В российский прокат вышла «Призрачная нить» – возвращение блестящего дуэта оскароносного Дэниела Дэй-Льюиса и перфекциониста Пола Томаса Андерсона. Десять лет назад фильм «Нефть» был высоко оценен критиками и зрителями, новое сотрудничество актёра и режиссёра уже номинировано на несколько «Оскаров». Седоватый подтянутый кутюрье рассказывает своей спутнице, что его мать всегда с ним – в подкладку костюма можно вшить что угодно, и там клок её волос. Режиссёр Пол Томас Андерсон – один из самых талантливых авторов нашего времени – зашивает в подкладку своего нового фильма прекрасную пустоту. В послевоенном Лондоне крайне успешный модельер Рейнольдс Вудкок (Дэниэл Дэй-Льюис), живущий по строгим правилам и не изменяющий своим привычкам, встречает девушку-официантку Альму (Вики Крипс). Как можно догадаться совсем скоро они начнут жить вместе, но хорошего выйдет мало, слишком много различного – он уже не молод, холоден, закрыт, сконцентрирован на работе, она ещё молода, чувственна и тянется к нему. Разумеется, были причины, по которым фильм стоило ждать. Например, заявление Дэниела Дэй-Льюиса, трёхкратного обладателя «Оскара», что это - его последний фильм (хотя это уже не первая попытка актёра покинуть профессию). Безусловно, это одна из вершин мастерства, его прощальный поклон – в который раз он меняется так, что даже голос кажется совершенно иным. Их парадоксальный дуэт с Вики Крипс, которую после этого фильма просто обязаны заметить все критики, является одной из опор «Призрачной нити» – абсолютная противоположность характеров их персонажей грозит порвать повествование по швам. Удержать фильм, придать ему форму пытается музыка Джонни Гринвуда, гитариста Radiohead, который не первый раз сотрудничает с ПТА – и это получается прекрасно, хотя, может, тут и не хватает диссонанса и тревожности, звучавших в «Нефти» (2007) и «Мастере» (2012). «Призрачная нить» пытается делать вид, что рассказывает историю об отношениях немолодого кутюрье и его ассистентки / музы / любовницы. На самом деле, Андерсон занимается тем, что два часа избегает определений, вьётся вокруг да около так, что мы можем прикинуть силуэт, но не примерить костюм целиком. Полу Томасу почти 50 – стереотипный возраст состоявшегося художника, который созрел и выработал свой стиль. Соблазн провести параллель между режиссёром и героем, который к тому же ещё и модельер (читай – Художник), очень велик. Лейтмотив фильмографии Андерсона прослеживается очень легко – это Власть и Любовь (как частное проявление первого). Связь кутюрье и его музы, пожалуй, и есть пресловутая «лавстори», вот только отравленная, нездоровая, извращенная. Хотя кажется, что у ПТА невозможно «обычная» любовь, потому что доминирование одного партнера всегда на виду, это в том числе и власть Искусства над зрителем. Грибы, которые играют в фильме не последнюю роль, как мы помним из уроков биологии, отдельное царство (ни животные, ни растения) – точно так же и «Призрачная нить», обладая признаками костюмированной драмы и фильма об искусстве, в итоге не является ни тем, ни другим. Мать, являющаяся герою Дэй-Льюиса в бреду, тоже очень любопытна – указывает на природу Кино, которое балансирует между миром мертвых и живых, между реальностью и экраном – призрачный проводник и маркер того, что даже самый щепетильный модельер не может контролировать жизнь в полной мере. «Призрачную нить» критики ждали очень сильно – и полюбили почти безоговорочно, но – забавный нюанс – на грядущем «Оскаре» фильм, номинированный в шести категориях, не получит почти ничего. Любимец европейских фестивалей, кажется, совершенно перестал интересоваться наградами, но не перестал интересовать нас. Пол Томас Андерсон влюблен в своё дело, он монтирует своё кино так, как шьют лучшую одежду – нет эффекта швейной машинки, есть ощущение ручное работы – кажется даже, что автомобиль, в котором периодически оказываются персонажи, пронзает пространство фильма как игла. Нить, неуловимая и почти невидимая, становится канатом, которым Андерсон обвязывает зрителя, не давая ему пошевелиться – недаром витиеватые титры в начале фильма сменяются строгими и чёткими контурами в самом конце: вот оно, фильм наконец-то принимает свои строгие очертания только тогда, когда ПТА завершает пошив своего костюма. И не факт, что он придётся по размеру каждому, уж слишком причудлив крой. На грядущем «Оскаре» шансы у фильма не то что малы, а просто мизерны: костюмированная драма превращается в кино о Форме, где важнее сюжета становится сам процесс просмотра фильма и его создание на глазах зрителя.
