Андрей Звягинцев: никакой короны, рабочие будни

В марте 2018 года объявят обладателей премии "Оскар". В номинации "Лучший фильм на иностранном языке" заявлена картина российского режиссера Андрея Звягинцева "Нелюбовь". В интервью ТАСС режиссер оценил шансы своей ленты на победу, рассказал о реакции на нее знаменитых американцев, поделился мыслями о современном кинематографе и пояснил, почему пока не будет снимать Брэда Питта. — Вы вместе с продюсером Александром Роднянским в начале февраля летали на так называемый обед для номинантов на "Оскар". Какие у вас ощущения, как люди воспринимают "Нелюбовь"? — Лучше спросить об этом Роднянского, он в большей степени погружен в эту среду. Я же там гость. Деталями инсайдов не могу похвастаться. Но я наблюдаю внимание к картине некоторых серьезных фигур. В частности, о картине хорошо говорил Гильермо дель Торо, Майкл Манн подошел к нам и поблагодарил за картину. За соседним столом сидел Спилберг. У нас с ним сложилась забавная мизансцена. Я в шутку спросил: "Неужто это действительно он? Не могу поверить. Стивен Спилберг — это вы?!" Он немедленно отреагировал, вынул из кармана брюк какие-то мелкие, пятидолларовые купюры, припасенные для парковщиков, нашел среди них водительское удостоверение и продемонстрировал его мне. Точно — написано Спилберг. Посмеялись шутке и познакомились. Спилберг сказал, что видел "Левиафан", высоко о нем отозвался, у него на очереди просмотр "Нелюбви". Кстати, мне передали слова восхищения "Левиафаном" Роджера Дикинса. Вы, конечно же, видели его фильмы — как оператор он снял почти все картины братьев Коэн. Уверен, Дикинс посмотрит с вниманием и "Нелюбовь". В этом году, и вот уже в который раз, он тоже номинирован, надеюсь познакомиться лично. Кроме того, мы познакомились с Джоэлом Коэном и с его женой Фрэнсис Макдорманд, актрисой, сыгравшей главную роль в "Трех билбордах…", а еще прежде — в "Фарго" братьев Коэн. Они оба замечательно отзывались о "Нелюбви". Одним словом, очень хорошая реакция на картину у многих больших кинематографистов. — Как считаете, мнение этих людей может как-то повлиять на итоги голосования? — Мы можем только надеяться, что они проголосуют за нашу картину. Но в этом голосовании участвуют еще несколько тысяч членов академии. Это демократическая процедура. Тут мнение авторитетных членов академии ровно на том же счету, что и мнение всех остальных. Какие будут предпочтения у остальных — одному богу известно. Так что наберемся терпения. Давать какие бы то ни было прогнозы, отталкиваясь от комплементарного диалога за обеденным столом, опрометчиво и преждевременно. Журналист из "Нью-Йорк Таймс" спросил: "Как вы оцениваете шансы вашей картины на "Оскар"?" Я сказал, у меня есть два ответа. Первый: пессимистичный. И это — один к пяти. По понятным, думаю, причинам. Второй: оптимистичный. И это — один к двум. Потому что победит или твой фильм, или чужой. Так что, выбирайте. По оценкам букмекеров, "Нелюбовь" пока третья. Впереди, опережая всех, стоит "Фантастическая женщина" Себастьяна Лелио, потом — "Квадрат" Рубена Эстлунда, за ним следом, просто дышит в спину, — наша картина. Но тут надо иметь в виду, что и "Квадрат", и "Фантастическая женщина" уже вышли в американский прокат. Об этих фильмах в Америке знают, у них много прессы, рекламы, эти картины "звучат". Мы же выходим в американский прокат только сегодня, 16 февраля. Но и наша пресса будет так же изобильна. То есть главный интерес к фильму проявится на днях. Нужно иметь в виду, что доступ к голосованию академикам будет открыт только с 20 февраля. Так что будем надеяться на верность стратегического решения Sony Classics, нашего дистрибьютора в Америке, запустить картину в прокат только сейчас. Мы сделали все, что могли, и теперь нам остается только ждать церемонии. — Нет ли такого риска, что вот вы получите "Оскар" и решите, что все, вы на пике и можно успокоиться. Понятно, что "Оскар" — это главная мировая кинопремия, дальше просто непонятно, о чем еще мечтать... — Признать это — значит согласиться с теми, кто считает, что фильмы снимаются для премий и призов. Главная моя мечта — это реализация замыслов, а не красные дорожки или "Оскар" в руке. Меня интересует творческий процесс. Все то, что иногда следует за этим, — приятный бонус, не более. Номинация на "Оскар" — это изматывающая гонка. Со стороны кажется, выдвинули, слетал на обед для номинантов, сфотографировался и все. На самом деле за этим стоит огромная работа — бесконечные встречи, фестивальные показы. Ты везде должен появиться, постоянно должен быть в графике и в форме. Чувствуешь себя будто на смотринах, как невеста на выданье. От твоих слов, сказанных в интервью или в беседе с аудиторией, от твоей подачи зависит, насколько большее число членов академии захотят увидеть твой фильм. Это не самое лучшее занятие — сопровождать картину в период сезона наград, скажу я вам. Все это больше похоже на рекламный тур, изнурительный и лишенный творческой свободы. Ты словно коммивояжер, продающий подороже свой товар. И надо заметить, в таком положении все 180 номинантов. — Александр Роднянский рассказал в эфире у Юрия Дудя, что