Формана, «Крестный отец» Копполы. Из отечественных фильмов люблю «Тихий Дон» Сергея Герасимова. Всякий раз смотрю и думаю: «Как же все масштабно, яростно, эмоционально, и как каждый кадр на меня воздействует». За последние годы не видел ни одну картину, которая бы заставила меня переживать и вызвала желание пересмотреть. — Согласны ли вы с тем, что кино— это магия, — и что режиссеры, актеры — это волшебники? Тогда как театр — профессионализм, мастерство? — Приходите на мою премьеру в Театре Моссовета «Встречайте, мы уходим», и вы окажитесь в волшебном мире. Зрители воспринимают эту простейшую историю как волшебную. А кинематограф, да — это чудо, волшебство! Он придуман как чудо, был чудом и мог бы им остаться, если бы не превратился в товар. Сначала кино было техническим чудом, а потом, развиваясь, превратилось в чудо искусства. Кино воздействует как аттракцион — мы охаем, переживаем, испытываем сильные потрясения, как будто катаемся на горках. Если бы кинематограф оставался магией, чудом, не стали бы прибавлять к нему 3D, 4D, всевозможные эффекты для зрительного зала, чтобы кино превращалось в реальность роботов, в искусственный мир. Человек никогда не станет роботом. Другое дело, что сейчас разум его дик, а что будет дальше, и представить страшно. — Полагаете, что у всех режиссеров есть комплексы и посредством кино они от них избавляются? Неужели у Андрея Кончаловского, с которым вы работали, тоже есть комплексы? — Конечно, есть — иначе бы он не женился пять раз. Сомнение — это тоже внутренний комплекс. Одно дело — одни комплексы подавляют человека, отягощают его жизнь, а другие — в чем-то даже помогают. Но людей без комплексов не существует. Без комплексов люди — безумные. У кого нет комплексов — тот шизофреник. — В каких фильмах мы вас скоро увидим? — Недавно закончил сниматься у дебютантов — Александра Новикова и оператора Андрея Федотова. У них был такой тандем, что просто удивительно. Новиков — выпускник мастерской Сергея Соловьева во ВГИКе, а Федотов — выпускник последнего курса великого оператора Вадима Юсова. В их фильме «Звезды» я сыграл главную роль — гастарбайтера. Картина о целой армии людей, которые по причине распада СССР от берега оторвались, а к другому берегу не причалили. Эти люди — как блуждающие огоньки или блуждающие звезды. Мой персонаж — Юра Гагарин (по кличке) — учитель русского языка и литературы уезжает из родного Узбекистана в Россию, чтобы накопить денег для лечения дочери. История философская, глубокая. — Расскажите о своей работе с Сергеем Бодровым. В этом году две даты, связанные с Сергеем, — 20 лет фильму «Брат» и 15 лет со дня его гибели. — Сергей был моим партнером, и только. Сильным, мощным, искренним. Мы не были друзьями, как с Алексеем Балабановым, — только парт нерами. С Сергеем мы не пили за одним столом, не ходили по улицам города. Хотя в Америке, на съемках фильма «Брат-2», Сергей признался мне, что хочет быть режиссером, и даже спросил: «Витюш, а ты пойдешь ко мне сниматься?» И я ответил: «Конечно». Но Сергей не пригласил меня сниматься в своем фильме. Я даже обиделся. В последнее время меня посещает мысль, что после ухода из жизни Алексея Балабанова кинематограф поставил на мне печать: «Свободен!» Я больше не сыграл таких серьезных ролей, как в фильмах Алексея. Возможно, это связано с тем, что сегодня в отечественном кино, к сожалению, нет режиссеров уровня Алексея Балабанова. Театральные подмостки — Виктор Иванович, вы играете в Театре Моссовета роль Порфирия Петровича в спектакле «РРР» по «Преступлению и наказанию». Легко ли вам играть на сцене произведения Достоевского? Не смущает ли вас тот факт, что Федор Михайлович не написал для театра ни одного произведения? — Приходите в наш театр на премьеру «Идиот» в постановке Юрия Еремина. Прекрасный спектакль с чудесными актерскими работами. В нашем театре великолепная плеяда молодых артистов. Что касается Достоевского и театра, то пьес Федор Михайлович не писал, потому что, быть может, не хотел, а может, сомневался в своем таланте драматурга, но это не важно. Достоевский жил в то время, когда пьесы писали редко. Был один