В Канне показали новый фильм 87-летнего Жан-Люка Годара "Образ и речь". Самому мэтру приезжать по старой доброй местной традиции не захотелось, поэтому он устроил из пресс-конференции какой-то цирк: продюсеры позвонили ему с айфона по FaceTime, и каждому журналисту, который хотел задать вопрос, приходилось подходить и говорить его в трубку, заглядывая в лицо престарелого постановщика. Там он наговорил много всего: в том числе хвалил Россию и призвал относиться к нашей стране добрее, о чем сказал и в фильме (там, например, поет Владимир Высоцкий), отказался назвать "Образ и речь" своим кинозавещанием (пока у него работают руки, ноги и глаза, он будет дальше снимать) и так далее. Таким образом Годар проявляет себя одновременно и как священник в будке для исповедей, выслушивающий мысли каннских критиков о наболевшем, и как заживо канонизированный киноцерквью святой. Ему подобный ажиотаж вокруг его персоны наверняка втайне льстит, хотя так же уверенно можно сказать, что ему на фестивали абсолютно наплевать. Премьеры трех его последних картин прошли в Канне без его присутствия: ему просто неинтересно. Кажется, что Годар в конкурсе — это не просто дань уважения его влиянию на мировое кино (а оно, разумеется, огромное и неоценимое), но еще и изысканный "пранк", который отборочная комиссия приготовила для ненавидимых журналистов. Все заранее, до приезда в Канн, знают, что они увидят, многие плюются, а некоторые в итоге еще и не смотрят сам фильм. Если вы не слышали о Годаре со времен "На последнем дыхании", "Мужского и женского", "Банды аутсайдеров" и "Безумного Пьеро", то вам нужно знать лишь об одном: сейчас его фильмы абсолютно невозможно смотреть. Любое описание поздней работы режиссера напоминает рецензию с Telegram-канала "Объективная кинокритика". Конкретно "Образ и речь", как и несколько предыдущих его работ, представляет собой нарезку разнообразного видео- и аудиоматериала: показывают в том числе видео с YouTube, например, казни, совершенные боевиками ИГИЛ (запрещена на территории РФ), немногочисленные и неживописные съемки, сделанные самим Годаром, дубли из предыдущих фильмов его авторства ("Прощай, речь 3D" и "Социализм") и других авторов. Все это сопровождается хаотично нарезанной музыкой, записями речей самого Годара (некоторые из них даже не были переведены субтитрами на английский), а также его жены, Анн-Мари Мьевиль, и других неизвестных людей (некоторые из них указаны в титрах как актеры). Здесь нужно сказать честно, что я вообще ничего не понял. Сложно даже просто сформулировать по поводу этой картины что-то связное. Все журналисты фестиваля сейчас в едином порыве притворяются, что разгадали некий потайной подтекст: утверждалось, что этот фильм для Годара — как последний альбом Blackstar для Дэвида Боуи (но это предположение Годар сам опроверг), что это кино о кризисе европейской демократии и постепенной исламизации материковой культуры (такую очевидность столь умный человек себе бы не позволил). Тем временем Жан-Люк, конечно, не нуждается ни в какой расшифровке, более того, ему не требуется и зритель для его фильмов: он презирает одинаково и критиков, и зевак, и вообще людей. Конечно, мы и так знали, что Годар мизантроп, но в своем человеконенавистничестве он как-то слишком быстро продвигается. Скажем проще: если "Прощай, речь" еще можно было смотреть и даже получать некое извращенное удовольствие, то "Образ и речь" невыносим полностью и целиком. Он вполне осознанно мучает несчастного человека в зале с первого до последнего кадра: Годар истязает его своими искаженными видео, на которых не пойми что происходит, постоянно включает музыку и обрывает ее ровно в тот момент, когда она начинает нравиться, и даже из зала на титрах не дает нормально уйти, ведь после титров у него следует еще минуты три такой же мути. Но даже в этом случае Годар, король монтажного искусства, все же умудряется как-то впечатлять. В конце концов, даже этот любимый его прием с оборванной музыкой в этом фильме работает так сильно, как не сработал бы больше ни у кого: каждый раз, когда зазвучавшая наконец мелодия обрывается, создается такое ощущение, что лопнул какой-то сосуд у тебя в мозге, так это болезненно и даже страшно. Но в остальное время — лишь очень-очень скучно. "Образ и речь" — один из многих его поздних фильмов, с помощью которых Годар пытается деконструировать кино, нащупать таким образом самую его суть и собрать его заново, сформулировав новый киноязык в ту эпоху, когда стали появляться первые вертикальные фильмы и сериалы, адаптированные для тех, кто смотрит кино на телефоне и ленится поворачивать его набок, то есть когда кино и вообще видео уже почти целиком деградировало из искусства до сервиса по развлечению. А новый киноязык все никак не рождается, ведь Годар тянет его со всей дури за голову из своего творческого чрева. Безусловно, поприсутствовать на премьере нового фильма Годара очень приятно: в конце концов, не так уж много ему уже осталось жить, простите за прямоту. Пока не куплен для проката в РФ.