Брэд Питт также поклонник ваших фильмов. Не было идеи поработать с кем-то из западных артистов? — Это принципиально важный вопрос. Первое. Не думаю, что это было бы проблемой для меня — взяться за англоязычный материал. Второе и главное. Этот материал должен быть органичным и для меня, и для западных артистов. То есть это должно быть что-то такое, во что влюбляешься не потому, что это сулит обеим сторонам финансовый или карьерный рост, а потому, что это прежде всего замечательная идея. Идея, где органично было бы появиться Брэду ли Питту или кому бы то ни было другому. Пока таких идей просто не народилось. Снимай я сугубо коммерческий проект, не думаю, что было бы проблемой пригласить звезду. Но я занимаюсь другими вещами. Не хочу быть частью механизма по зарабатыванию денег. И если проект предполагает только коммерцию, меня это, как говорится, не бодрит, попросту говоря, не вдохновляет. — Мы с вами несколько лет назад делали интервью, вы говорили, что есть несколько проектов, которые хотелось бы реализовать. Вы рассказывали, что есть один проект про Вторую мировую войну, второй — про Киевскую Русь, третий — про Древнюю Грецию. Сейчас уже понятно, каким будет ваш следующий фильм? — Пока нет. Давайте дождемся марта, узнаем результаты "Оскара". И когда все это схлынет, сяду и буду думать, каким будет следующий шаг. Вдруг случится такое, что "мы будем счастливы", как говорится в одном незабываемом фильме. Думаю, это откроет для нас новые возможности. И тогда что дальше? Двигаться вперед к масштабным амбициозным проектам? Пока не знаю. — В среде журналистов, критиков постоянно идет противопоставление двух фильмов: вашей "Нелюбви" и "Аритмии" Бориса Хлебникова. Говорят, что ваша картина не дает надежду, а лента Хлебникова все-таки позволяет надеяться на лучшее. Что думаете об этом? — Ну знаете, это как противопоставлять водку и красное вино, к примеру. По сути, и то и другое — яд. Но если в медицинских целях, что называется — в меру, то вроде как даже полезно. Главное, не мешать одно с другим. Теза и антитеза не всегда приводят к синтезу. Так и пусть будет разный взгляд на вещи. Теперь про надежду. Хочу подчеркнуть, что говорю исходя только из интенции нашего фильма, не затрагивая цели и задачи авторов "Аритмии". Я уверен, наше решение не потрафлять зрителю хеппи-эндом, не тешить его иллюзиями, что на самом-то деле все мы люди хорошие и все-то у нас будет хорошо, — это верное решение. Мне ближе язык бескомпромиссной, яростной правды о нас самих. Кому-то ближе иной подход. Пусть выбирает зритель. Здесь точка. И вот почему. Немецкий философ Мартин Хайдеггер утверждал, что есть состояние "беспредельного ужаса", которое способно приоткрыть человеку реальное бытие, погрузить в нечто, где нет ничего наносного и лишнего. И вот из этой точки "аутентичного бытия" человек способен двинуться к перерождению. Но это не значит, что он непременно это сделает. Требуется катализатор, потому что сам по себе человек подобен воде, что всегда течет вниз. Как вода под воздействием тепла, испаряясь, восходит вверх, так и человеку, чтобы совершать восхождение, нужен огонь. Огонь аутентичного бытия. Но, как правило, человек инертен — это и есть его главная слабость. Отяжелевший, он продолжает действовать, а точнее сказать — бездействовать, в плену повседневности, нитями которой он обрастает в течение жизни, как судно ракушками. — В прошлом году, как мы все знаем, российский зритель все-таки в итоге выбрал отечественное кино, год был очень успешным для кинематографа... — Я не прилежный кинозритель, не могу похвастать, что видел большинство заметных российских премьер 2017 года. Если судить по резонансу, по кассовым сборам, год был действительно громким. Думаю, общая температура по больнице примерно 36,5. До должного, по-настоящему здорового уровня не хватает внимания руководителей отрасли к сегменту авторского кино, к молодым авторам некоммерческих фильмов, желающим вести с аудиторией взрослый разговор о действительно насущных вопросах. Мифотворчества на былых победах с избытком. Духоподъемная программа выполнена. Теперь бы оглянуться на нас сегодняшних и поговорить беспристрастно о действительно важном и насущном — вот программа на будущее. А это — не какие мы замечательные были или могли бы быть, а какие мы на самом деле. В этом разница подхода к реальности. — Есть такой штамп, который часто используют, говоря о вас: один из самых титулованных российских режиссеров. Вы, Андрей Звягинцев, ощущаете себя российским режиссером номер один? — Это именно что газетный штамп. Я слышал это словосочетание, но думать об этом всерьез было бы странно. — Хорошо, я переформулирую. Не чувствуете, что растет корона? — Нет, не чувствую. Никакой короны, рабочие будни. Я просто занят своим делом. Конечно, когда твоя вторая картина подряд попадает в короткий список номинантов на "Оскар", ты понимаешь, что происходит нечто такое, о чем многие мечтают. Но рассуждать об этом или, упаси бог, искать в пространстве ту корону, которую пора примеривать, — увольте. Подобные мысли могут быть только помехой на пути к новому замыслу. Беседовала Наталья Баринова