Островский. На мой взгляд, где есть сюжет и действие — все годится для театра. — Легко ли вы освобождаетесь от образа своих персонажей? — Очень легко. Кино, театр, герои — не моя жизнь, а мое дело. А дело — все равно, что папка в руках: держу ее — играю, кладу в стол — забываю. — Получается, что для ваc вся жизнь — игра? — Игра! Большая, мощная, сильная, подчас на разрыв аорты, но игра. Игра высокая, счастливая, но игра. — Были ли роли, герои, которые изменили вас внутренне? — Меня никто не менял. Кроме жизни. А вот мою жизнь герои изменили. Вы говорите, что меня любят? А ведь люди меня любят за роли, а не потому, что я — Витя Сухоруков. Любят меня за «Брата», за Филарета в фильме «Остров», за Павла Первого… Люди любят меня за мое дело, если подводить итог, и к этому делу я отношусь трепетно, с любовью и очень ответственно. Замечу, честно. Возможно, если бы люди знали, какой я на самом деле, сказали бы: «Урод из уродов», — и отвернулись бы от меня. — Нет, Виктор Иванович, народ обмануть нельзя... — А я и не обманываю. Мне говорят, что я веселый человек, искренний, тогда как мне кажется, что я больше печальный, замкнутый. — Вы прекрасный партнер, о чем говорят все, кто с вами работал. Как вы объясняете этот свой талант — быть лучшим на свете партнером? — Действительно, получаю много предложений о совместной работе от тех, с кем раньше работал. Что касается партнерства, то я должен его любить на сцене, на площадке, а не просто союзничать. Но любовь должна созреть. Это бывает нечасто. Бывает, что наберут актеров, а у нас ничего не сходится, и это так утомительно. Ко мне приходит успех только тогда, когда я влюбляюсь в партнеров. Для меня не важно, кто партнер — мужчина, женщина, старик, ребенок, но я должен его любить. Причем я не только влюбляюсь, но еще и привязываюсь к партнерам. — Признавайтесь, другие театры переманивают вас из Театра имени Моссовета? — Переманивают, но я не хочу никуда уходить. Все пока идет гармонично. Если будет плохо — уйду. Человек бежит или от тоски, неустроенности, голода, или же, напротив, от пресыщенности, обжорства. Человек бежит от крайностей. Когда благополучно, нейтрально, бризово — чего дергаться? Не надо дразнить судьбу, не надо. Есть очень хорошая поговорка: «От добра добра не ищут». Великое предательство — Недавно мы отметили 100-летие Великой Октябрьской революции. Как вы относитесь к этой дате? — Это столетие еще будет тянуться долгим шлейфом за нами. Так вот — весь XX век Россия страдала от предательства. Крушение 300-летней династии Романовых — от предательства, распад СССР — от предательства, и сколько всего перетерпела Россия — из-за гнусного предательства. Причем предательства прикормленного, обласканного, допущенного к власти страны, изощренного, подлого. — Почему Россия страдает от предательств в таких масштабах? — Не знаю. Но все обвинения — евреи виноваты, или немцы, или англичане — это игра. Предательство — это судьба, предательство — это природа, а нации — евреи, немцы, англичане — как масти игровой колоды карт. К сожалению, мы заигрались с этими картами, обвиняя другие народы во всех бедах. Почему Россия становится жертвой предателей — очень важный вопрос и по-прежнему актуальный. — По Данте — предатели попадают сразу в ад. — Никто этого не знает — кто куда попадает, и есть ли ад. Когда я играл Павла Первого, буквально рыдая, задал вопрос режиссеру фильма «Бедный, бедный, Павел» Виталию Мельникову: «А что же стало с его убийцами? Как они могли убить в спину безоружного человека, помазанника Божьего?» И Мельников не смог ответить. Никто бы не смог. Многие из убийц Павла Первого прожили долгую жизнь. СПРАВКА Виктор Сухоруков родился 10 ноября 1951 года в городе Орехово-Зуеве Московской области. Окончил ГИТИС, потом уехал в Ленинград и работал в Театре комедии имени Акимова и других. Известность киноактера пришла к нему после выхода фильма «Брат» Алексея Балабанова в 1997 году. В марте 2008 года Виктору Сухорукову было присвоено звание народный артист Российской Федерации. Сейчас служит в столичном Театре Моссовета. Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен