Миг победы

Спортивная драма "Движение вверх" продолжает бить рекорды по кассовым сборам: они достигли почти 3 млрд рублей. Но что важнее, фильм неожиданно объединил разные поколения и социальные прослойки: страна волнуется, аплодирует и плачет, наблюдая за событиями баскетбольного матча почти полувековой давности. О том, как удалось это сделать создателям фильма, «Вечерка» поговорила с режиссером Антоном Мегердичевым. — У нашего спорта было много ярких, драматических побед. Почему выбрали именно этот матч? — Это была очень яркая игра. Игра, когда земной шар делился пополам. На одной стороне — Советский Союз, на другой — Соединенные Штаты Америки. Это действительно было так, потому что совпало с жутким терактом 1972 года. Одним из первых и страшнейших терактов в новейшей истории человечества. Не так давно закончилась война, и вдруг появляются палестинские террористы, убивают ни в чем не повинных людей... У всего мира был шок, никто не знал, как на это реагировать. Наша сборная тогда не пришла на церемонию прощания с погибшими израильскими спортсменами, так как СССР поддерживал борьбу Палестины за независимость. И вот на этом фоне наши баскетболисты выходят играть финальный матч. Против них — весь стадион... Драматических моментов в спорте множество, но этот матч имел политическую подушку. — Как ветераны той игры восприняли идею снять про них фильм? — Иван Иванович Едешко отнесся достаточно позитивно. Читал сценарий, со многим не соглашался, в чем-то его удалось убедить. Потом он был консультантом на съемочной площадке и, когда ему что-то не нравилось, моментально вмешивался. Машкова останавливал, не соглашался с репликами... В начале у него был некоторый скепсис, но он честно и ответственно с нами работал и понимал разницу между художественным и документальным кино. А потом, когда появились первые монтажи, первые сцены, он уже успокоился. И мне кажется, он доволен картиной. — Едешко, насколько я знаю, даже сдружился с Кузьмой Сапрыкиным, который сыграл его в фильме. — Ивану Ивановичу повезло:его сыграл баскетболист. Кузьма Сапрыкин — в одном лице и спортсмен, и артист. Это уникальная штука. Сапрыкин — мастер спорта по баскетболу и в момент съемок был студентом школы-студии МХАТ. — Все-таки первым прогремевшим фильмом про спорт стала «Легенда № 17». — Безусловно, так что его режиссер Николай Лебедев — это Гагарин, а я Титов (смеется). В самом начале я для себя решал — возможно ли сделать нечто отличное от «Легенды...»? Найти другой язык, другую интонацию? И когда понял, что это возможно, вот согласился на предложение продюсеров. — Но найти Козловского на роль Харламова проще, чем собрать целую баскетбольную команду. Кастинг был сложным? — Самый длительный кастинг, который был у меня в жизни. Он длился больше года. Наша кастинг-директор Наталья Клименская шерстила не только по тому, что лежит ближе к поверхности, близко к Москве и московским театрам, но и везде, куда дотягивалась ее рука. Кирилла Зайцева (сыграл роль Сергея Белова. — «ВМ»), например, нашли в Латвии. — Все сразу получали «своих» героев или вы меняли роли по ходу работы? — Иван Колесников, который сыграл Александра Белова, долгое время шел на Сергея Белова. И когда уже весь пасьянс сложился, появился Кирилл Зайцев. И снова все смешалось причудливым образом… Блондин Зайцев сыграл брюнета Сергея Белова, а брюнет Иван Колесников сыграл блондина Александра Белова. Мы не шли за фотографическим сходством. Хотели попасть именно в характер людей. — На роли баскетболистов вы смело взяли нераскрученных актеров. Специально этого добивались? — Никто не ставил задачу — давайте снимем неизвестных артистов. И начинали с известных. Что касается баскетбольной команды — надо было находить людей, достаточно подготовленных, рослых и способных изнурительно и долго тренироваться. Но знаменитых артистов выше 195 сантиметров у нас просто нет. А мы искали именно таких. Получили ту команду, которую получили, и окружили ее звездами — Башаров, Толстоганова, Машков, Смоляков, Гармаш... Их представлять не надо. — С кем проще работалось — с начинающими звездами или с мэтрами? — С именитыми актерами работается легче: они понимают кинопроцесс, они дисциплинированны, им уже ничего не надо объяснять. Как правило, именитые строили неименитых — во многом учили ребят профессии. — Как удалось создать из актеров спортивную команду? — Решение по кастингу принимал и постановщик баскетбола — Александр Белов, сын того самого Сергея Белова. Он мог наложить вето, сказать, что из этого человека мы ничего не сделаем, что он не сможет соответствовать великим баскетболистам ХХ века. Вот через такое сито актерских способностей, которые, безусловно, были на первом месте, пришлось пройти ребятам. Крайне были важны и физическая подготовка, и вообще баскетбольный талант. Получить эту роль было совсем не просто. — У героев Мюнхена были весьма узнаваемые черты. Скажем, у Едешко всегда были усы, а Белов носил бакенбарды. Но в фильме их нет! — Мы не пошли по пути — давайте сделаем, как было тогда. Вот у того усы, у того не усы, у того бакенбарды, у того не бакенбарды. Мы шли по пути красоты образа. Если, например, Александру Белову реальному шли бакенбарды, то не факт, что они идут Ивану Колесникову, который его играет. Понимаете? Стилисты, художники по гриму очень долго работали методом проб и ошибок. Так появились эти образы. И, кстати, например, Белов в Мюнхене был без усов. Но зато всю остальную жизнь он носил усы. А Кириллу Зай цеву усы шли. Вот мы ему и сказали: «Будешь с усами. И все». Иван Едешко в 1972 году был с усами, да. Но Кузьме Сапрыкину, который его играл, усы не идут. И решили его оставить без усов. Это никак не портит картину. Наша задача — в образ попасть. Кино — это ведь не музей восковых фигур. — Все игроки у вас выведены под реальными именами, а Владимир Кондрашин вдруг стал Гаранжиным. Как это вышло? — Для того чтобы использовать в художественном фильме настоящую фамилию человека, надо заручиться поддержкой родственников. Вероятно, продюсерам это не удалось. — Вдовы Владимира Кондрашина, Александра Белова были недовольны сценарием фильма. Как вы к этому отнеслись? — Они имеют полное право высказывать свою точку зрения и быть довольными или недовольными. Может быть, они довольны каким-то эпизодом, а другим недовольны. К сожалению, невозможно удовлетворить такое огромное количество публики, в том числе всех родственников. Но из разговора с ними — он состоялся еще летом 2016 года — мне показалось, что мы поняли друг друга. Мне почему-то кажется, что в конечном итоге они довольны картиной. — Советский литовский баскетболист Модестас Пауласкас в начале фильма — ярый антисоветчик. Притом что на самом деле он был комсоргом нашей команды. Как он это воспринял? — Если верить прессе, на удивление хорошо. Он сказал: если бы все было так, как по правде, фильм мог получиться очень сухим. Мне кажется, он человек достаточно тонкий и умный, чтобы понимать разницу между действительностью и отображением этой действительности на широком экране. — Американскую сборную также долго собирали? — Сборную США набрали в Лос-Анджелесе за три дня! Но до этого была долгая подготовительная работа с американской стороной. Потом в Америку приехали мы с Александром Беловым и Игорем Гринякиным, оператором-постановщиком. Саша Белов проводил некие баскетбольные матчи между ребятами и говорил: «Вот это тот, этот не тот». Таким образом были набраны пять афроамериканцев из ЛосАнджелеса и один белый баскетболист, который играл Дага Коллинза. Еще четырех белых американцев сыграли наши спортсмены. — Что сами американцы знали про этот матч? — Прошло больше сорока лет! Конечно, никто ничего не помнит. Молодые американские баскетболисты такой игры, как на Олимпиаде, точно не видели, теперь все по-другому. Но когда посмотрели документалистику, с удовольствием стали играть своих героев. Конечно, имена многих игроков они знали. Например, Даг Коллинз, которого играл Оливер Мортон, после окончания карьеры стал баскетбольным аналитиком, а Том Макмиллен, роль которого досталась Александру Дедушкину, вообще стал сенатором. Но вообще-то американцы не очень любят говорить о своих проигрышах... — А как родилась идея позвать американского актера Джона Сэведжа на роль Айбы, главного тренера американцев? Он-то наверняка знал про этот матч… — Да, знал. Сэведж был приглашен без проб. Нужен был артист высокого уровня, американец, попадающий в образ. Он согласился. Мы провели с ним часовой разговор в актерском вагончике. Я ему сказал, что наша задача — показать две точки зрения на игру: и американскую, и советскую, и что мы не будем делать карикатурных персонажей. Его это воодушевило. Он работал на полную катушку. Это успех, что он у нас снялся. — В какой-то момент фильма американцам начинаешь сочувствовать. — Да. Американцы сказали, что этот фильм наконец показал им, почему игроки их сборной до сих пор отказываются получить серебряные медали. Важно, что мы показали обе точки зрения. Зритель сопереживает и советским игрокам, и соперникам. И это делает картину уникальной, как мне кажется. — Вы решились показать в фильме почти весь матч. Не боялись, что зритель к этому не готов, что он просто устанет? — Мы должны были показать матч так, чтобы у зрителя возникло сомнение — победят наши или нет, даже при том, что результат все знают. Это и есть работа режиссера в такой картине. Появился такой эффект — зритель думает, что сейчас ему покажут фильм о том, как сборная СССР проиграла в 1972 году. Это, мне кажется, самая движущая сила картины. Вот этот перевертыш, катарсис, когда из безысходности и проигрыша вдруг появляется победа. И редко когда это удается показать. — Как долго снимали сам матч? — Около двух месяцев. Весь матч был разбит на четыре части. Первая часть условно называлась «Эйфория». Это когда наши с испугу начали выигрывать. Вторая — «Дожить до перерыва». Это когда американцы начали доставать, а у нас уже язык на плече. Потом началась третья часть — «Мясорубка». После перерыва, когда американцы начали просто уничтожать нашу сборную, используя всевозможные приемы. И четвертая часть — финал, переигровки и прочее. И каждый артист знал, в каком акте он находится. И задача была — войти именно в это состояние. 15 секунд, которые вы видите на экране, снимались целый день. А потом еще и доснимались. — Сейчас прямо бум спортивных фильмов — впереди «Лед», «Тренер», фильм про Яшина… Как вы думаете, почему вдруг такой интерес к теме спорта? — Мы сейчас переживаем кризис идей в кинематографии. Все уже снято и переснято. А спортивная тематика достаточно молодая для нас. И в СССР мало снимали про спорт. И что ни возьми в этой теме, открывается непаханое поле. Люди проявляются в спорте гораздо интереснее, чем в других областях жизни. Это действительно пограничное состояние человека, когда он работает на износ ради одного мига победы. Такое для кино всегда интересно, поэтому начинают снимать, снимать, снимать. И поверьте, это только начало. Сейчас пойдет каскад. — Вы дорожку протоптали, получается, другим будет легче? — Главное — идти не по дорожке. Если кто-то будет использовать лекало «Движения вверх» или «Легенды № 17» — получится стопроцентный провал. Нужно брать какую-то историю, пускай и спортивную, но переработать и сделать в другом жанре . Никогда не надо пытаться повторить то, что делали до тебя, с точностью до миллиметра. Это всегда будет хуже. Даже самого себя лучше не повторять, а уж другого — тем более. — Как вы стали режиссером? Учились вы на другую профессию… — Да, я окончил железнодорожный институт. Вся моя жизнь — это цепь случайностей. В тот момент я тоже спортсменом был, занимался фехтованием. Это был далекий 1986 год. И «Локомотиву» понадобился такой спортсмен, как я. Так я и попал в этот институт. Потом распался Советский Союз, все изменилось, был момент перелома. Я попал «на телевизор», так как учился по специальности «телемеханика». Там познакомился с Леонидом Парфеновым и многому у него научился. В 2003-м у меня получился неплохой документальный фильм «Убить Кеннеди». И мне позвонил Алексей Сидоров, автор «Бригады», с предложением снять сиквел «Боя с тенью»... — То есть специального образования вы так и не получили? — Нет. Но я всю жизнь работал с серьезными режиссерами, каждый из которых мне очень много дал: Алексей Сидоров — в кино, Леонид Парфенов — в документальном жанре. Потом были Вера Сторожева, Джаник Файзиев, Андрей Панин... Это все люди, с которыми я много дискутировал, которые отдавали мне часть себя. И вот это образование гораздо дороже, чем любой диплом. СПРАВКА Самым ярким и драматичным моментом фильма стал матч между советской и американской сборными по баскетболу на мюнхенской Олимпиаде 1972 года. Впервые за 36 лет непобедимая до этого команда США проиграла Советам. Причем исход матча решился в последние три секунды супернапряженной игры.